До сих пор не могу отделаться от мысли, что спасая монархию, граф заботился и обо мне тоже. Неужели в первую очередь обо мне?.. Если бы он использовал присущую ему силу убеждения исключительно в разговоре со мной один на один и на этом ограничился, я бы решила, что поджидающая нас катастрофа не женского ума дело. Есть более высокие инстанции, которые вовремя позаботятся о таких, как я. Только с его помощью я убедилась, что надеяться мне не на что и не на кого… Пусть это эгоистично, но честно…
Если тогда я догадывалась об этом смутно, сквозь некий туман прежних отношений, то появившийся в моих комнатах граф Морепа напрочь излечил меня от всяких иллюзий. Мне доложили о его прибытии спустя полчаса после возвращения. Я встретила его с таким волнением, какое не испытывала и во время беседы с королем. Он был очень важен, на лице якобы приветливая улыбка.
– Мадам, – начал он, – прошу извинить за бесцеремонность визита, но дело не терпит отлагательства. Мне необходимо задать вам насколько вопросов. Я решил, что для нас обоих будет лучше, если я сам навещу вас. Лишние разговоры ни мне, ни вам ни к чему.
Вот и о господине Морепа я должна заметить, что с точки зрения этикета, его учтивость была выше всяких похвал. В нынешнее время господин первый министр не стал бы являться к даме – её доставили бы к нему в полицейской карете.
Я поблагодарила господина Морепа за проявленный такт и желание до конца разобраться в этом деле. О пользе Франции, о невозможности закрывать глаза на состояние государства я уже не упоминала. В присутствии тогдашнего первого министра это было совсем ни к чему.
– Приятная новость, не правда ли? – спросил Морепа и с какой-то жестокой радостью на лице потер руки. – Наш старый друг Сен-Жермен опять в Париже! Значит, он вновь принялся за свои старые фокусы? Опять намеки на вечную жизнь, на всезнание и удивительную прозорливость? Опять пророческие сны. Мадам, неужели вы всерьез верите во всю эту чепуху?
Я попыталась ему возразить, но тот движением руки остановил меня.
– Поверьте, мадам, я прекрасно знаю этого жулика. Смею надеяться, лучше, чем вы, потому что никогда – вы слышите, никогда! – ему не удавалось затмить мне глаза. Сознаюсь, иногда мне не сразу удавалось раскусывать его трюки. Порой они были очень неожиданны и оригинальны, как, например, его возраст. Королева уверила меня, что он выглядит вполне сорокалетним – у неё и тени сомнения не появилось. Мадам, взгляните на меня, которого не пощадили годы. Как же можно верить, что этот господин до сих пор разгуливает в том самом виде, в каком нам довелось познакомиться. Ладно, Бог с ним, с возрастом!.. Нам крайне важно знать, откуда у этого авантюриста такие подробные сведения о готовящемся государственном заговоре. Он не оставил вам своего адреса?
– Нет, монсеньер.
– А под каким именем он появился в Париже на этот раз?
– Господин Сен-Ноэль.
Первый министр задумался, потом с той веселостью продолжил.
– Адресочек нам бы тоже не помешал… Впрочем, наши полицейские ищейки уже идут по его следу. На этот раз ему не удастся исчезнуть бесследно. Кстати, вы не можете объяснить, куда запропастилась ваша горничная? Что-то мои люди никак не могут найти её. Король благодарит вас за участие в этом деле, но просит более не проявлять излишней горячности и, если вам что-то станет известно о появлении этого Сен-Жермена, то прошу немедленно известить меня. Не беспокойтесь, ничего страшного с вашим подопечным не случится. Посидит немного в Бастилии, там его будут прекрасно кормить. Никакого мяса, никакого вина, только овощи и фрукты. Когда же он согласится рассказать, откуда у него столько интересных подробностей, он выйдет на волю.
В этот момент его внимание привлек звук открывающейся боковой двери. Я тоже повернулась в ту сторону. В комнату вошел граф Сен-Жермен. Морепа вскочил от неожиданности, самоуверенности у него заметно поубавилось, на лице отразились испуг и растерянность.
Сен-Жермен спокойно приблизился к нему и сказал:
– Господин Морепа, король хотел просить у вас совета, как ему поступить с поступившими от меня сведениями, а вы решили одним махом избавиться и от их источника, и от своего якобы врага. Это лишний раз доказывает, что вас куда больше волнует собственный авторитет, чем польза дела. Вы теряете монархию и тратите время на сведение личных счетов. И это в тот момент, когда истекают последние месяцы… Всегда и везде виновен говорящий правду… Что ж, я открыл королеве все, что мне было позволено сказать. С королем я мог бы быть более откровенным, но, к сожалению, между мной и верховной властью встали вы – следовательно, дело можно считать загубленным. Помолчите, дайте договорить! – неожиданно вскипел граф Сен-Жермен.
