— Боюсь, ты слишком много выстрадал ради меня, Вилли.
Он одарил ее своей почти забытой усмешкой.
— О, да, — промолвил он.
Но она знала, что он уже никогда не будет тем беспечным сорванцом, каким был перед тем, как отправился в Лондон. Вилли очень повзрослел с тех пор, когда они виделись в последний раз.
Лорд Геррис прибыл в Татбери из Лондона вместе с остальными ее представителями на конференции. Они были мрачными, полностью сознавая, как ухудшилось после конференции положение Марии.
На заседании небольшого совета, проходившем в отвратительно пахнущих апартаментах, Геррис заявил:
— Так дальше продолжаться не может. Мы должны постараться увезти ваше величество из Англии. Я не думаю, что мы дождемся чего-нибудь хорошего, оставаясь здесь.
— Но как я могу выбраться отсюда? — поинтересовалась Мария.
— Только по требованию ваших шотландских дворян. Я не думаю, чтобы Елизавета отважилась развязать войну. Морэй является ее союзником. Мы должны свергнуть его и его партию, а когда это будет сделано, больше не может быть оснований, чтобы держать вас здесь.
— Что вы предлагаете?
— Я должен вернуться в Шотландию вместе с моим шурином Коберном.
— Тогда я лишусь двух моих самых верных друзей.
— Вы не лишитесь их, ваше величество. Просто позволите им лучше послужить вам в вашем деле. Ливингстоун и Бойд останутся здесь, чтобы давать вам советы, а епископ Росский может действовать в качестве вашего посланника при дворе Елизаветы. Я считаю, что это самый лучший способ послужить вам.
— Я уверена, что вы правы, — сказала она ему. — О, мой дорогой, добрый друг, я прошу вас только об одном: помогите мне выбраться из этого отвратительного места, так как я убеждена, что долго не выдержу здесь. Либо я должна быстро уйти отсюда на собственных ногах, либо меня вынесут отсюда в гробу.
Геррис умолял ее не отчаиваться, но сам был весьма встревожен. Он видел, какое влияние оказывает на нее это место; и она до сих пор не оправилась после того длительного путешествия по обледеневшим дорогам из Болтона.
Геррис и Коберн уехали через несколько дней. Мария долго смотрела им вслед из окна, и вот они уже скрылись из виду: Геррис, ее самый надежный друг, и Коберн, чей дом и деревня Скерлинг полностью разрушены Морэем в отместку за верность королеве Скоттов.
Мария любила сидеть за рукоделием со своими женщинами; иногда она пела или играла на лютне. Но с каждым днем она все быстрее уставала, и ее подруги с дурными предчувствиями наблюдали за ней. Граф заговорил с графиней:
— Я встревожен, — сказал он. — Ее здоровье не улучшается, и она вполне может смертельно заболеть.
— Чепуха, — отмахнулась Бесс. — Ей просто надо привыкнуть. Она целыми днями занимается только тем, что развлекается! Посмотрите на меня. Подумайте, что делаю я. А ведь я намного старше ее.
— Я боюсь, что суровость Татбери не подходит ей.
— Мы ведь живем в Татбери, не так ли? Я признаю, что это — не самый приятный из наших домов, но зловоние ничем не может повредить. Если бы у нее было больше дел, ей было бы достаточно хорошо.
Раздался стук в дверь, и, когда Бесс приказала войти, на пороге появилась Элеонора. Она с испугом посмотрела на графиню.
— Ну что, девушка? — резко спросила Бесс.
— Миледи, там внизу посланник. Он спрашивает графа.
— Я немедленно приму его, — сказала Бесс. — Пришли его ко мне.
Элеонора сделала реверанс и удалилась, вернувшись вскоре с посланником.
Бесс властно протянула руку за документами, которые он привез.
— Отведи этого человека на кухню, и пусть ему дадут поесть, — приказала она Элеоноре, которая вновь сделала реверанс, поймав при этом взгляд графа на себе, и покраснела.
Бесс слишком внимательно изучала документы, чтобы заметить состояние своей горничной.
— Приказы от королевы, — сказала она. Граф подошел к ней и заглянул в бумаги через плечо.
— Ах! — продолжала Бесс. — Ее друзья подозреваются в том, что планируют ее побег. Вот видите, чего вы добились, проявив свое желание побаловать ее. Вы вызвали подозрения у нашей королевы. Теперь из-за этого, Джордж Талбот, мы должны поступать очень осторожно, если не хотим оказаться в немилости, как Скроуп и Ноллис.
— Чего требует ее величество?
— Чтобы Бойд и епископ не имели права находиться с ней или навещать ее. Если они появятся, их надо немедленно отправить в Бартон-на-Тренте.
