Разведчики явились в палатку Иоава бен-Цруи. Им показалось, что охрана стана бунтовщиков, куда они проникли, заметила их, но даже не окликнула – пусть, мол, посмотрят, сколько войска на них идёт.
– Они уверены, что ты выбрал для сражения поле Гадитов, – сказали разведчики. – Амаса приказал своим командирам на рассвете до наступления жары пройти через лес Эфраима и, опередив Давида, выстроить армию для боя.
– А что Красавчик?
– Авшалом сказал: «Сейчас бы посоветоваться с Ахитофелем!» Амаса даже обиделся: «Кто лучше знает Иоава бен-Црую, Ахитофель или я?»
Командующий расхохотался.
***
Глава 22. Сын мой, Авшалом!
На рассвете верное Давиду войско выстроилось для жертвоприношения. Два коэна, Эвьятар и Цадок, следили за сожжением на каменном жертвеннике рассечённого левитами быка. После этого король сказал:
– Пусть помилует нас Бог
и благословит нас,
и явит нам светлое лицо своё!
Давид выглядел уверенным и бодрым, будто проспал всю эту ночь. После жертвоприношения он, было, направился в свою палатку, чтобы облачиться в доспехи, но среди солдат начался ропот. Давид вернулся. Ира бен-Икеш сказал:
– Народ говорит: «Не иди с нами, ибо если мы и обратимся в бегство, это не важно. И если даже погибнет половина из нас – даже это будет неважно, ибо есть десятки тысяч таких, как мы. Лучше, если ты станешь помогать нам отсюда.
И ответил им король:
– Что считаете лучшим, то и сделаю.
Иоав бен-Цруя, чей голос слышен был даже на берегу ручья Ябок, обратился к войску.
– Сегодня мы снимем платки. Все иврим, верные Давиду, будут с непокрытыми головами.
Он обернулся к солдату, стоявшему ближе всех.
– Как ты будешь отличать своих?
– По открытому лицу, – ответил тот.
– Правильно. И повторяю: подбирать и оказывать помощь всем раненым. Они не враги, а наши братья-иврим. Красавчик, Амаса и изменник-Ахитофель обманули их, но Бог ещё образумит этих людей.
В этот момент – я запомнил – раздался голос Давида: «Я прошу всех, ради меня, сохранить Авшалома!»
«Авшалома…» – докатилось до последнего ряда.
И сразу заговорил Авишай бен-Цруя, его тоже было хорошо слышно.
– Сейчас Кимам – сын Барзилая повторит ещё раз, где какая тропа, чтобы, не дай Бог, вы не попали в ловушку. Все слышали, какие хитрости придумал Барух из Гата? Кто не знаком с ними, пусть подойдёт к Баруху и расспросит. Узнать его не трудно: он ещё лысее меня.
По рядам солдат прокатился смех.
– А лучше всего, – продолжал Авишай, – если каждый заляжет за кустом или камнем, сложит рядом стрелы и будет стрелять. Но только по белым платкам!
Я закончил обход своего участка и стоял рядом с Давидом, провожавшим армию в лес Эфраима. Знакомые, привычные лица, не хватало духу представить, что кого-то из них видишь живым в последний раз. Солдаты разговаривали между собой и что-то кричали королю. Вот прошёл совсем близко отряд Героев. Ионадав, племянник Давида, сказал кузнецу Иоэлю:
– У меня предчувствие, что никакого боя не будет. Не поднимут они меч на братьев своих.
Кузнец обтёр потное лицо и буркнул: «Аминь!»
Давид пересчитал своих людей и поставил над ними начальников сотен и тысяч. И отправил Давид народ: треть под командованием Иоава, треть под командованием Авишая бен-Цруи и треть под командованием Итая-гатийца.
И встал он у ворот, а весь народ выходил по сотням и по тысячам.
И благословил он войско.
***
Разведчики Амасы рассказывали про удивительный лес Эфраима. После пыльных бурь Восьмого месяца даже по берегам ручья Ябок невыжженным оставался только дикий терновник. Но в выветренных расселинах гор Эфраима влага сохранялась, поэтому лес там бурно разросся и отчасти даже залечил раны прошлогоднего пожара. Густые заросли акации и ракитника стояли зелёными и свежими, среди травы и кустарника возвышались старые дубы, а у фисташковых деревьев была такая просторная крона, её так плотно перевивали папоротники и вьюны, что всадник мог проехать по лесу Эфраима только очень медленно и почти лёжа на спине мула.
– Армия же не на мулах будет перебираться через Ябок! – раздражённо перебил разведчиков Амаса. – Лес меня не интересует. Я спрашиваю, в какую сторону по утрам дует ветер с гор?
– От леса к Маханаиму.
– Вот это хорошо! – обрадовался командующий нового короля и перестал прислушиваться к рассказу разведчиков.