Я никогда не видала его в таком гневе. Морепа, пытавшийся возразить, испуганно отпрянул.
– Теперь мне не в чем себя упрекнуть, – продолжил Сен-Жермен. – Что же касается бедствий, которые вскоре обрушатся на головы ваших соотечественников, то вам не доведется их увидеть.[111] В этом, может, ваше счастье, пустой и беспомощный министр! Только не ждите благодарности от потомков!..
Выговорив все это, граф Сен-Жермен повернулся, вышел в ту же дверь, через которую вошел, и исчез.
Все попытки отыскать графа Сен-Жермена и мадемуазель Роган во дворце, в королевском парке и в самом городке Версале окончились безрезультатно. Морепа, несмотря на поздний час, приказал вызвать к себе Тиру-де-Крона, генерала-лейтенанта полиции и распорядился не позднее третьего дня найти и арестовать графа. При этом для полного соблюдения законности он передал ему "lettre de cachet".[112]
– Не спешите вписывать в ордер имя, – предупредил первый министр. Прежде всего, арестуйте, потом выясните, под каким прозвищем этот проходимец проник или проживал во Франции, только после этого заполните бумагу. В этом случае вы сможете убедить короля, что с самого начала держали этого авантюриста под наблюдением. И вот ещё что…
Первый министр помолчал, оценивающе глянул на крупного, с заметно выпирающим животом, стареющего начальника полиции, потом неожиданно легко поднялся из-за стола и подошел поближе.
– Знаю я ваших молодцов, – господин Морепа потер под носом у Тиру-де-Крона большим и указательным пальцами. – Так и метят, где бы срубить франк-другой. Так вот, если при поимке этого мошенника, они позарятся на крупный куш и отпустят его, им не сносить голов. Вам тоже. Предупредите их об этом и добавьте, что в случае успеха всех ждет щедрая награда. Государство достойно оценит их усердие – так и передайте. И от меня лично каждому по десять пистолей. Командиру – особый приз. Только пока никому из посторонних об этом ни слова. Ясно? Никому!
Начальник полиции отвел глаза и кивнул.
По распоряжению Сен-Жермена Жак загодя на нанятом экипаже добрался до Версаля и поджидал хозяина на выезде с Рю де Сатори на площадь Сен-Луи.
Жуткое это было место. Совсем недавно здесь колесовали молодого Жана Луи Лушара, бездоказательно обвиненного в убийстве отца, дремучего роялиста. Сюда Жак привел и перепуганную до смерти Жанну, которую перехватил у Малых конюшен, где кучер госпожи д'Адемар Ларош оставил экипаж. Он подошел к молодой женщине сзади, взял под локоток и, жестом предупредив, чтобы та помалкивала, почти силой потащил вмиг ослабевшую, потерявшую голос горничную. Там усадил в фиакр, сам уселся напротив и предупредил, чтобы она ни в коем случае не выходила из кареты и не выглядывала в окошко. День клонился к вечеру, и на улицах ещё было полно народа. Потом улыбнулся, подмигнул и добавил, что получил распоряжение от графа – матмуазель следует пойти с ним, Жаком и слушаться его во всем.
– Как, разве он не покинул малые апартаменты? – поморгав, спросила молодая женщина.
– Нет, он претупретил, что у него ещё есть кое-какие тела во творце, объяснил Жак.
– Тела! – изумилась мадемуазель Роган.
– Ну та, тела, – кивнул кучер.
– Послушайте, мсье Жак! – воскликнула Жанна, – как вы могли получить распоряжение от вашего хозяина, если он не выходил из дворца, а вас к нему и на полмили не подпустят?
Жак на мгновение оцепенел, задумался, почесал мочку правого уха.
– Потпустить-то потпустят, только я сам не желаю софать голову в петлю. Хватит! – ответил он, потом неожиданно рассмеялся. – Как получил приказ? Проще простого – госпотин Сен-Жермен потумал, я услышал.
Вполне довольный шуткой, он рассмеялся ещё громче.
– Как так он подумал, а вы услышали? – мадемуазель Роган настойчиво потребовала объяснений.
– Натурально как, – пожал плечами Жак-Шамсолла. – На расстоянии…
Жанна поежилась, потом недоверчиво глянула на него.
– Послушайте, Жак, правду ли говорят, что ваш хозяин бессмертен? Что он обладает каким-то эликсиром жизни?..
