– Великий Альфодер, спаси меня от этих чудовищ! – воскликнул больной. – Пришли мне Одина, духа моего покровителя, пошли мне воскресшего Бальдра.
Чудовища исчезали, как в тумане, хотя очертания их все еще продолжали метаться где-то вдали.
Вала заговорила:
Солнце начинает чернеть, земля погружается в море.
Исчезают на небе сияющие звезды;
Дым клубится над огнем, разрушающим мир,
Исполинское пламя взвивается к самым небесам.
Но Бальдр ведь сражен, любимец всех богов.
А ты на поле страшной битвы смерть найдешь.
Не будешь ты храбриться, когда нападет на тебя
Волк, который проглотит отца побед.
И погибнет тот, который драгоценнее всех для Фригг.
Водан пытается встать и отогнать прочь от себя видение. Все члены его скованы, и он не может даже повернуться на своем ложе. Голос его не может дать звука. Он в бреду бормочет бессвязные слова, из которых можно только понять, что душа его полна безмерного ужаса.
Но вдруг образ Валы исчезает. Вместо ее слепых белых глаз на раненого смотрят два бархатных черных блестящих глаза и грустно улыбается красивое девичье лицо с болезненным румянцем на щеках, окруженное прядями густых черных волос.
Стройный стан девушки облечен в белые одежды, сияющие как ясный день.
– Сара! – восклицает Водан. – Сара из Танаиса! Ты умерла?!
– Я та, которую ты в юности звал Сарой, – отвечал ему нежный голос, – и то, что ты называешь смертью, постигло меня давно, когда ты только шел вверх по Днепру, для поселения в этих краях. Но еще никогда никто не умирал, и никогда никто не умрет. Смерти нет! В природе все изменяется, все возрождается, все оживает. Я, по милости Господа Всевышнего, дух добрый и исполняю Его веления. Не твой я покровитель, а жены твоей. Ты ее своим непомерным самолюбием вовлекал в беды, но ей много простится, потому что она не знала истины. Ты знал ее не всю, но гораздо больше ее. Ты хотел ее учить лжи и сделать из ее поклонницу Тора и прочих ложных богов готских, которых ты переделал по внушению твоего безумного воображения. Ты все дары неба погубил, сделавшись творцом лжеучения и отдалив день, когда твои народы просветятся светом истины. Душа ее жаждет истины. Безумец, кайся и молись. Разве судьба людей в твоей власти или во власти твоих прорицательниц?
– Видит Единый Сущий, – бормочет царь, – что я это делал для блага народов.
– Старцы на горе у Днепра тебе говорили иное. Они хотели тебе показать свет, ты не захотел это узреть.
– Прости мне, Господь! Я сам не ведаю всей истины.
– Но ты ведаешь теперь то, что есть ложь. Ты еще проживешь достаточно, чтобы узнать истину и поведать о ней народу, опровергнув всю ложь, которую сеял.
– Могу ли я сам себя назвать лжецом?
– Да! Ты и есть ничто иное.
– А беспорядки среди народа! Ведь славой мудрости, которая идет обо мне, держу я его в руках! Нет, я не верю, чтобы ты была Сара. Ты опять Вала, принявшая другой образ, чтобы терзать меня перед смертью.
– Ни я, ни Вала тебя терзать не хотим. Мы обе – твоя совесть. Вала плод твоей лжи; я та истина, которую ты не хотел узнать, боясь, что она помешает твоим завоевательным стремлениям.
– Воистину ли ты Сара? Можешь ли мне открыть всю истину? Неужели я безвозвратно погиб?
– Всю истину ведает один лишь Бог! В Его лишь руках погибель и спасение! Но истину, мне открытую и твоему уму доступную, я тебе открою!
– Так ты действительно Сара? Но ведь истина твоя и отца твоего была не та же, что старцев на горе?
– Была не та, но сделалась та же самая. Узнай последние годы моей жизни. Тогда поймешь, и ум твой постепенно откроется для познания и уразумения. Когда ты и та, которую я считала готом Виллерихом, твоим другом, удалились из нашего Танаиса, я заболела сильнейшей горячкой. Много дней и ночей прошли в видениях грозных и мало для меня понятных. Окружающих я не узнавала, душа моя не жила на земле, хотя и была прикована к телу. Родители и близкие мои совершенно отчаялись в сохранении моей жизни. Но я в один день почувствовала себя лучше и стала медленно выздоравливать. Сны мои начали делаться спокойнее. Скоро после моего выздоровления отец и многие танайские евреи решили покинуть этот город, где не прекращались вооруженные столкновения евреев с персами, греками и сарматами. Мы переселились в Херсонес, на юге Тавриды. Родители надеялись, что перемена места и благорастворенный воздух того берега быстро восстановят мои силы. Действительно, скоро я была на вид бодра и духом, и телом. Родители мои и здесь пользовались тем же уважением, как в Танаисе. Меня полюбил молодой Салаеаил бень-Закхей. Как купец, он пользовался весьма почтенной славой среди всех народов нашего города. Несмотря на молодость лет, вел он свои дела успешно и всегда согласно с самыми строгими правилами чести. Я его полюбила, и родители мои согласились на наш брак. Мы ждали расцвета полного счастья. Но болезнь моя вернулась, кашель и лихорадка делались все сильнее, иногда струйки крови орошали подушки моей постели. По ночам я не могла уснуть, перед глазами моими являлись ангелы в светлых одеждах и говорили мне, указывая на небо: «Иди за нами». Иногда небо разверзалось и у престола Всевышнего стояли все праведники, умершие от сотворения мира, и воспевали хвалу Богу Всемогущему. Во время этих бессонных ночей я не страдала, но силы мои быстро падали, и я заметно худела, хотя цвет лица казался прекрасным, а глаза блестели огнем. Сделавшись невестой Салаеаила, я очень подружилась с сестрой его Арианой, которая была на год моложе меня. Она охотно часть ночи просиживала со мной, а иногда оставалась и ночевать в нашем доме. В одну ночь, когда меня очень мучили кашель и бессонница, я сказала Ариане:
– Кажется мне, что я не доживу до счастливого дня свадьбы, здоровье мое такое слабое.
