Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Саладин, не знавший, можно ли доверять Ричарду на слово, заслал к тамплиерам своего агента. Несмотря на ненависть к храмовникам, султан все-таки верил им и спрашивал, готовы ли они поручиться за верность Ричарда взятым обязательствам. Однако командиры тамплиеров, прекрасно зная нрав Ричарда, отказались принимать на себя рискованное ручательство. Должно быть, их твердый отказ пробудил у Саладина дурные предчувствия, но, не видя иной разумной альтернативы, он решил исполнить свою часть сделки.

Одиннадцатого августа Саладин сделал первый денежный взнос, освободил пятьсот пленных христиан и, согласно уговору, потребовал, чтобы Ричард отпустил две тысячи семьсот мусульман с семьями. Эмиссары Ричарда явились к Саладину с докладом, что сумма сходится и принята по счету, равно как и пятьсот пленных. Однако среди последних нет ни одного из сотни высокородных пленников, названных поименно согласно первоначальному уговору, по каковой причине Ричард не может освободить плененных мусульман. Саладин возразил, что-де на отыскание поименованных пленных потребно немалое время, ибо таковые могут находиться в любом уголке Египта и Сирии, но посланцы Ричарда непоколебимо стояли на своем. В попечении о безопасности своих плененных подданных Саладин просил, чтобы христиане взяли заложников в качестве ручательства освобождения высокородных пленников либо предоставили в заложники христиан, тем самым гарантируя безопасность пребывающих в плену командиров и солдат султана, но оба предложения были отвергнуты: по мнению Ричарда, Саладин уговор не выполнил.

Теперь египетскому султану предстояло узнать Ричарда с такой стороны, о которой он и не подозревал и которую напрочь позабыли включить в учебники истории. В Акре Ричард отхватил немалый куш золотом и изрядную часть добычи и теперь, собираясь выступить походом на Иерусалим, вовсе не хотел вязать себя по рукам и ногам тысячами пленных, нуждающихся не только в охране, но и в пропитании. И отдал повеления, повлекшие, пожалуй, самый черный день за все два века крестовых походов.

День 20 августа выдался ясный и солнечный. И вот, на глазах у мусульман, наблюдавших с окрестных холмов, ворота распахнулись, и шеренги англо-французских солдат обступили невысокий холм по прозванию Айядиех. Затем из города вышел огромный сонм мужчин в цепях, к которым льнули женщины и дети – и всех их гнали,

как скот, кнутами и дубинками, на вершину холма. Это и были пленные мусульмане, о безопасности которых так тревожился Саладин.

От общей участи избавили лишь эмиров, за которых можно было стребовать выкуп, да горстку дюжих мужчин, отобранных для тяжкого рабского труда, но большинство озадаченных и напуганных пленников пригнали сюда. Не веря собственным глазам, взирали мусульмане, как солдаты Ричарда во исполнение его приказа начали истреблять всех пленных без изъятия. В ход шло все – мечи, копья, ножи и топоры, сверкавшие на солнце. На сей раз даже детей не приберегли для невольничьего рынка, убивая их вместе с родителями. Залитые чужой кровью христиане не щадили даже младенцев на руках у матерей. Глядевшие на это в ужасе мусульманские воины больше не могли сдерживать переполнявший их гнев и ринулись к холму, но их разрозненные группы не могли прорваться сквозь частокол английских копий и град арбалетных стрел.

Покончив с истреблением пленных, армия Ричарда двинулась обратно в город, но на вершине холма горстка кровожадных мародеров все еще металась от трупа к трупу, вспарывая животы окровавленными ножами в поисках золота, проглоченного для сохранности.

Летописец Саладина Бега ад-Дин повествует: «Назавтра утром наши воины отправились поглядеть на случившееся, и узрели, что все мученики за веру Аллаха простерты на земле… По-разному пытались истолковать сию резню. Одни говорили, что пленных убили в отместку за ранее казненных правоверными. Другие же сказывали, что король Англии, надумав пойти на Аскалон, решил, что оставлять столь многое число пленных в Акре неблагоразумно. Бог ведает, каковы были причины упомянутого на самом деле». Славно сказано…

Памяти Ричарда и легендам о нем повезло, что за сей «подвиг» его нарекли «Соеиг de Ыоп», сиречь Львиное Сердце, но с равным успехом история могла увековечить его и как «Айядиехского мясника». Впрочем, одними пленными и их семьями смертный счет в тот день не исчерпался. По мере того, как весть о резне распространялась по империи Саладина, повсюду пытали и убивали христианских пленных в отместку за позор и поношение правоверных. Зато теперь, сбыв с рук заботы и затраты на пленных мусульман, Ричард смог преспокойно выступить на Иерусалим.

