Алефан даже вспотел от волнения. Шатилов подошел к нему и крепко пожал руку.
В памяти вдруг, как перед утопающим, с удивительной отчетливостью промелькнули картины прошлого: поход к прусской столице, Ивонин, Емковой…
— Мы с ним на Берлин ходили, — сказал он Суворову. — Вот где встретиться привелось.
— Ступай, Алефан, — кивнул Суворов.
Склонив голову на руку, он долго сидел в задумчивости. Шатилов не решался прервать молчание.
— Воевали… Помилуй бог… Высшие начальники почти все плохи были, провиантская часть — негодная, санитарная — тож! Армию в полсилы сделали… И все-таки победили. Трижды смертно разбили пруссаков, в столице ихней побывали. Что же будет, когда настоящие люди войска поведут? Не Бироном привезенные, золотом вражьим не ослепленные, а подлинные россияне.
Суворов поднялся и распахнул окно.
— Природа произвела Россию только одну. Вот они — просторы наши бескрайные. Кто измерит их? Так же и дух народа нашего. Незлобив русский человек, погулять, поозоровать любит. Но коли всерьез случится бороться, помилуй бог! Не сдобровать тогда ворогу! Всегда в годину трудную находятся в народе нашем и живительная энергия, и уменье, и самые люди, могущие претворить эти черты в причину победы. В чем другом, если не в этом, был авантаж нашей ослаб лейкой армии над столь слаженным войском Фридерика?.. Неисчислимы резервы наши, не взять их ни измором, ни дерзким налетом. Командиров хороших только надобно, чтобы солдатам-богатырям дать удаль свою выказать.
Глаза его сверкали, он говорил негромко, но Шатилову казалось, что голос его гремит.
Он протянул Шатилову руку.
— Ступайте, подполковник. Статься может, скоро свидимся еще с вами на полях брани.
Шатилов, не чувствуя под собой ног, вышел от Суворова.
На широком плацу стоял выстроенный в походном порядке полк. В ярких лучах солнца граненые штыки горели почти ослепительным блеском. Тяжелое знамя с мерным шелестом стремилось по ветру.
Шатилов отошел в сторону и встал, очарованный, завороженный величием зрелища. Появился Суворов в зеленом мундире, стройный, гибкий Как удар грома, прокатилось оглушительное приветствие. Суворов внимательно оглядел полк, что-то сказал окружавшим его офицерам — и махнул рукой. Грянула рассыпчатая медная дробь барабанов, и полк двинулся. Рота за ротой, батальон за батальоном проходили широким, свободным, легким шагом и исчезали в светлом мареве сверкающего полудня.
Потом из тысячи грудей полилась песня — с присвистом, с гиком, с безудержной удалью, и слышались в ней раздолье безмерных пространств, где только ветер, да солнце, и неуемная сила, и сладкая тоска.
Уже давно опустел плац, ускакал вдогонку полку на проворной белой лошадке Суворов, а Шатилов все стоял, ловя слухом плывшие в прозрачном воздухе родные звуки солдатской песни.
Проклятие!
Килка — распространенная игра того времени; играющие гоняли небольшой мяч особыми деревянными клюшками.
Мья — Мойка.
Mot — буквально «слово» (франц.); здесь в смысле — острота.
— О! Совсем как слон!
То есть Вильгельмом Вильгельмовичем Фермером.
Шармицель — сражение.
Элоквенция — красноречие (от латинского eloquentia).
Авонтаж — преимущество (от французского avontage).
Выражение «напротиву того» употреблялось в смысле «вместе с тем».
Амты — уезды.
В Шверине помещалась тюрьма для государственных преступников.
Полк саперов.
Подьячий «с приписью» — означало уже более высокий ранг. Про таких говорили просто: «С приписью».
Треща — дремучая трущоба.
Плящие, то есть сильные (от которых пляшут).
Ратман — член городского совета.
Затурана — мука, изжаренная на масле.
Тарки — четырехугольные пирожки с ягодами.
Сорга — сибирское название болотистой равнины с ельником.
В русской армии в середине XVIII века были такие чины: сержант, прапорщик, подпоручик, поручик, капитан-поручик, капитан, секунд-майор, премьер-майор, подполковник, полковник, бригадир, генерал-майор и т. д.
Нужно закинуть ногу.
«Белый тиран».
Боже мой!
Левантского.
Кампаменты — летние лагеря.
Миновет — менуэт.
Игры.
Старинное латинское приветствие при осушении кубков.
Честное слово (франц.).
Реданты — укрепления.
Обычное тогдашнее название генерального штаба.
Должность, соответствующая начальнику генерального штаба.
Успех.
Гренадеры формировались из наиболее сильных людей; вооружение их было также лучше: они имели гранаты, которых не было у мушкетеров.
Облигации — обязательства.
Существовавшая в то время армейская поговорка.
От французского «la capitale» — столица.
— В чем дело?
Болтовня.
Довольно (франц.).
Честное слово!
Что случилось?
Вы с ума сошли!
Вагенбург — обоз.
Свинья (нем.).
Типы тогдашних гребных судов.
Вечернюю зорю.
Мнение (франц.).
Иверень — осколок, черепок.
Бештимтзагеры — одно из суворовских «словечек» — в смысле говорун, хвастун.
