- Это Гунунг Джераи, - сказал Раджкумар. - Там находится плантация.
За прошедшие годы лес расчистили, и гора словно ожила. Путешествуя на Пенанг, Раджкумар видел поднимающиеся с горы в небо черные клубы дыма.
- Но это было давно, теперь это место совсем переменилось.
Пароход пристал в Джорджтауне, главном порту острова Пенанг. Отсюда до плантации было несколько часов езды, сначала они сели на паром по направлению к конечной точке железной дороги и прочих дорог, Баттерворту, через узкий пролив из Пенанга. Там они сели на поезд, который вез их на север по местности, состоящей из сочных зеленых полей и густых кокосовых рощ. Впереди через окно вагона постоянно маячила громадина Гунунг Джераи, ее пик скрывался за пеленой облаков. Гора резко возвышалась посреди равнины, ее западные склоны спускались прямо в сияющие синие воды Андаманского моря. Долли, уже привыкшая к речным пейзажам южной Бирмы, была поражена буйной красотой прибрежных равнин. Они напоминали Ратнагири, и впервые за многие годы Долли заскучала по блокноту для рисунков.
Эта часть путешествия закончилась в Сангеи-Паттани, районном центре с подветренной стороны горы. Железнодорожные пути только что проложили, и станция состояла лишь из утоптанной полоски земли и крытого черепицей навеса. Долли заметила Саю Джона, когда поезд входил на станцию, он выглядел постаревшим и каким-то усохшим, близоруко всматриваясь в газету, когда поезд с пыхтением вошел на станцию. Рядом с ним стоял высокий человек в хаки и женщина в черной юбке до лодыжек. Еще до того, как Раджкумар показал на них, Долли поняла, что это Мэтью и Эльза.
Когда поезд остановился, Эльза подошла к окну Долли. Первым делом она сказала:
- Я бы узнала вас где угодно, Ума прекрасно вас описала.
Долли засмеялась.
- И я вас тоже, обоих.
За примитивной маленькой станцией находилась большая площадь. В центре рос тонкий саженец, не выше Долли.
Долли удивленно спросила:
- Это ведь падук [28], правильно?
- Здесь их называют ангсана, - ответила Эльза. - Мэтью посадил его сразу после рождения Элисон. Он говорит, что через несколько лет дерево вырастет в огромный зонтик и будет отбрасывать тень на всю станцию.
Теперь взгляд Долли привлекло новое удивительное зрелище - автомобиль, сияющий экипаж с плоской крышей, круглым капотом и блестящими колесами с двенадцатью спицами. На площади автомобиль был единственным, и вокруг этого чуда собралась небольшая толпа, чтобы поглазеть на латунные фонари и сверкающую черную краску.
Автомобиль принадлежал Мэтью.
- Это Олдсмобил Дефендер, - объявил он. - Весьма скромный автомобиль, но совсем новый, модель нынешнего, 1914 года. Он выехал с завода в январе, а мне его доставили через шесть месяцев.
Долли отметила, что он разговаривает как американец, его голос совершенно не напоминал отцовский.
Они приехали большой группой - там была айя для Дину и Нила, а также человек, чтобы помочь с багажом. Автомобиль не мог вместить всех. После того, как расселись Долли, Эльза и дети, осталось место только для для айи и Мэтью, который был за рулем. остальные последовали за ними в легком экипаже.
Они проехали через Сангеи-Паттани по широким улицам, обрамленным магазинами под черепичными крышами, чьи фасады соединялись друг с другом и формировали длинную красивую аркаду. Потом город остался позади, и автомобиль начал подниматься.
- Когда вы в последний раз получали известия от Умы? - спросила Долли Эльзу.
- Я видела ее в прошлом году, - ответила Эльза. - Ездила в Штаты на праздники, и мы встретились в Нью-Йорке.
По словам Эльзы, Ума переехала в собственную квартиру. Она получила работу корректора в издательстве, но занималась и другими делами, и, похоже, была очень занята.
- Что именно она делает?
- Думаю, главным образом занимается политикой, - сказала Эльза. - Она рассказывала о митингах, речах и каких-то журналах, для которых пишет.
- Вот как?
Долли еще думала об этом, когда Эльза показала куда-то вперед.
- Смотрите, это поместье. Вот здесь оно начинается.
Они поднимались круто в гору по проселочной дороге, по обеим сторонам которой стоял густой лес. Посмотрев вперед, Долли увидела широкие ворота с вывеской, аркой пересекавшей дорогу. Написанные на ней огромными золотыми буквами слова Долли прочла вслух, пробуя на вкус:
- Каучуковая плантация Морнингсайд.
- Название придумала Эльза, - объяснил Мэтью.
- В детстве я жила рядом с парком под названием Морнингсайд. Мне всегда нравилось, как это звучит.
