– Провиантские склады, – показал Вожа на длинное одноэтажное здание. – Воеводская канцелярия и воеводский дом. Кузница. Казармы для солдат. Вот там тюрьма. Соляной магазин. Таможня.
При слове таможня Вожа приостановил рассказ, внимательно вглядываясь в небольшое каменное одноэтажное здание. На взгляд жителей поля самое серьезное учреждение. Таможня в Самаре появилась вместе с увеличением яицкой рыбной промышленности около 1639 года. Тогда введена пошлина на товар, привозимый в Самару. Но потом пошлину отменили и почти сто лет не взимали. Поощряли промыслы и торговлю в этих беспкойных малолюдных местах. Но в 1730 году в Самаре снова введен сбор на привозимые с Яика рыбные продукты в размере одной десятой доли. Пошлину брали и с мехов, продаваемых в городе. На мех каждого зверя устанавливалась одна цена, с которой взималась пошлина. Впрочем, добротный мех шел в полтора, два и более раз дороже, нежели установленная к налогообложению цена. Таможня «не раздевала» промышленника, но и они еще не научились обманывать ее.
– Питейные выходы, – показал Вожа на ряд двухэтажных зданий. На первом этаже широкие своды и лестницы, ведущие в подвальные и полуподвальные залы, где торговали вином. Дверь не дверь, а целые ворота прикрывали выход. В дни ярмарки ворота открыли настежь. – Нам дальше, – сказал Вожа, не обращая внимания на уличного зазывалу. – Едем на бурлацкий базар.
По пути звероловы зашли в казенные магазины, но покупать ничего не стали. Их путь лежал на самый берег Волги. Помимо очередных ярмарок и постоянной торговли лесом в городе имелось два базара, верхний и нижний – Бурлацкий. Самое старейшее в городе торжище – Бурлацкий базар. Оно отличалось и от степной ярмарки, и от городского базара, и от магазинов и является истинно волжским торжищем. Прямо на пристани лавчонки и навесы с товарами, а у причала суда, на время превращенные в плавучие лавки.
Бурлацкий базар встретил звероловов шумом, гамом, выкриками торговцев, хаотичным движением покупателей, толкотней людей, больше смотревших на товары, чем себе под ноги. Вот торговец божится и расхваливает сапоги. В стороне бранятся подвыпившие бурлаки. Чуть дальше приказчик нанимает мужиков для работы на скотобойне. Здесь происходит наемка прибывшего народа на работы в степь и перемена бурлацких ватаг. Тут же рыбаки с серебристым товаром, а несколько выше по реке на лесной пристани плоты с дровяным лесом.
Рядом судно грузится. Крючники по шатаюшимся сходням[118] поднимались на палубу с мешками и кулями с зерном и мукой, с бочками с рыбой и икрой, огромными тюками. Некоторые крючники поднимались, держа на плечах сразу два-три мешка. Груз удерживался на спине с помощью нехитного приспособления – баланки. Лямки на плечах, на спине полоса кожи с зубцом для упора груза, вот и вся баланка.
Других дорог, кроме водных, речных, в России почти не было. Главная дорога – Волга, и огромное количество грузов перегружается силами крючников. Этих работников прозвали так за крюк на баланке и крюк с веревкой в руках, которым цепляли тяжелые мешки. Крючников много, да и кто на Волге не подбрабатывал таким промыслом. Обычная работа.
Однако когда на причале появлялся кто-то из особо могучих крючников, прозванных в народе амбалами, всякая работа в округе ненадолго замирала. Все с любопытством и восхищением наблюдали за богатырской работой. Если груз громоздок и в одиночку его не поднять, а впятером тащить – кособочиться неудобно, уронить можно, вот тогда и звали амбалов. Как без них затащить сорокаведерную бочку или огромный ящик с рыбой. Тяжести амбалы таскали с помощью приспособления, звавшегося амбалка, – на плечах кожа с подушечкой и лямка на лоб, чтобы подушечка не падала.
Чудо-детинушка, уродившийся на удивление всему честному народу, шел в тишине с огромным тюком или бочкой, ящиком, нависавшим над сходней, над водой. Только он поднялся – и базар загудел, как прежде.
Над всем этим человеческим муравейником витал запах печеного хлеба, рыбы, сосновой смолы, дегтя и пота. В отличие от ярмарки Бурлацкий базар – трудовое торжище.
– Экое сборище, – Вожа надвинул на лоб шляпу и спешился. Дальше ехать без риска задавить кого-нибудь нельзя. Звероловы привязали коней у столба и пошли вдоль рядов.
На базаре торговали посудой, солью, простой обувью и одеждой, железными изделиями, включая рабочие инструменты, дегтем и смолой, рыбой, съестным и разной мелочовкой. Вожа спрашивал что почем, выясняя, каковы изменения в ценах за прошедший год.
