Он указал на прикрепленную к стволу, под длинным спиралевидным надрезом в коре, чашку из кокосовой скорлупы.
- Видишь, сколько латекса произвело это дерево за ночь? Чашка наполовину полная, так и должно быть. Если ты пройдешься вдоль ряда деревьев, то заметишь, что большинство дают примерно то же количество латекса. А теперь взгляни сюда.
Он подвел ее к другому дереву.
- Посмотри на эту чашку.
Ума заглянула внутрь и увидела, что чашка, на которую указывал Мэтью, почти пуста.
- С этим деревом что-то не так? - спросила она.
- Насколько я могу судить, нет, - ответил Мэтью. - Оно выглядит совершенно здоровым, ничем не отличается от остальных. Подумай обо всех усилиях, которые предприняли люди, чтобы сделать его таким же, как и остальные. Но всё же... - он показал на почти пустую чашку, - сама видишь.
- Так в чем же дело, по-твоему?
- Ботаники скажут одно, геологи - другое, а почвоведы - третье. Но если ты спросишь меня, я отвечу, что всё просто.
- И что же это?
- Дерево дает нам отпор.
Ума удивленно засмеялась.
- Ты же не можешь и правда в это верить.
- Я сажал это дерево, Ума. Я слышал всё, что говорят эксперты. Но сборщики знают лучше. Знаешь, у них есть поговорка: "Каждая гевея в Малайе оплачена жизнью индийца". Они знают, что есть деревья, которые не будут производить столько же, сколько другие, и тогда они говорят - это дерево дает нам отпор.
Вдалеке, на склоне внизу, через окружающие стволы виднелась контора плантации. Мэтью показал на нее, махнув рукой.
- Это моя маленькая империя, Ума. Я ее создал. Я взял ее у джунглей и превратил в то, что хотел. Теперь она моя. Я хорошо о ней забочусь. Здесь существует закон, существует порядок, всё хорошо управляется. Посмотрев на нее, ты подумаешь, что здесь всё приручено и одомашнено, что все части прекрасно подогнаны друг к другу. Но когда пытаешься заставить всю машину заработать, то можешь обнаружить, что каждая ее деталь дает отпор. Дело не во мне, не в том, что правильно или неправильно, я смог создать это маленькое королевство, которое управляется лучше всех прочих, но оно всё равно дает отпор.
- И по какой же причине?
- Это природа, которая создала эти деревья, которая создала нас.
- Значит, ты хочешь сказать, что... - засмеялась Ума, - что некоторые твои деревья по натуре бунтовщики?
- Только не так многословно.
- Но, Мэтью, - снова засмеялась Ума. - Что же ты будешь делать, если твои сборщики решат последовать примеру деревьев?
Теперь пришла очередь Мэтью рассмеяться.
- Будем надеяться, что до этого не дойдет.
***
Когда всходило солнце, Ума уже не могла заснуть и отправлялась на прогулку по каучуковым рощам. Уже много лет она не вставала в такую рань и вновь открыла для себя рассвет. Это были дни, когда сборщики латекса внезапно возникали из золотистой утренней пелены, щупальца тумана тянулись за их сари и саронгами. Они проходили в каких-то дюймах от нее, не замечая ее присутствия, полностью поглощенные тем, чтобы не отставать от остальных, в тусклом свете поблескивали серповидные ножи, когда они сдирали со стволов куски коры.
В время одной из таких утренних прогулок Ума поняла, что за ней кто-то идет. Она оглянулась через плечо и увидела тут же скрывшуюся из поля зрения фигуру, это был мальчик или мужчина, она толком не поняла. В этих каучуковых рощах нетрудно было ошибиться, особенно в тусклом предрассветном свете. Расположение деревьев было таким, что кто-нибудь мог ускользнуть через один ряд в другой, и невозможно было определить, в какой именно.
На следующий день, услышав шелест листьев за спиной, Ума спряталась сама. На сей раз она разглядела его вдалеке - это был мальчик, худой, долговязый и темнокожий, в рубашке и клетчатом саронге. Ума решила, что это один из детей рабочих.
- Эй ты, там... - позвала она, голос эхом пролетел по покрытым листвой туннелям. - Ты кто? Подойди, - она заметила, как внезапно в темноте ярко проступили белки его глаз. Потом он исчез.
Вернувшись в дом, Ума описала мальчика Элисон.
- Ты знаешь, кто это может быть?
- Да, - кивнула Элисон. - Его зовут Илонго, он из поселка кули. Он вас преследовал?
- Да.
- Иногда он так делает. Не беспокойтесь, он совершенно безобиден. Мы называем его морнингсайдским дурачком.
Ума решила подружиться с мальчиком. Она тщательно приготовилась и каждое утро брала с собой маленькие подарки, обычно фрукты - рамбутаны, манго или мангостины. Увидев мальчика, она останавливалась и звала:
- Илонго, Илонго, иди сюда.
