Фэйган отвел глаза от ее пронизывающего взгляда. — Но сейчас-то мы ничего сделать не можем.
— Можете! Вы уже начали дело Божье делать! Ну, так и не переставайте!
Фэйган отвернулся, я видела, что он взволнован. — Нам подождать немного надо! Папа в бешенстве просто. Мама говорит, он нормально думать не может. Вы видите, что он мне сделал? А что с Кади будет, если она со мной против него пойдет? Да он ее раз ударит, и нет ее!
— Может, и так, но не это же главное!.
Я едва не поперхнулась, наблюдая за их спором со стороны. Я надеялась, что Фэйган выиграет этот поединок характеров, но боялась, как бы он не поддался на убеждения миссис Элды.
— Как ты можешь говорить так, бабушка? Ты ведь так же любишь ее, как я!
Мой рот открылся от удивления. Он любит меня? Он любит меня?
— А сейчас слушай свою бабушку, парень. Что-то у тебя мысли вкривь идут. Ты ведь не один теперь, правда? Это не ты против папы своего идешь. Если Бог мог воскресить Иисуса, почему ты думаешь, что Он о тебе и Кади не может позаботиться? Вы двое были избраны, чтоб Его свидетелями быть, и сегодня, сейчас — тот день, который Господь сотворил. Не завтра или послезавтра. Не на следующей неделе, в следующем месяце или году. Сегодня!
Фэйган побледнел. — Может, ты и права, но папа не даст нам много сказать, разве что пару слов.
Я училась узнавать, когда через кого-то говорил Бог. Когда Он говорит, Он всегда это повторяет. Он говорит нам опять и опять, потому что мы упрямые, глупые и медленные на подъем. И боимся. Когда Он говорит нам не бояться, мы все равно боимся, беспокоимся и переживаем о каждой безделице. От одной мысли о том, куда Бог направлял нас, меня просто трясло от страха.
— Кади может рассказать своим родителям и Ивону, — продолжала миссис Элда. Она, наверно, думала, что мне будет легко это сделать, но все как раз наоборот. Им, самым близким людям, сказать это будет труднее всего. Они, скорее всего, думают, что после всех моих грехов, что я сделала, мне только в ад дорога. Вряд ли, слушая меня, они поймут доброту и любовь нашего Господа. А если они слушать не станут, что тогда? Я буду думать, что опять их подвела и прямо в ад послала. Получится так, что они услышат истину, а значит, им нет оправдания.
— Мы уже сказали Блетсунг и маме. — По лицу Фэйгана я видела, что он задумался о словах миссис Элды, — как раз этого я и боялась. Я не думала, что он так легко сдастся ей. Но все оказалось наоборот. В том, что она говорила, он услышал голос Духа Святого и был намерен идти вперед, чего бы это ни стоило нам обоим.
Я же… Я же, когда вспоминала, как он сказал, что любит меня, — я была готова идти за ним куда угодно, хоть на смерть, если понадобится.
— Мы им всем по очереди говорить будем, — сказала миссис Элда. Я сегодня могу начать с Гервазе Одара. Она мне лекарства принести собиралась.
Я вздохнула. — Хорошо бы их всех в одном месте собрать, чтоб сразу всем сказать.
Миссис Элда от удивления сделала шумный вздох. — Ну, конечно! — Она посмотрела на меня. — Устами младенца… — Она засмеялась.
— Что? — спросила я и подумала, какую еще беду я навлекла на свою голову.
— Мы можем собрать всех вместе. — Она широко улыбнулась, глаза загорелись от радости.
— Где?
— Да прямо здесь, дитя мое!
— Как? — спросил Фэйган.
Она захихикала. — Да это ж самое простое. Вам надо только у меня из сундука колокол взять и позвонить в него восемьдесят пять раз.
— Но они подумают, что вы умерли! — запротестовала я.
— Правда, бабушка, — уныло сказал Фэйган, но потом его глаза загорелись, как и у бабушки. — Да, точно. Они подумают, что ты умерла!
— Ну, и придут они. Все до одного, со всей долины. Все дела свои оставят и придут. — Она опять засмеялась, эта мысль ей явно нравилась.
— Даже мой отец, — медленно вымолвил Фэйган.
— Да, он-то конечно придет. Может, и быстрее других.
Он этого дня долго ждал — когда я умру. Бьюсь об заклад, это была его единственная молитва за все эти долгие годы. Вот так сюрприз ему будет!
Но мы забыли о Симе Джиливрэе.
И о той беде, которую он может навлечь на нас.
Первым на звон колокола пришел мой брат Ивон, вскоре за ним — Гервазе Одара. Дядя Роберт и тетя Винни приехали верхом. Конноры, Хьюмы, Бирнесы, Сайры, Трент и Макнамара — все поспешили собраться у хижины миссис Элды. Вскоре присоединился Пэн Дэншам с сыном Питом, чья сломанная нога так до сих пор и не срослась. Пришли О’Ши, Джиллиан со своей малышкой и тетя Кора с дядей Димисом и со своими сорванцами, которые все вокруг переворачивали вверх дном.