тобы преградить Ричарду путь в глубь суши, Саладин поделил свое войско, поставив одну его часть на дороге к Иерусалиму от Тибериаса к Тивериадскому озеру, а вторую – поперек дороги на Иерусалим через Назарет. Но Ричард сорвал планы мусульманского владыки, избрав третий путь: на юг по прибрежной дороге на Аскалон, после чего свернул к Иерусалиму от приморской ставки, снабжавшейся силами его флота. Во время его похода на юг вдоль берега мусульмане могли атаковать только со стороны суши, а следовавший за войском флот снабжал армию провизией и отражал нападения египетского флота.

Объединенное христианское войско на марше вытянулось в колонну длиной почти в три километра. Первыми шли тамплиеры, охраняемые спереди и с флангов собственными дозорами. Потом следовали французские крестоносцы, а за ними – король Ги с местными баронами и рыцарями из принадлежащего Ричарду графства Пуату. Далее шествовали английские и норманнские крестоносцы, выстроившие на огромной повозке башню * высотою с минарет», увенчанную шестом, на котором развевалась исполинская хоругвь с крестом. Замыкали колонну госпитальеры, высматривавшие отставших и дезертиров. Когда местность позволяла, обоз и табуны из тысяч запасных коней шли параллельно армии между дорогой и морем под защитой Генриха Шампанского, сетовавшего на отведенную ему банальную роль, но вскоре взмывшему до царственных эмпиреев славы.

Узнав об избранном Ричардом маршруте, Саладин тотчас же отрядил саперов и землекопов, чтобы те, опередив крестоносное войско, разобрали оборонительные сооружения Кесарии, Яффы и Аскалона, дабы христиане не смогли в них укрепиться, а свои основные силы перебросил на склоны горы Кармель. Оттуда Саладин начал высылать отряды конных лучников, чтобы те изводили христианскую колонну, и отрядил эскадроны легкой кавалерии преследовать крестоносцев, истребляя отставших. Избежавших гибели доставляли в ставку Сатадина, где они расплачивались за кровавое пиршество Ричарда на Айядиехе: сперва пытати, чтобы вызнать планы Ричарда, а после предавали публичной казни.

Один из арабских летописцев приводит примеры, демонстрирующие, что война велась ради кровной мести: «…привели к султану двух франков, каковых взял в полон передовой дозор. Он же велел обезглавить оных на месте, а солдаты изрубили их тела на куски». И далее: «Привели пред очи султана двух других пленных франков… Сказанных предати смерти жесточайшей, ибо султан страшно осерчал за избиение пленных из Акры». Обычно мусульмане оставляли женщин для невольничьих рынков, но когда их разъезд захватил группу из полутора десятка христианских мужчин и женщин, в том числе молодую аристократку, которую при прочих обстоятельствах удержали бы в плену в расчете на солидный выкуп, Саладин повелел обезглавить их принародно. В этой кампании ни о каком сострадании к христианам не могло быть и речи.

После недельного марша на юг крестоносцы сблизились с мусульманским войском. Налеты и периодические стычки стали обычным делом, но христиане, сохраняя дисциплину, не нарушали походные порядки. Как правило, Ричард ехал с тамплиерами в авангарде, но время от времени совершал поездки вдоль колонны, слушая рассказы о том, как палящее солнце истребляет облаченных в доспехи рыцарей, теряющих сознание и даже умирающих от солнечного удара в такой зной. Упавших приходилось подбирать и нести с собой, потому что брошенных почти наверняка ждали пытки и смерть от рук мусульманских кавалеристов.

Однажды к королю Ричарду пришли два бедуина, поведавшие, что мусульманское войско весьма малочисленно. Решив проверить добрую весть лично, Ричард отправил на вылазку отряд рыцарей, но разведчики напоролись на сокрушительную атаку, и христианским рыцарям пришлось бросить дополнительные силы на выручку товарищам, осаждаемым все разраставшейся ордой мусульманских кавалеристов. Пробившись под защиту главных сил армии, крестоносцы насчитали почти тысячу человек убитыми и ранеными. Узнав об этом, Ричард послал за бедуинскими доносчиками, дожидавшимися богатой награды за свои сведения, но взамен преклонившими колени и лишившимися голов.