У ворот в спутанной завесе зелени вдруг возник проем, который скрывался за склоном горы. Впереди, насколько видел глаз, тянулись аккуратные ряды саженцев, все совершенно одинаковые, посаженные в точном геометрическом порядке. Автомобиль преодолел небольшой подъем, и впереди показалась долина, узкая ложбина, заключенная в объятья изогнутого кряжа. Ложбину очистили от деревьев, и посередине находилось открытое пространство. Там стояли два ветхих строения под жестяными крышами, не больше чем просто хижины.
- Это будут конторы плантации, - извиняющимся тоном объяснила Эльза, - но пока мы там живем. Там всё очень просто, вот почему мы хотим построить для себя жилье.
Они устроились, и позже Эльза взяла Долли на прогулку к каучуковым деревьям. По стволу каждого дерева проходил диагональный надрез, под которым была прикреплена чашка из половинки скорлупы кокосового ореха. Эльза запустила пальцы внутрь одной из скорлупок и вытянула затвердевший латекс.
- Это называется комок, - сказала Эльза, протянув латекс Долли. Долли поднесла рыхлый комок к носу: запах был кислым и слегка неприятным. Она опустила его обратно в кокосовую чашку.
- Утром комки соберут сборщики, - объяснила Эльза. - Ни капли вещества не должно пропасть.
Они шли между гевеями вверх по склону, перед ними возвышался скрытый в облаках пик Гунунг Джераи. Земля под ногами была мягкой и пружинистой из-за ковра опавших листьев. На склоне впереди стояли тысячи деревьев, все строго параллельно, как будто ряды прочертила машина. Они словно шли по дикому лесу, но в то же время и нет. Долли несколько раз бывала в Хвай Зеди и полюбила наэлектризованный покой джунглей. Но это не было похоже ни на город, ни на ферму, ни на лес. В однообразии пейзажа, в том, что в этот буйный ландшафт привнесли единство, было нечто призрачное. Долли вспомнила, как поразилась, когда машина выехала из пьянящего изобилия джунглей в упорядоченную геометрию плантации.
- Словно входишь в лабиринт, - сказала она Эльзе.
- Да, - согласилась Эльза. - И ты удивишься, как легко здесь заблудиться.
Они вышли на большую поляну, и Эльза остановилась.
- Вот здесь будет Морнингсайд-хаус.
Долли оглянулась и заметила, что с этого места открывается впечатляющий вид во все стороны. На западе гора мягко спускалась к краснеющему закатному морю, на севере прямо перед ними возвышался покрытый лесами пик Гунунг Джераи.
- Прекрасное место, - сказала Долли. Но даже пока она произносила эти слова, ей пришло в голову, что она не хотела бы жить здесь, под хмурым взглядом горы, в доме, затерявшемся в лабиринте деревьев.
- Прекрасно, не правда ли? - спросила Эльза. - Но стоило посмотреть это место до того, как оно было расчищено.
Она сказала, что была в ужасе, когда впервые приехала к Гунунг Джераи. Место было невообразимо прекрасным, но сплошные джунгли - густые, спутанные, непроходимые. Мэтью провел ее пешком, и это было словно идешь по покрытому ковром церковному нефу, а верхушки деревьев смыкались где-то наверху, формирую бесконечный сводчатый и колышущийся потолок. Тяжело, почти невозможно было представить эти склоны голыми, что их можно сделать обитаемыми.
Когда началась расчистка леса, Мэтью переехал на участок и выстроил себе небольшую хижину, где теперь располагалась контора. Эльза жила без него в арендованном доме в Пенанге. Она бы предпочла жить с Мэтью, но он не позволил, сказав, что это слишком опасно, как поле боя, потому что джунгли пытались отвоевать каждый дюйм. На некоторое время Сая Джон тоже остался с Мэтью, но заболел, и ему пришлось переехать в Пенанг. Несмотря на то, что плантация была его идеей, он не имел представления, во что всё это выльется.
Прошло несколько месяцев до того, как Эльзе снова позволили посетить имение, и тогда она поняла, почему Мэтью пытался держать ее подальше. Склон выглядел так, словно его опустошила серия катастроф: огромные участки земли покрывал пепел и чернеющие обрубки. Мэтью похудел и непрерывно кашлял. Эльза бросила взгляда на лачуги рабочих - малюсенькие хибары с крышами из листьев и веток. Все были индийцами с юга, Мэтью выучился говорить на их языке, тамильском, но она не понимала ни слова. Эльза заглянула в хижину с глиняными стенами, где их лечили в случае болезни: невообразимая грязь, полы покрыты нечистотами. Она хотела остаться и работать медсестрой, но Мэтью не позволил, так что Эльзе пришлось вернуться в Пенанг.