Как ни печально, никто не обрадовался, увидев миссис Элду в добром здравии в своей качалке. Мало того, на нее злились. Но не потому, что ее не любили. Миссис Элду уважали в нашей долине — уж по крайней мере, за ее возраст — если не находили других оснований. Но все были недовольны, что их оторвали от работы без какой-либо серьезной причины. Так, во всяком случае, им казалось, и скоро они стали кричать на Фэйгана и сердито спрашивать, зачем он звонит в колокол.
— Что здесь, черт возьми, делается?
— Ну чего ты звонишь в этот колокол, ежели старушка сидит себе в своем кресле, качается, как ни в чем ни бывало?
— Ну, папа твой с тебя шкуру за это снимет! И я буду не я, ежели ему не помогу!
— Ты зачем это нас сюда созываешь?
— Потому, что я ему так сказала, вот зачем! — закричала на них миссис Элда. — Вы что думаете, мы просто так бы звонить стали? Ежели б это не вопрос жизни и смерти был? Потерпите малость! Когда все придут, мы вам скажем, что в этой долине делается! — Ей это явно доставляло удовольствие. — А я-то думала, вы порадуетесь, что я жива еще! А я не только жива, я лучше себя за всю свою жизнь не чувствовала!
Пришел Броган Кай с двумя старшими сыновьями. Когда он увидел, что в колокол звонит не кто-нибудь, а Фэйган, его лицо вытянулось и стало багрово-красным. Я думала, он сейчас же на него набросится, но он этого не сделал. Он держался на расстоянии, тихо расспрашивая других, что случилось. Но его глаза… они еще больше почернели от злобы и ненависти. Увидев эти глаза, я поняла: произойдет что-то ужасное и если не сейчас, то чуть погодя или завтра — при первой же возможности, как только у него будут развязаны руки.
— Где Файя? — спросила миссис Элда моего папу, как только он подошел к ее крыльцу.
— Лежит она. Тяжко ей.
Я не придала значения этим словам: я привыкла к тому, что маме «тяжко» с тех пор, как умерла Элен.
— Ну, что ж, Ангор, тогда я надеюсь, ты ей новости перескажешь.
— Да, мэм, что услышу, то и передам. — Он вопросительно посмотрел на меня. Наверняка он думал, что я сделала какой-нибудь ужасный грех, еще хуже того, что, как они считали, я сделала раньше. Это я прочитала в его взгляде. И мне от этого стало грустно — от того, что мой отец так плохо обо мне думает. Но я не стала его переубеждать.
Последними пришли Блетсунг Маклеод и Иона Кай. Когда Фэйган увидел их, все затихли. Он перестал звонить и не сводил с них глаз. Все тут же повернулись к нему, пытаясь понять, в чем дело и почему он не звонит. Когда женщины поднялись на гору, он опять зазвонил. Обе несли по букету. Иона была бледной, как сама смерть. Она увидела Брогана Кая и остановилась. В ее глазах была мольба о понимании, но он только бросил на нее презрительный взгляд. Потом он, прямо перед всеми, плюнул на землю у ее ног. Блетсунг быстро взяла Йону за руку и потащила прочь.
Когда они подошли к дому миссис Элды, люди перед ними расступились, а как только они прошли, толпа опять сомкнулась, перешептываясь.
Миссис Элда во все глаза смотрела на обеих женщин. Она уже не смеялась. Йона шла молча. Я заметила, как миссис Элда положила обе руки на колени, стараясь скрыть их дрожь. Она явно пыталась совладать с сильным волнением. Поэтому я подошла к ней и положила руку ей на плечо. Дочь пришла навестить ее спустя долгих восемнадцать лет — ничего удивительного, что она дрожала всем телом от избытка нахлынувших на нее чувств. Но что это были за чувства? Что она скажет ей после стольких обид?
Я подумала о маме: мне так хотелось, чтобы она простила меня, и я стала молиться. Я молилась очень усердно.
Йона Кай остановилась у крыльца и довольно долго стояла с опущенной головой рядом с Блетсунг Маклеод. Та наклонилась к ней и что-то ей прошептала, потом отпустила ее руку и отошла назад. Йона Кай медленно подняла голову. Потом ее губы дернулись, она сжала их и еще немного постояла молча.
— Мама, я рада, что с тобой все хорошо, — наконец, выдавила она дрожащим голосом. Потом вопросительно посмотрела на свою мать. Все вокруг замерли в ожидании, что будет делать миссис Элда, которую всегда считали суровой и злопамятной. Миссис Элда с минуту помолчала. Я видела, что это было не от недостатка слов — она просто не могла говорить. — Я и не надеялась тебя уж опять увидеть, — сказала она наконец. Потом улыбнулась и раскрыла объятия. — Добро пожаловать домой, доченька дорогая. — Йона взлетела по ступенькам. Она упала на колени, положила голову на колени матери и заплакала. Миссис Элда тоже плакала и нежно гладила дочку по волосам. Она посмотрела на Брогана Кая. Тот ответил ей полным мрачной ненависти взглядом.