Скоро он устал от мельтешения народа и поднялся по сходне на судно-лавку. Здесь он нашел оружейные припасы и долго их рассматривал. Денег у него еще не было, но торговцы выразили желание принять оплату и мехом.
Вожа решил вернуться на постоялый двор и не спешить с покупками. Спускаясь по сходне, он столкнулся с подвыпившим бурлаком. Здоровенный парняга качнулся, задел зверолова плечом и, отчего-то оскорбившись, взмахнул тяжелым кулаком. Однако Вожа чуть отшатнулся одним корпусом и сделал неуловимое движение рукой. Бурлак скрючился и упал в воду.
– Зарезал! Зарезал! – раздался крик на берегу. Кто-то показывал пальцем на зверолова с большим ножом в чехле у пояса. Народ замер. Только крючники, не останавливаясь, азартно таскали мешки.
Бурлак, оказавшись в воде, протрезвел, спотыкаясь, брел к берегу. Напряжение в толпе спало. В отличие от пустошей Дикого поля его некоронованная столица Самара жила по законам военной администрации и обнажать оружие здесь не допускалось.
– Какого бойца срезал, – дедок в верблюжьем армяке восторженно зацокал языком.
– Разве это боец? – удивился Вожа.
Звероловы поспешили прочь. Но у самой коновязи кто-то дотронулся до плеча известного проводника.
– Здравствуй, Вожа.
– Капитан, – узнал зверолов.
– Я поджидал тебя. Подготовка к экспедиции в Дикое поле началась. Весной рассчитываю на твою помощь. Капитан заметил согласный кивок Вожи и увлек его к другому причалу. – Небольшая часть экспедиции во главе со мной пойдет верхами на юг, а большая часть отправится по реке Самаре до Яика и устья реки Ори. Мы проведем исследование и описание края. А главные силы начнут ставить крепости по реке Самаре, сооружать новую укрепленную линию. Для них мы покупаем легкие суда. Они повезут провиант, оружие, включая небольшие пушки, инструмент, строительные материалы, кузнечные принадлежности… Твой совет и мое мнение в Петербурге учли.
– Груженые лодки могут пройти в верховья Самары только весной и в начале лета, в полую воду, – напомнил Вожа.
– Я помню. Потому и готовимся загодя. Не откажись посмотреть суда, которые нам предлагают купить.
На причале Вожа не спеша шел вдоль разноцветных и разномастных посудин, причаленных одна к другой, а также вытащенных на берег. Некоторые из них продавались.
– Килевые лодки по мелководью не ходят, – Вожа проходил мимо некоторых судов не останавливаясь. – Парусники с большими мачтами тоже не нужны. Во многих местах Самара извилиста, узка, течет среди леса, и попутного ветра ждать долго. Придется идти на гребях.
– С мачтой совсем не брать? – спросил капитан.
– Только если с малой, как на рыбацких бударах и плоскодонках. Каждую лодку до покупки обязательно проверить на легкость хода, устойчивость, добротность. Всегда осматривайте днище. Не гнилые ли доски, нет ли дыр, заделанных варом и паклей. И верхнюю часть лучше испытать на течь; для того лодку загружают. Весной еще раз проверить.
– Может быть, лодки весной купить?
– Можно. Только весной они дороже. И нужное число собрать труднее. Весной ловцы за икряной рыбой пойдут. Специально заказывать еще дороже. Сейчас купить надежнее. Только перед отправкой распорядитесь лодки просмолить. Без этого они будут намокать и станут тяжелыми. Лучшая смола березовая. Перед употреблением смола варится на слабеньком огоньке половину суток до такой густоты, когда, остынув, не липнет к рукам и не ломается.
– Что с ней делать?
Вожа с укоризной посморел на капитана, как на малого ребенка, решившегося на слишком рискованное для него предприятие, но пояснение дал: – Горячую смолу наливают на днище лодок и растирают тряпкой, намотанной на конец палки.
– Спасибо, – Долматов горячо пожал руку зверолову. Представитель академической науки, специалист по горному делу, он был далек от ремесла военного и мореходного.
– Ладно, капитан, – сказал Вожа, – сегодня я новые цены на меха выведаю. А завтра утром пойду на скотскую и конную ярмарку. Приглашаю туда. Человеку, собирающемуся в Дикое поле, там будет на что посмотреть. Да и табунщики верно уже ждут нас.
На окраине Бурлацкого базара Васек увидел клетки с птицами и зверями. Разные птицы и звери содержались раздельно. Дрофы отдельно, куропатки отдельно, фазаны отдельно. В других клетках дикие козы и сайгаки. В самой большой клетке свирепого вида кабан весом пудов под двадцать, с огромными клыками и шошки – молодые летние кабанчики. В отдельной клетке могучий беркут.
