Перечисляя содержимое ящиков и мешков, Трегуб не скрывал самодовольства. Ничего не скажешь, подарки (а скорее, откупное добро) были нужные и крепко выручали батальон.
Подписывать бумажки «о сотрудничестве» Трегуба и его помощников с Красной Армией замполит Майков отказался.
– В две повозки харчей свою жизнь оценил? Маловато.
– Через пять-шесть дней приготовлю еще столько же, – пообещал командир полицейского батальона.
– Медикаменты нужны.
– Что смогу, достану.
– Ты уж постарайся, – усмехнулся Майков.
На том и расстались. В этот день в батальоне был праздник. Впервые за долгое время варили настоящий наваристый суп-шурпу из баранины. Среди прочего находилась канистра спирта. Бойцам налили по сто граммов «наркомовских», а закусывали разбавленный спирт свежим хлебом с соленым хохлацким салом.
– Противно это все, – выразил свое мнение комбат Орлов. – Я вот тоже его спирт пью и сало ем… потому что голодный. А ведь никакие расписки этому Трегубу не помогут. Предатель. Лично людей расстреливал. Мы ему что угодно можем пообещать, а от пули он не уйдет. Слишком много грехов на нем висит.
– Глубоко он себя в дерьмо загнал, – согласился Майков. – Тут не то что пуля, а петля ему светит. По крайней мере, возможно, семью спасет. Кроме того, политотдел дал добро на привлечение таких лиц к сотрудничеству.
– Политотдел дал, а СМЕРШ их расстреливать будет.
– Хватит рассуждать, – вмешался начштаба Юткин. – Без еды отряд не проживет. Так что оставим эти моральные вопросы пока в стороне.
Комбат, майор Майков и капитан Юткин посидели еще немного. Обсудили завтрашнюю операцию, которая уже откладывалась два дня.
– Тянуть дальше нечего. С рассветом выходим вместе с ротой Морозова, – сказал Юткин.
– Давай вызывай Федора. Еще раз уточним детали, и с утра двигайте.
Предстояло выполнить задание, которое капитан Юткин, тогда еще командир саперной роты, получил перед выброской десанта. Уничтожить батарею дальнобойных орудий калибра 211 миллиметров, доставляющую немало хлопот на участке, который контролировал батальон.
Возможность осуществить операцию появилась только сейчас, когда Тимофей Филиппович Юткин, потеряв большую часть саперной роты, заново сформировал взвод подрывников, а с Большой земли сбросили взрывчатку и запалы.
Кроме того, саперы отыскали несколько неразорвавшихся снарядов и мин, которыми планировали усилить заряды. Дело это было рискованное – требовалось выкрутить для безопасной транспортировки взрыватели. Не обошлось без жертв. Поврежденный взрыватель шестидюймового снаряда сработал, едва опытный сапер-сержант сделал пару оборотов ключом. От сержанта не осталось ничего, кроме мелких лоскутьев одежды.
И все же необходимое количество взрывчатки было собрано. Рота Морозова была усилена двумя противотанковыми ружьями, для саперов выделили повозку.
Разведывательная группа в течение двух суток наблюдала за батареей, изучала систему охраны. Раньше батарея состояла из трех орудий и получила название «Черная Берта», по аналогии с мощной пушкой времен Первой мировой войны.
Снаряды весом сто двадцать килограммов обладали большой разрушительной силой и поражали цель на расстоянии тридцати четырех километров. Они не только держали под обстрелом большой участок левого берега, но и обрушивались на штабы, склады боеприпасов и даже аэродромы, расположенные в советском тылу.
Точность стрельбы обеспечивала не только первоклассная оптика, но и воздушные корректировщики, находившиеся на борту высотных самолетов-разведчиков «Фокке-Вульф-189».
Батарея «Черная Берта» располагалась в шести-семи километрах от берега Днепра и была хорошо замаскирована. Наша авиация трижды осуществляла массированные налеты, но они оказались не слишком удачными.
Первый раз бомбы обрушились на ложные цели, макеты, очень точно копирующие массивные доты. Во второй раз эскадрилью пикирующих бомбардировщиков Пе-2 и сопровождающих ее истребителей перехватили «Мессершмитты». Имея большое численное преимущество, они уничтожили половину наших самолетов и сорвали налет.
Третью попытку тоже нельзя было назвать удачной. Удалось разбить близким попаданием один из дотов вместе с орудием, но потери авиации снова оказались велики. Командир авиационной бомбардировочной дивизии заявил на совещании, не скрывая раздражения:
– Все, достаточно. Добивайте свои доты артиллерией. Я потерял полтора десятка бомберов, не считая истребителей. У меня достаточно целей, которые требуется уничтожить. Ресурсы, отпущенные на вашу «Черную Берту», израсходованы. Или прикажете мне целый бомбардировочный полк угробить ради этих двух пушек?