Потом складывала подношения на землю и уходила. Вскоре он обрел достаточную уверенность, чтобы к ней приблизиться. В первые несколько раз Ума не делала попыток заговорить. Она клала свои дары и наблюдала издалека, как он их забирает. Ему было лет десять, но для своего возраста он был довольно высоким и очень худым. Мальчик обладал большими и крайне выразительными глазами, заглянув в них, Ума не могла поверить, что он просто дурачок.
- Илонго, - однажды обратилась она к нему по-английски, - почему ты за мной везде ходишь?
Когда он не ответил, Ума перешла на хиндустани, повторив вопрос.
Это произвело немедленный эффект: выплюнув апельсиновое семечко, мальчик вдруг заговорил.
- После того как моя мать уходит на перекличку, я не люблю оставаться один в доме.
- Так ты там один?
- Да.
- А как насчет отца?
- Моего отца здесь нет.
- Почему? Где он?
- Не знаю.
- Ты когда-нибудь его видел?
- Нет.
- Знаешь, где он живет?
- Нет. Но у мамы есть его фото, он важный человек, так говорит мама.
- Можешь показать мне фото?
- Я спрошу маму.
Внезапно его что-то испугало, и он исчез среди деревьев.
Пару дней спустя, когда они бродили по аллеям гевей, Илонго показал на женщину с сильным квадратным лицом и серебряным кольцом в носу.
- Это моя мама, - сказал он.
Ума хотела подойти к ней, но мальчик испугался.
- Нет. Сейчас она работает. Контрактор ее накажет.
- Но я бы хотела с ней познакомиться.
- Позже. У нас дома. Приходите сюда в пять, и я вас отведу.
Тем же вечером Ума пошла вместе с Илонго к тому ряду хижин, где они обитали. Их жилище было маленьким, но аккуратным и чистым. К визиту Умы мать Илонго переоделась в яркое-зеленое, как павлиньи перья, сари. Она отослала мальчика поиграть снаружи и поставила на очаг чайник.
- Илонго сказал, что у вас есть фото его отца.
- Да, - она протянула обрывок выцветшей газеты.
Ума узнала лицо с первого взгляда. Теперь она поняла то, что и так знала, не желая в этом себе признаваться. Она закрыла глаза и перевернула фото, чтобы не пришлось на него смотреть. Это был Раджкумар.
- Вы знаете, кто это? - спросила она наконец.
- Да.
- Знаете, что он женат?
- Да.
- Как это случилось? Между вами?
- Меня послали к нему. На пароходе, когда я ехала сюда. Меня вызвали из трюма и провели в его каюту. Я ничего не могла сделать.
- Это произошло только один раз?
- Нет. Потом еще многие годы он посылал за мной, когда бывал здесь. Он не такой уж плохой, лучше, чем многие. Однажды я увидела фото его жены и сказала ему, что она так красива, как принцесса, зачем же тебе нужна женщина вроде меня?
- И что он ответил?
- Он сказал, что его жена отошла от мира, потеряла интерес к дому и семье, к нему...
- Когда вы в последний раз с ним встречались?
- Много лет назад. Он перестал появляться после того, как я сказала, что беременна.
- Он не хотел иметь ничего общего с мальчиком, с Илонго?
- Да. Но он присылает деньги.
- Почему вы не поговорили с его женой? Или с мистером и миссис Мартинс? Они бы что-нибудь сделали. Он поступил ужасно, он не должен был бросать вас вот так.
Мать Илонго взглянула на гостью и увидела, что ее лицо горит от негодования. Теперь в ее будничном тоне появились тревожные нотки.
- Мадам, вы ведь не станете ни с кем говорить?
- Можете быть уверены, что стану, - отозвалась Ума. - Это постыдное дело. Я и в полицию пойду, если понадобится...
Тут женщина запаниковала. Она быстро пересекла комнату и упала на колени у ног Умы.
- Нет, - взмолилась она, яростно тряся головой. - Нет! Нет! Прошу вас, поймите. Я знаю, что вы хотите мне помочь, но вы здесь чужая. Вы не знаете, как здесь всё происходит.
- Так чего же вы хотите? - Ума в гневе поднялась. - Хотите, чтобы я просто оставила всё как есть? Чтобы ему это сошло с рук?
- Это мое дело. Вы не имеете права говорить об этом с кем-либо...
Ума тяжело дышала, грудь раздирала ярость.
- Не понимаю, сказала она. - Этот человек должен быть наказан за то, что вам причинил, вам, своей жене и семье. Почему вы хотите всё скрыть?
- Потому что мне не полегчает от того, что его накажут, это только для всех всё усложнит. Он перестанет давать деньги, будут неприятности. Я не ребенок, не вам принимать за меня решение.
