Я не буду счастлива, пока не попрошу у него прощения. Мой гнев утонул в раскаянии.
Я вспомнила слова дяди Леопольда. Нельзя, чтобы эти конфликты продолжались. Их надо улаживать, пока между нами не легла пропасть. Как я могла быть так глупа! Я любила Альберта. Это все мой злосчастный нрав. Даже Лецен, не видевшая во мне недостатков, говорила, что я должна укрощать его. А лорд Мельбурн говорил с усмешкой, что у меня холерический темперамент.
Я тут же направилась в комнату Альберта. Я хотела открыть дверь, но сдержалась и постучала.
— Кто там? — спросил Альберт.
— Это я. Виктория.
— Войди.
Он стоял и смотрел в окно, затем медленно повернулся. Я увидела, что он уже переоделся.
— О Альберт, — воскликнула я и бросилась к нему. На его прекрасном лице играла нежная улыбка. Как я любила его в этот момент. Я обошлась с ним так ужасно, а он не сердился.
— О Альберт, — повторила я, — как я могла? Он погладил меня по голове.
— Значит, ты меня прощаешь? Он улыбался.
— Мне кажется, что ты действительно раскаиваешься.
— Я не подумала…
— Моя милая, это так часто с тобой случается.
— Да. Я импульсивна. Я вспыльчива. Я вообще не очень-то приятная особа.
— Это неправда. — Он нежно поцеловал меня. — Ты очень милая, но у тебя бывают вспышки раздражения.
— Я не в силах их предотвратить. Я постараюсь измениться.
— Мы вместе одолеем этого маленького демона, — сказал он. Я засмеялась. Мне стало так легко.
— Значит, все прощено?
— Все прощено и забыто.
— О, Альберт, ты слишком хорош для меня.
Альберт улыбнулся, и я была счастлива, потому что этот инцидент показал мне, как я любила его — словно я раньше не знала — и, главное, как он любит меня. Я не могла удержаться и рассказала об этом лорду Мельбурну. Вместо того, чтобы поразиться, он засмеялся.
— Вы находите это забавным?
— Признаюсь, что да. Уголки его туб дрогнули, и я не могла не засмеяться! вместе с ним.
— Я надеюсь, что на принце не было ленты ордена Подвязки или даже ордена Бани.
— Лорд Эм, это был чай вдвоем, по-домашнему.
— Очень по-домашнему и, к счастью, вдвоем.
— Это было ужасно с моей стороны.
— Маленькая вспышка королевского нрава, каких было уже немало и еще будут.
— Я намерена держать себя в руках.
— Хорошие намерения всегда превосходны, но говорят, что ими вымощена дорога в ад.
— Лорд Эм, иногда вы невозможны.
— Простите меня. Меня стимулирует присутствие вашего величества.
— Иногда я думаю, что Альберт слишком хорош, и это делает меня хуже, чем я есть на самом деле.
— Ваше величество несправедливы к себе.
— Вы так думаете?
— Немножко вспыльчивости иногда неплохо. Это облегчает чувства и придает вкус жизни.
— Но Альберт так хорош. Вы знаете, он совсем не интересуется другими женщинами — он хочет танцевать только со мной.
— У него есть еще одно желание — чтобы бал поскорее закончился. Я засмеялась.
— Он устает на балах. Он считает их пустой тратой времени, из-за чего люди не могут раньше лечь и чувствовать себя бодрыми по утрам.
— Всем нам должно быть стыдно.
— Это именно то, что я чувствую. И когда я сравниваю его с другими мужчинами…
— Они проигрывают. Я должен сказать, что все сложилось очень удачно. Пусть вас не волнует отсутствие у него интереса к женщинам. Часто случается, когда мужчины не интересуются женщинами в юности, они возмещают это в среднем возрасте. Я посмотрела на него с недоумением и поняла, что он опять меня дразнит.
— Я бы не хотела, чтобы Альберт был другим, чем он есть. Он ангел.
— Даже ангелам необходимо какое-нибудь занятие.
— Что вы хотите сказать?
Я понимаю теперь, даже лучше, чем раньше, каким добрым другом был он мне. Он понимал отношения между Альбертом и мной лучше, чем я. Он понимал, что Альберт оказался в положении, которое было бы мучительным для любого, кроме только очень бесхарактерного человека, — положении мужа королевы, ее комнатной собачки. Оно и не давало ему никакой возможности проявить себя. Настроение лорда Мельбурна изменилось. Он стал серьезным.
— Принц очень способный человек, — сказал он. — Может быть, ему было бы приятнее, если бы вы с ним чаще разговаривали.
— Я с ним все время разговариваю.