Самолетов не хватало, и с командиром дивизии согласились. Теперь уничтожением батареи предстояло заниматься батальону Орлова. Саперов сопровождала рота старшего лейтенанта Морозова, но возглавил группу капитан Юткин.
Капитан Юткин, занимая должность начальника штаба, мог поручить задание другому офицеру, о чем ему и заявил комбат Орлов.
– Начштаба не обязан в каждую дырку лезть. Это не первая и не последняя батарея. Я думаю, Федор Морозов вместе с твоими саперами справится с заданием.
– Это «Черная Берта», – коротко отозвался капитан. – С ней надо кончать. Слишком она развоевалась. Видел вчера дым?
– Видел, ну и что?
– За двадцать пять километров склад подорвали. Вторые сутки догорает.
Саперы были разделены на два отделения. Их сопровождали взводы Николая Шорника и Леонида Бондаря. Третий взвод сержанта Олега Бородина оставался в запасе, прикрывать отход.
Юткин настаивал, что пойдет с саперами. Дот – слишком сложное сооружение, и взорвать его непросто.
– Я знаю, что непросто, – разозлился комбат Орлов. – Но взрывать предстоит после того, как уничтожим охрану. Такой шум поднимется – неизвестно, сумеет ли рота ноги унести.
– Поэтому и пойду. Чтобы быстрее все закончить.
– Ну тогда и мне идти с вами придется, – сказал Морозов.
– Нет, Федор. Ты оставайся на прикрытии. У меня душа спокойная будет.
– Это приказ или просьба, Тимофей Филиппович?
– Считай, что приказ.
Тяжелые орудия К-38 с длиной ствола двадцать один метр располагались в железобетонных дотах с толщиной стен полтора метра. Эти мощные пушки были специально изготовлены для усиления Восточного вала.
Кроме артиллерийских расчетов, каждое орудие имело свою собственную зенитную защиту, состоящую из 20-миллиметровых пушек и крупнокалиберных пулеметов. Количество их было невелико, чтобы не демаскировать орудийные доты.
Доты защищались также 88-миллиметровыми зенитными батареями, которые буквально опоясывали правый берег Днепра, создавая плотное огненное кольцо при появлении советских бомбардировщиков. Стояли наготове также истребители, которые в свое время срывали попытки уничтожить «Черную Берту» с воздуха.
И вот новая попытка, на этот раз силами десанта. Действовать надо быстро, так как уже после первых выстрелов поднимается тревога. Главную ставку опытный сапер Юткин делал на быстроту.
Часовых на внешних постах сняли бесшумно. Прорываться дальше пришлось штурмом. Зенитные расчеты дежурили круглосуточно. Ночью в сокращенном составе, но количество дежурных зенитчиков составляло десятка полтора солдат во главе с офицером.
Бой вспыхнул неожиданно. Прожектор осветил нескольких десантников, приближающихся вдоль траншеи к спаренной 20-миллиметровке. Яркий луч на секунду ослепил людей, но из темноты уже неслись автоматные очереди и летели гранаты.
Младший лейтенант Николай Шорник со своим взводом пробивал коридор для саперов, чтобы вывести их к доту. Немецкий лейтенант, командир зенитного взвода, столкнулся с ним на повороте траншеи.
Шорник успел нажать на спуск автомата первым. Свалил офицера и сопровождавшего его зенитчика. Едва успел уклониться от автоматной очереди, выпущенной из глубины траншеи. Десантники тоже открыли огонь. Ударила 20-миллиметровка, выстилая над головами спаренную полосу трассирующих снарядов.
Расчет расстреляли из автоматов. Забросали гранатами вторую зенитную установку. Пока неожиданное нападение работало на десантников. Теряя людей, взвод Николая Шорника упрямо рассчищал путь. Крупнокалиберный пулемет хлестнул сверкающей трассой, которая свалила сразу двоих десантников.
Саперы закидали его гранатами и уже приближались со взрывчаткой к доту. Сержант осторожно достал бутылку с горючей смесью, чтобы швырнуть ее в слегка приоткрытую амбразуру.
Не успел. Унтер-офицер, выскочивший из люка, дал очередь из автомата. Погибший сапер горел, залитый смесью из разбитой бутылки. Следом вылетело несколько гранат.
В траншее рвануло с такой силой, что Николая Шорника отшвырнуло на несколько шагов. От взрыва гранат сдетонировали толовые шашки и две тяжелые мины, которые несли саперы.
