Пытаясь успокоить товарища, Фэн схватил его за руку.
Улыбка сползла с лица Хока.
— Адмирал Эллиот, — хмуро процедил он, — выкиньте эту шваль с нашего корабля, пока я не потерял терпение.
Мартин выбрал один из баррингтоновских сампанов, превосходящий роскошью любую посудину в этих водах, и на рассвете следующего дня отплыл вниз по реке. Джейн пришла на пристань проводить его, ее рыжие волосы развевались на ветру.
— Я буду ждать тебя… А ты хорошенько о нем заботься, — наказала она Чуньу.
Мартин сжал руки Джейн, попрощался с Канцзюем, на которого оставил управление Домом, и взошел на сампан. Если он вернется, как обещал Джейн, весь мир будет лежать у их ног. Он вновь ощутил радость жизни, но скоро его иллюзии развеялись. Через два дня спуска по реке он прибыл в Циньцзян и застал город во взбудораженном состоянии смятения и неопределенности.
— Неужели вы не слышали, Баррингтон? — встретил его вопросом губернатор Ху Жэньвэн. — Корабли варваров уже в устье реки. Они обстреляли Шанхай.
Итак, Хок не стал дожидаться его возвращения и приступил к осуществлению своих угроз; очевидно, Британская эскадра последовала на север сразу за судном Мартина, держась вне поля его зрения за линией горизонта. Эти действия англичан превращали в полнейшую бессмыслицу всю дальнейшую возню с переговорами. Всю — за исключением требований, предъявленных англичанами под дулами орудий.
И все-таки у Мартина не оставалось выбора, ему следовало как можно быстрее добраться до Пекина. Однако он продвигался вперед не так быстро, как хотелось. За столетия Великий канал пришел в упадок и запустение. Стены во многих местах обрушились, и пройти по каналу было для рулевых настоящим подвигом; кое-где водоросли разрослись так сильно, что приходилось на шестах пробиваться вперед.
Но команда Мартина справлялась превосходно, и спустя десять дней сампан пересек широкую ленту Хуанхэ — Желтой реки. Еще через неделю они вошли в Вэйхэ чуть выше города Тяньцзиня. Там Мартин оставил сампан ждать своего возвращения и на лошадях пустился, в последний отрезок пути; стояли погожие летние дни, и дорога через необъятную Северо-Китайскую равнину оказалась довольно легкой.
Отец частенько рассказывал Мартину о чудесах Пекина, о простирающемся к югу от столицы императорском парке с серебристыми елями, о высоких пурпурных стенах, об уличном шуме и толчее… и город оправдал его ожидания. Более того — ему открылись ворота Запретного города, куда так и не удалось проникнуть Роберту Баррингтону. Он предъявил свои верительные грамоты стражам огромных ворот Тяньаньмэнь, по обеим сторонам которых возвышались дозорные башни, доминирующие над обнесенными стеной внутренними владениями.
— Ни одна живая душа, кроме членов императорской семьи и представителей правительственного совета, не может войти в Запретный город, — уведомил его капитан, начальник стражи. — Я сообщу ваше имя главному евнуху.
В проеме ворот Мартин видел широкие аллеи, совершенно пустынные — лишь изредка мелькнет фигура женщины или евнуха, а в отдалении — здания старинных дворцов с колоннами и многочисленными пристройками, еще дальше на холме из зелени деревьев поднимался сверкающий на солнце белизной Байтасы — буддийский храм, очертаниями напоминающий огромную бутыль.
Ждать пришлось совсем недолго, к воротам подошел евнух и сказал:
— Ваше присутствие здесь угодно нашим повелителям, но его величество пребывает сейчас в Юаньминъюане, Летнем дворце, и вы должны следовать туда. Лошади уже поданы.
Чуньу разворчалась — ее утомило путешествие, но пришлось снова сесть на коней и скакать на северо-запад. Правда, путь оказался недалек, и вскоре они увидели раскинувшийся на шестидесяти тысячах акров Юаньминъюань — созданный императором Сяньлуном сказочный мир: мраморные дворцы, деревья и кустарники самых разных пород, по большей части неизвестных в Европе, тише пруды и миниатюрные озера с золотыми рыбками невиданных расцветок, ослепляющие своей белизной изогнутые каменные мостики.
Даже Чуньу была поражена.
— Я не думала, что на земле может существовать такой рай, — призналась она.
— Юаньминъюань является совершенным творением Цинской династии, — назидательно изрек евнух Хо Сэньфу.