Она мне отвечала, обнимая меня:
– Это будет большое горе и брату моему, и нам всем, так горячо любящем тебя, и мы Бога молим постоянно, чтобы Он отвратил от нас такое несчастье.
– Страшно умирать! – воскликнула я.
– Пророк Осия сказал: «От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа[50]. Безрассудные страдали за беззаконные пути свои. Но воззвали к Господу о скорби своей, и Он спас от бедствия их»[51]. Если ты взываешь к Господу о скорби своей, Он спасет тебя и твоя смерть будет великое горе нам – по малодушию нашему, но тебе радость и блаженство, о котором ни ты, ни мы, все живущие на земле, и понятия себе составить не можем.
– Моисей и пророки говорят: «Будет день воскресения мертвых»! – говорила я. – Но этот день может быть и далеко, а до него что будет? И особенно страшно и горько умереть, когда видишь земное счастье перед собой!
Ариана мне возражала:
– Я знаю брата моего Салаеаила, как и ты его знаешь. Я лучше кого-либо понимаю, как он всю жизнь свою отдаст созданию счастья твоей земной жизни, и молю Бога, чтобы Он тебя, моя дорогая, для нас всех сохранил. Но что счастье мира сего перед царствием небесным!
– Но достойна ли я царства небесного! – восклицала я. – Я ведь и закон мало знаю, хотя читаю его каждый день. А добрые дела! Какие я могу делать при моей болезненности и беспомощности?
– Веруй и молись. Вера твоя спасет тебя. Люби Бога безгранично и люби ближнего твоего как самого себя. В этом весь закон и пророки. Христос страдал и принял смерть на кресте за грехи человеческие. Христос спасет нас от смерти и осуждения. Веруй Христу Сыну Божию и будешь спасена на веки.
– Ариана! Откуда ты это знаешь? Кто тебе это говорил? Где ты это читала?
– Я тебе принесу завтра, и ты прочтешь сама! – отвечала она мне.
На другой день она мне принесла Евангелие, «Добрую Весть». Четыре книги, написанные четырьмя учениками Иисуса Христа, Богочеловека, Спасителя мира, о Его земной жизни и божественном учении. Имена их были: Матвей, Марк, Лука и Иоанн. Я поняла, что евреи напрасно ждут Мессию, когда Он уже пришел, и божественное дело искупления человечества уже совершилось. Потом дала она мне прочесть и послания других учеников Христовых: Петра, того же Иоанна, Иуды и Павла к своим друзьям и братьям во Христе, а так же написанное Лукой сказание о деяниях первых учеников Христовых. Я читала целые дни и целые ночи. Прочитав до конца, я перечитывала вновь отдельные места, прожигавшие мне сердце, как каленым железом. Спать я после того продолжала немного, но сон находил на меня крепкий. Отдых восстановлял мои силы, так что весь день потом я чувствовала себя бодрее, и мои родители и я сама начали надеяться на мое выздоровление. О всем прочитанном я долго каждый день говорила с Арианой. Ты сам, Водан, слыхал о том учении на горе у старцев Феодора и Иустина, учеников Андрея, апостола Христова, и в рассказах северян и полян, слышавших их поучения. Мессия истинный Христос уже пришел и искупил грехи наши, смертью смерть поправ и сущим во гробе жизнь даровав. Он учил не тому, чему вздумал ты учить невежественных дикарей. Христос учил иному! Он обещал блаженство сознающим свои грехи и недостатки, плачущим о них, кротким и жаждущим правды, милостивым, чистым сердцем, терпящим притеснения за веру. Убийство грех великий, но и гнев – убийство духовное. От гневного человека Бог и молитвы не принимает. Христос учит любить и врагов своих и прощать обиды. Христос учит не клясться, потому что все во власти Божией, а не твоей, слово правдивого человека должно быть сильнее клятвы. По закону Христову и добро надо так делать, чтобы левая рука не знала, что делает правая; а кто осуждает другого, тот и сам осужден будет Всемогущим, потому что нет человека, которого не за что было бы осудить, ибо все люди грешники. Велика премудрость Божия, преподанная людям в учении Христовом. Но ты, Водан, считающий себя мудрейшим из сущих, этого и доныне не понимаешь.