Те с удивлением описывали густоту и бескрайность леса, они наверняка заблудились бы, не встреться им местный охотник. Этот гильадец подкарауливал в кустах зайцев, которые приходят на рассвете слизывать с кустов росу. Он-то и вывел разведчиков обратно к северным склонам.
– Лучше бы выведали у него кратчайший путь через лес, – проворчал Амаса.
У него созрел свой замысел предстоящего сражения, который должен был привести к быстрой победе над армией короля Давида. Во время Заиорданского похода пленный арамейский командир научил Амасу новому способу ведения войны: безжалостной атаке многими дротиками.
Пока шли по равнине, было ещё прохладно, но к началу подъёма солнце успело накалить камни, покрывавшие засохшую землю на склоне горы. Потные солдаты ворчали, что руки у них заняты дротиками и при подъёме им нечем ухватиться за куст. Амаса повторял командирам, что для успеха сражения они не должны задерживаться в лесу Эфраима, а должны поскорее перейти его, спуститься в долину Гадитов и разбить там стан.
– Скорее! – кричал он.– Почему отстаёте?
Амаса усмехался, представляя, как новый король, увязавшийся за армией, поднимается в лес верхом на муле.
Глядя под ноги и мысленно выстраивая своё войско в долине, Амаса не сразу заметил, что армия остановилась на подъёме и из передних рядов доносятся крики и ругань. Рванувшись наверх, он увидел такую картину: десятка полтора воинов без щитов, но с обнажёнными мечами спокойно стояли на верху склона, явно не собираясь пропускать в лес хевронскую армию. Как все старые бойцы, Амаса сразу узнал кузнеца Иоэля, Элиама, Ионадава – словом, Героев Давида. Эти люди были известны. Но не всем. Армия, которую привели старейшины Йеѓуды, почти целиком состояла из новобранцев, а эти знали одно: если бы не Давид, их Хеврон оставался бы главным городом иврим. Перекрикивая друг друга, хевронцы призывали Героев перейти на сторону Авшалома, а те даже не отвечали – стояли в боевой позиции, выставив немного вперёд правую ногу и рисуя в воздухе над землёй круги острием меча. Только хриплый бас кузнеца Иоэля приветствовал Амасу: «А вот и сам командир предателей!»
Амаса не хуже выступавших на военном совете Ахитофеля и Хушая Хаарки знал, что исход сражения решается поведением передового отряда в первые минуты атаки. Главное сейчас – ни секунды замешательства!
– Вперёд! – крикнул он и сходу швырнул свой дротик в Элиама. Через минуту тела Героев катились вниз по склону и, когда замирали, наткнувшись на большой камень, было видно, как они истыканы дротиками. Передние ряды армии Авшалома ринулись наверх вслед за Амасой. Сам он, сжимая в кулаке второй дротик, уже бежал к кромке леса. Здесь на бунтовщиков выбежали ещё двое Героев: командир Элиэзер бен-Додо и молчаливый Хелец – телохранитель Давида. Нарушая приказ короля, эти двое, услышав крики смертельно раненых товарищей, ринулись им на помощь, даже не надев кольчуг. В руках они держали только короткие мечи.
Элиэзер бен-Додо рухнул на землю, когда дротик пущенный Амасой, вонзился ему в печень.
Хевронская армия, подгоняемая поднимавшимися от подножья горы волнами солдат, ворвалась в лес Эфраима, и тут она сразу попала под обстрел. По солдатам Амасы били из луков из-за каждого ствола дерева, из густых кустов из-за высоких валунов. Ни Амаса, ни его бойцы ещё не понимали, что это не просто засада, а главное сражение. Стремясь поскорее выйти к долине Гадитов, они вступали в яростные рукопашные с мешающими им бойцами Давида. Сражение пошло без плана и команд. Иврим с мечами в руках метались по густому и жаркому лесу, стреляли в направлении любых звуков, которыми всё чаще оказывались крики раненых или треск ветки, на которую упал подстреленный солдат. Хевронцы запутывались в лесу всё больше и больше. Они пробивались через чащу в последней надежде встретить своих или просто выбраться из проклятого леса, кричали от ярости и отчаянья, спотыкались о тела убитых и не было у них времени остановиться и сообразить, куда бежать. Им казалось, что стреляют со всех сторон; свои и чужие кричали на одном языке, и понять, к кому обращены крики о помощи, было невозможно.
Вечером в долине Гадитов Амаса собрал остатки войска, пробившегося через лес. Бойцы тяжело дышали, все были исцарапаны ветками и колючками, большинство ранено. Только теперь, с ненавистью разглядывая далёкий и тихий стан на другом конце долины, Амаса догадался, что никого там нет, что всё войско Давида билось с ним в лесу. Сейчас Рыжему нужно только спуститься вслед за разгромленной армией Авшалома и прикончить оставшихся в живых. Наверное, командующий Давида так и поступит, когда поймёт, что победил.