Мартина провели в дом на окраине парка, где его принял младший брат Сына Небес принц Хуэй, чья подпись стояла на документах, удостоверяющих миссию Баррингтона. Аудиенция состоялась в очень скромно обставленном зале — только ковер на полу и драпировка на стенах, а посередине одно-единственное кресло, в котором восседал принц Хуэй. Не снимая шляпы, Мартин встал у двери рядом с сопровождающими его евнухами; вот один из них подал знак, и Мартин, как его учили, шагнул вперед, упал на колени и пополз, пока не достиг черты, где ковер переходил из одного цвета в другой.
— Баррингтон, — сказал принц, боюсь, вы принесли дурные вести.
Судя по этим словам, Цинская императорская семья располагала всеобъемлющей шпионской сетью, ведь Мартин мчался сюда с максимальной скоростью.
Стоя на коленях перед принцем — сорокалетним тонколицым мужчиной, — Мартин предельно ясно и сжато изложил минувшие события. Выслушав его, принц сказал:
— Вы полагаете, что выиграли бы битву, поддержи вас весь ваш флот?
— Нет, ваше высочество. Английские корабли слишком сильны, их канониры слишком проворны. А использование паровой энергии дает им маневренность, которой мы не располагаем.
— А как генерал Дэн?
— У него то же самое. Английские солдаты слишком дисциплинированны, а их огненная мощь слишком велика.
— Вы хотите сказать, эти варвары непобедимы?
— Я так не считаю, ваше высочество. Но чтобы их разбить, потребуются огромные усилия и огромная решимость. Эта задача не под силу вице-императорам с их ограниченными ресурсами.
— Вам были даны неограниченные права по реквизиции судов и набору людей.
— Слишком мало оказалось подходящих судов и стоящих людей.
— Вы признаете свой провал? Вы представляете себе участь тех, кто не оправдал доверия Сына Небес?
— Да, ваше высочество.
— Таким образом, вы приехали молить о спасении своей головы.
— Какой бы приговор мне ни вынесли, я приехал молить его высочество самолично встать во главе Восьми знамен, как это сделал когда-то Нурхачи, и повести свой народ против этих варваров. И сделать это надо прямо сейчас, иначе будет поздно.
— Вы смеете давать советы Сыну Небес?
— Это привилегия приговоренных, ваше высочество.
Принц Хуэй молча смотрел на него, так долго, что толпящиеся у дверей советники и евнухи обеспокоенно зашевелились.
Вдруг кто-то тихо произнес:
— Закройте двери.
После мгновенного замешательства перепуганные евнухи закрыли двери.
— Задерните занавеску, — велел тот же голос.
— Что вы встали как пень, несчастный, — прошипел принц Хуэй и рухнул на колени.
Тут до Мартина дошел смысл происходящего, он торопливо простерся ниц и девять раз коснулся лбом ковра, как того требовал церемониал в присутствии Сына Небес. Принц Хуэй рядом с ним тоже отбивал поклоны. Мартин услышал шорох раздвигаемых занавесей.
— Поднимите голову, Баррингтон, — сказал тихий голос. Коленопреклоненный Мартин выпрямился и впился взглядом в императора Даогуана. Сыну Небес шел шестидесятый год, это был маленький худощавый человек с тонкими усами, одетый в желтый с красными драконами императорский халат. С пышным нарядом контрастировали усталый взгляд и аскетическая худоба его лица.
— Ваш меморандум навлек беду на мой народ, — сказал император.
— Мужчина должен поступать так, как велит ему долг, ваше величество.
— Это верно. Я хотел бы видеть в моей империи больше людей с такими воззрениями. Значит, вы утверждаете, что какие-то десять тысяч варваров могут покорить мою страну?
— Нет, ваше величество. Я утверждаю лишь, что они могут нанести торговле в вашей империи такой же непоправимый урон, какой причинили пираты под водительством Чжэн И Сао несколько десятилетий назад.
— Чжэн И Сао, — задумчиво произнес император. — Помнится, когда мне было еще совсем мало лет, она побывала у меня на аудиенции. А ваш отец служил у нее адмиралом. Скажите, Баррингтон, чего хотят эти варвары в обмен на прекращение военных действий против нас?
Мартин сделал глубокий вздох.
— Они настаивают на выплате контрибуции, ваше величество, в размере пятнадцати миллионов таэлей.
— Разве это такая большая сумма? — спросил император. — Они наверняка хотят чего-то еще.
Мартин облизал губы.
— Они требуют также передать им остров под названием Гонконг, находящийся у побережья, в вечное владение, они рассчитывают построить на нем военно-морскую базу.
