Но и германцы развивали свои панцерваффе – бронетанковые соединения. На смену первому пулемётному панцеру пришёл PZ-II, который, впрочем, был лишь образцом лёгкого танка. Однако к началу Второй Мировой Войны, помимо лёгких танков и трофейных чешских LT-35 и LT-37, немцы, наконец, приняли на вооружение боевую машину, которая могла достойно «потягаться» с Т-26 и танками семейства БТ – PZ-III. Это был классический «средний» танк, с толщиной брони, вдвое превышающей противопульную защиту лёгких советских машин (30 мм). Но по огневой мощи он был практически им равен: 50-мм орудие против 45-мм. Также немцы создали и свой «тяжелый танк» – Т-4. Хотя по весу и бронированию он оставался средним; его 75-мм орудие KwK 37 было слабее 76-мм Ф-34 конструкции Грабина (состояла на вооружении Т-34-76).
Так что немецкие панцеры не имели преимуществ перед советскими аналогами. Наоборот, если сравнить по основным характеристикам (бронированию, огневой мощи, скорости), то наши танки были сильнее. Но не всё так просто.
У панцеров было два сильных «козыря». Во-первых, радиосвязь. Благодаря ей, немецкая танковая группа на поле боя дралась именно как подразделение, взаимодействуя под руководством командира. А советские танковые отряды, вступая в бой, превращались в толпу одиночек – координировать их действия не было никакой возможности. Второе преимущество – это оптика. Советские машины на порядок уступали немецким (оснащённым первоклассной цейсовской оптикой), вследствие чего противник лучше целился, точнее попадал, раньше успевал увидеть свою «цель».
Но главная причина побед Третьего Рейха – это отточенная до совершенства тактика ведения войны – «Блицкриг». Основатель панцерваффе и лучший танковый генерал немцев, Хайнц Гудериан развил и адаптировал теорию «глубоко прорыва» Тухачевского, в которой огромное значение уделялось именно бронетехнике. Благодаря трудам Гудериана (а соответственно, и Тухачевского) и был разработан фашистский «Блицкриг».
Немцы наступали эшелонировано. И первые удары наносились не по широкому фронту, а вдоль дорог, ударными механизированными частями (до предела насыщенными бронетехникой). Эти соединения действовали как самостоятельные боевые единицы; и боевой опыт они получали именно в составе танковых дивизий или механизированных корпусов. В отличие от Франции, где танки подчинялись пехотным подразделениям, или СССР, где мех. корпуса в конце 30-х расформировали, а после финской кампании спешно пытались собрать. Потому получалось, что на отдельных (и узких) участках фронта, фрицы могли позволить себе ввести в бой столько танков, сколько было нужно, чтобы гарантированно прорвать оборону. Это были настоящие «тараны», которые невозможно было остановить. Отсюда и пошёл миф о подавляющей численности немецких панцеров – хотя её добивались лишь на направлении главных ударов.
Благодаря успешной тактики, немецкие механизированные соединения быстро вырывались на оперативный простор. Развивая по лучшим дорогам приличную скорость и занимая в первую очередь дорожные узлы, они громили тылы и прерывали поставки оружия, боеприпасов, горючего и продовольствия.
И надо отметить, что командование советских войск воевало в 1941 по устаревшим уставам. Вместо того, чтобы наращивать оборону вдоль дорог, они растягивали фронт, распределяя свою бронетехнику и артиллерию равномерно. Немецкие «клинья» можно было подрезать под «основание» – но этого делать просто не умели. А оказавшиеся в «котлах» наши танки были вынуждены начинать отступление с боями, без подвоза боеприпасов и горючего. Отсюда и огромные потери машин – только не боевые – а брошенными и взорванными собственными экипажами. Что же касается именно Испанского боевого опыта применения танков – то наиболее полезным и принятым на вооружение был опыт «красных» под Гвадалахарой. Танковые засады, маскировка позиций и использование земляных капониров – всё это будет успешно использоваться как советскими, так и немецкими танкистами.