Граф вздохнул. «Бедная королева Мария! — думал он. — Вот и еще один удар».
Граф встретил Элеонору Бритон на лестничной площадке возле апартаментов королевы.
Она вспыхнула и сделала реверанс.
— Значит, вы прислуживаете королеве Скоттов? — спросил он.
— Я помогаю ее слугам, милорд. — Потом она быстро добавила: — Это приказ графини.
Он кивнул.
— Бедная женщина. Я опасаюсь за ее здоровье.
— Она несчастлива в замке Татбери, милорд.
— Это она тебе так сказала?
— Мы все слышали, что это так, милорд.
Наступила самая короткая пауза, и они оба почувствовали притяжение друг к другу из-за симпатии к королеве Скоттов. «Эта юная девушка, — подумал Джордж Талбот, — чувствует очарование королевы, на что Бесс не способна. Бесс всегда смотрела на людей или на обстоятельства только со своей точки зрения; она не могла поставить себя на место других».
— Мне хотелось бы, чтобы ее можно было перевезти в более здоровое место, — сказал он, как бы обращаясь к самому себе.
— Да, милорд.
Девушка смотрела на него с каким-то особым выражением в глазах. Может быть, она хотела сказать, что он хозяин Татбери, главный охранник королевы? Она заставляла его чувствовать себя сильным, более могущественным, каким он давно не чувствовал себя… пожалуй, с того времени, как он стал ухаживать за Бесс Хардвик.
Он вернулся в свои апартаменты. Девушка не выходила у него из головы. Элеонора так юна, почти ребенок. Она, несомненно, девственна, но ей недолго оставаться таковою, потому что даже Бесс не в силах помешать шалостям между слугами и горничными. Его рассердило, что девушка может подвергнуться подобному осквернению.
Удивительно, что его мысли занимали эта служанка… и королева. Это оказывало странное влияние на него. Он написал письмо Елизавете Английской, в котором сообщал, что опасается за жизнь Марии, королевы Скоттов, если она останется в Татбери. Не согласится ли ее величество на то, чтобы перевезти ее в его близлежащее поместье Уингфилд, где, как он уверен, здоровье королевы Скоттов поправится.
Он запечатал и отправил письмо, ничего не сказав Бесс об этом.
Бесс ворвалась в апартаменты мужа и сердитым взмахом руки приказала его слугам удалиться.
Когда они остались одни, она протянула письмо и закричала:
— Ее величество пишет в ответ на ваше письмо, что она согласна на перевод королевы в поместье Уингфилд до дальнейших указаний.
— Ах, я рад. Это необходимо королеве Марии.
— Значит, вы писали Елизавете?
Хотя он много раз репетировал эту сцену, зная, что она неизбежна, сейчас, когда момент настал, он почувствовал, что ему трудно поступить так, как он хотел. Он пробормотал:
— Я подумал, что она вряд ли обрадовалась бы, если бы королева умерла от своей болезни вскоре после того, как попала под нашу опеку.
— Умерла! — фыркнула Бесс. — Она проживет еще долгие годы.
Но она не думала о королеве Скоттов и ее проблемах; ее поразило, что ее непослушный муж выступил против нее. Она продолжала:
— Вы думаете, что поступили умно, предложив этот переезд?
— Это было умно и человечно, — твердо ответил граф.
— Королева составит о нас не лучшее мнение, если мы постоянно будем обращаться к ней с жалобами.
— Королева хорошо знает нас обоих. У нее давно сложилось мнение о нас.
— Она выбрала нас для этой миссии, и мы вполне способны справиться с ней, если будем разумными и не позволим себя одурачить хитростью той, которой, как я понимаю, достаточно улыбнуться мужчине, чтобы заставить его повиноваться ей.
— Бедной женщине не очень-то удается заставить мужчин повиноваться ей.
— Бедная женщина! Не такая уж она бедная! Ей прислуживают со всех сторон. Я удивлена, Джордж, что вы предприняли этот шаг, не посоветовавшись со мной.
Он пожал плечами.
— Ну, — мягко сказал он, — что сделано, то сделано. Теперь мы должны подготовиться к переезду в Уингфилд.
Бесс украдкой наблюдала за ним. Она-то думала, что он всегда будет повиноваться ее желаниям, как и три ее предыдущих мужа. Это расстраивало ее планы, если он решил отстаивать свою независимость.
Что бы это могло означать? Неужели он немного влюблен в королеву Скоттов? Ей надо быть начеку. Бесс была женщиной, требовавшей от мужей любви, преданности и повиновения. Она не позволит, чтобы говорили, что Шрусбери перестал быть преданным мужем, когда королева Скоттов вступила под их крышу.