— Я хочу сказать о делах… о государственных делах. Он мог бы оказать вам ценную помощь. Сейчас у него слишком мало занятий. Энергичному человеку это докучает.
— Я подумала об этом. Я попросила его помочь мне, когда я подписываю бумаги. Он всегда промокает их для меня.
— Я думаю, его способностям можно было бы найти лучшее применение, — улыбнулся лорд Мельбурн.
— Меня по-прежнему злит, что он встречался и разговаривал с этим гнусным Пилем.
— Нет ничего дурного в том, что он знакомится с политическими деятелями.
— Этот тип! — Во мне снова разгорался гнев.
— Пусть ваше величество простит меня. Вы невзлюбили сэра Роберта Пиля. Я уверен, если бы вы его узнали, вы бы изменили свое мнение. Его манера вытягивать носки еще не означает, что он неспособный государственный деятель.
— Лорд Мельбурн, я не желаю говорить о сэре Роберте Пиле. Он склонил голову.
— Подумайте об этом. Я уверен, что принц будет счастлив говорить с вами о делах. Милый лорд Мельбурн! Как он был дальновиден!
— А теперь, мэм, я хотел попросить вас об одной милости. Я был бы счастлив, если бы вы приняли моего старого друга.
— Мой дорогой лорд Эм, любой ваш друг найдет при дворе теплый прием. А кто это?
— Это миссис Каролина Нортон.
Я была заинтригована. Это была та дама, в скандальном разводе которой был замешан лорд Мельбурн.
— Ей много пришлось пострадать, причем незаслуженно, — сказал лорд Эм.
— Мой дорогой друг, я буду рада принять ее. Лорд Мельбурн поцеловал мне руку.
Не скрываю, эта женщина была мне интересна, и мне хотелось увидеть ее. Миссис Нортон была очень привлекательная женщина с прекрасными темными глазами, горевшими внутренним огнем. У нее были правильные черты лица и нежная смуглая кожа. Она много говорила, но очень интересно, и была, очевидно, очень способная, так как слыла известной поэтессой. Я была рада встретиться с ней еще и из-за ее прошлого, подумав про себя, насколько лорд Мельбурн был к ней привязан.
Впоследствии лорд Мельбурн рассказал мне, что миссис Нортон нашла меня очень привлекательной, милостивой и доброй.
— И я целиком согласен с миссис Нортон, — сказал он. — Доброта вашего величества — образец для всех нас.
— В таком случае я очень счастлива, потому что я постоянно сравниваю себя с Альбертом и чувствую неловкость перед такой буквально-таки святостью.
— Есть добродетели и добродетели, — сказал лорд Мельбурн, — и иногда наименее заметные из них наиболее ценны.
Однако моя встреча с Каролиной Нортон явилась причиной еще одной стычки с Альбертом.
— Неужели было необходимо принимать эту женщину? — спросил он.
— Ты имеешь в виду Каролину Нортон? Да, это было необходимо и в то же время приятно, так как она старая знакомая одного из моих близких друзей.
— Мне кажется, ему пора было бы забыть обо всем этом.
— Лорд Мельбурн никогда не забывает старых друзей. Он навсегда сохраняет им преданность.
— Он вряд ли может желать, чтобы кто-нибудь вспоминал этот злополучный эпизод.
— Я не думаю, что это его сколько-нибудь волнует. Он никогда не пытался скрывать свое прошлое.
— Я полагаю, муж этой дамы обвинил лорда Мельбурна в том, что он соблазнил его жену.
— Это правда. Тори — эти ужасные люди — увидели в этом возможность скомпрометировать вигов. Решение суда было в пользу лорда Мельбурна и миссис Нортон, а муж оказался весьма жалкой личностью.
— И все же люди, замешанные в таких скандалах, не приносят стране ничего хорошего.
— Но если они невиновны?
— Они не могут быть совершенно невиновны. Иначе они бы не имели к этому отношения.
— Я не согласна. Могут сложиться такие обстоятельства, что и невинные люди не по своей воле оказываются замешанными в сомнительных делах. Ты знаешь, что миссис Нортон — внучка драматурга Шеридана. Она — талантливая поэтесса, художница и музыкантша. Помнится, таких людей ты хотел привлечь ко двору.
— Нет, если этого не позволяют их моральные качества.
— О Альберт, ты слишком многого хочешь.
— Я только хочу, чтобы люди порядочно вели себя.
— Как ты можешь ожидать, чтобы все были такими, как ты?
— Я предполагаю, что должны быть какие-то моральные устои.
— Я верю в прощение.
— Прощение, конечно. Но подобные инциденты нельзя забывать. Если о них забыть, люди станут думать, что они могут предаваться порокам и все им будет прощено и забыто. Но, как видно, мое мнение не имеет значения.