Пара слов об артиллерии. Как уже было сказано, немецкие противотанковые пушки калибра 37-мм (Pak. 37) успешно уничтожали советские танки. Эффективность орудия была высоко оценена германскими военными, и к 22 июня 1941 г. оно оставалось главным средством борьбы с боевыми машинами противника. Число более сильных 50-мм противотанковых орудий (Pak. 38) было совершенно незначительным. Однако против Т-34 мелкокалиберные немецкие пушки оказались малоэффективны, а на броне КВ их снаряды не оставляли даже вмятин (за что последнего окрестили «Gespenst» – призраком).
В РККА же помимо более сильной 45-мм пушки, на вооружение состояло дивизионное орудие Ф-22 конструкции Грабина, которое успешно поражало любую броню панцеров в начале войны. Также, к началу войны талантливый конструктор создал уникальную пушку ЗИС-5 калибра 57-мм; но в 1941 г. орудие сняли с производства за излишнюю бронепробиваемость (!) – её снаряд насквозь прошивал немецкие танки!
Правда, у немцев был сильный козырь в рукаве, который они «освоили» ещё в битве у р. Харама. Этим козырем было Flak 18 – зенитное орудие калибра 88-мм, которое удивительно эффективно действовало против танков, поражая их на предельных дистанциях. И если летом 1941 г. Pak. 37 ничего не мог поделать с лучшими советскими танками, то Flak 18 успешно поражал и Т-34, и КВ.
Главный же проигрыш РККА Вермахту по результатам Испанской войны, заключался в нерациональном «распределении» кадров. У немцев всё было чётко и просто – отличившихся офицеров «двигали» на своём уровне, их боевой опыт анализировался и перенимался и сослуживцами, и в масштабе армии. А в СССР, с 1937 по 1939 г., многих отличившихся в Испании военспецов (особенно высшего эшелона) «распределили» в лагеря и на расстрелы. Их места занимали молодые командиры (также отличившиеся). Но при этом бывшие асы-бойцы и отличные комроты и комбаты вырастали «слишком» быстро, не получив должного опыта командования крупными соединениями. В итоге они не могли тягаться с офицерами немецкого Генштаба. Также и с боевым опытом – что-то признавалось полезным и перенималось, а что-то называлось вредным. К примеру, по уставам начала Великой Отечественной, солдаты в обороне оборудовали не полноценные окопы полного профиля, а лишь стрелковые ячейки…
…Но всё это произойдёт в будущем, через два года после окончания гражданской войны в Испании. А пока франкисты праздновали победу, в Мадриде состоялся торжественный парад победителей. Под флагом триколором Царской России отдельным подразделением маршировали русские белоэмигранты, воевавшие на стороне Франко.
…На самом деле русская эмиграция отнеслась к войне в Испании далеко неоднозначно. Если для кого-то она стала «крестовым походом против коммунизма», то большинство предпочло не вмешиваться из-за бессмысленности участия в чужой войне. Ведь никакие испанские добровольцы не сражались с «красными» в 20-е годы.
Наконец, была и третья группа. Несколько сотен белоэмигрантов (по другим данным – около 200) сражались на стороне Республики. У этих людей были разные мотивы, но подавляющее большинство мечтало таким образом заслужить возвращение на родину – в СССР. И кому-то это действительно удалось; по одним данным, 42 человека получили советское гражданство.
Так что контингент «русос бланкос» на стороне националистов был самым малочисленным – по разным данным от 72 до 180 добровольцев. Из них 34 человека погибло, 9 было ранено.
По-разному сложилась их военная судьба. Герои обороны Бельчите, Фок и Полухин, посмертно были награждены высшей франкистской наградой – лауреадой. Точных данных о наградах остальных добровольцев нет, но они наверняка были. Воевали белоэмигранты на рядовых должностях (вне зависимости от чинов царской и белой армий), и получали сержантские и офицерские звания по заслугам. К примеру, генерал-лейтенант А. В. Фок «дослужился» до лейтенанта.
Оставшиеся в живых и дошедшие до победы добровольцы получили звания сержантов (кто не имел) и испанское гражданство. Для части эмигрантов война закончилась обретением новой родины. А для кого-то этот успех стал предзнаменованием гораздо большей победы, победы над «красными» в России.
