16 мая русское войско выступило к Серпухову. Полки, приведенные в боевую готовность, ждали появления врага.
Вечером 17 мая царь вызвал к себе князя Алексея Дмитриевича Ургина, дружина которого давно уже находилась в этих местах.
Князь явился тут же.
Иван Васильевич предложил ему и Скуратову проехать к Оке и там сказал:
– Ты здесь с апреля месяца, князь. Далеко ли от города вылазки делал?
– До Улы доходили, государь. Который год гоняюсь за Кудеяром, и все напрасно. Мы разгромили немало разбойничьих шаек, положили множество лихих людей, но главаря так и не словили.
– Ты вот что, Алексей, это дело пока оставь. Кудеяр от нас никуда не денется. Малюта считает, что он теперь может прибиться к крымскому хану. Сейчас у нас другая цель – дать отпор орде Девлет-Гирея.
– Так в чем же дело, государь? – воскликнул князь Ургин. – Орда прет по Муравскому шляху. До Москвы Девлет-Гирею надо пройти через две линии нашей обороны, да и столица укреплена хорошо.
– Все это так, князь, но мне не дает покоя вот какая мысль: почему хан открыто идет в сторону Козельска. Не случится ли так, что мы укрепим Москву, а все прочие земли отдадим на разорение татарам?
– Что требуется от меня, государь? – спросил Алексей.
– Надо провести разведку, князь.
– Я и мои ратники готовы.
Иван Васильевич улыбнулся.
– Знаю, но погоди, выслушай до конца!
– Да, государь!
– Тебе придется пройти в курские леса.
– Почему, государь? Ведь татары идут по Муравскому шляху.
– Мы не успели в полной мере организовать там пограничную службу, времени не хватило. Ты посмотришь, что делается на границе леса и степи. Может, что-то важное выведаешь. Коли заметишь татар, постарайся взять языка да допросить как следует. Потом отправь гонца сюда, в Серпухов.
– Я понял тебя, государь!
– Ступай. Да хранит тебя Господь! – Иван Грозный повернулся к Скуратову: – Вот мы и проверим, правда ли, что к хану подались некоторые наши бояре и их люди!
– Так ведь точно установлено, что к Девлет-Гирею бежал Тишенков. Из Азова в ставку хана перешел галицкий боярин Башуй Сумароков. Он уговаривал его идти на Москву.
– На все готовы, собаки, лишь бы вернуть прежние порядки. Плевать им на то, что татары разорят Русь, угонят людей в полон, обложат данью. Думают, что они договорятся с ханом. Лишь бы их не тронули, позволили безгранично править в своих уделах. Пусть страной владеет Девлет-Гирей или король Речи Посполитой. Это не важно. Но ничего, каждому воздастся по делам его.
– Это так, государь, но ты усилил бы опричные войска. У нас всего три полка: сторожевой боярина Яковлева, передовой – Черкасского и государев, где первым воеводой князь Трубецкой.
– Где взять людей?
– Так в Серпухове беженцев полно. Из них можно набрать еще один полк, свести войско в кулак и, прости, самому возглавить его. Тогда мы встретим Девлет-Гирея как положено.
– Легко сказать, полк из беженцев! Оружие, доспехи подвезем из Москвы, а когда людей обучать? Это же в большинстве своем крестьяне, бежавшие из сел, которые могут попасть под татар. Какие из них ратники, Малюта? Теперь о единой рати, которую я сам и возглавлю. Кулак, это хорошо, если хан выведет на нас всю свою орду. А вдруг он разобьет ее на отдельные крупные отряды? Наша рать рассыплется, управлять полками станет очень не просто. А без этого и войска, считай, нет. Пусть все остается так, как есть. Сил у нас достаточно. Действия Девлет-Гирея предсказать нетрудно. Пушек и стрельцов хватает. Хан же ведет войско с малым количеством орудий, да и то мелких. Даст Бог, выстоим, а потом и отгоним татар.
Малюта внимательно посмотрел на царя.
– Да, ты все верно говоришь, государь, а вот огня в очах не вижу. Уж не вернулись ли к тебе прежние недуги?
– Не знаю, Малюта. Но чувствую себя нехорошо. Боль в голову иногда будто обухом бьет.
– Так чего ж ты молчишь, не идешь к доктору Бомелию?
Элизеус Бомелий, прибывший в Москву из Германии в прошлом году, стал личным врачом Ивана Васильевича. Курт Рингер и Федот Борзов были направлены в войска для организации пунктов оказания помощи раненым.
– Покажусь Бомелию, как вернемся. У самого уже нет сил терпеть эту боль.
– Вот и правильно. Поедем в крепость?
– Да.
Иван Грозный вернулся в Серпухов. Двое суток ему пришлось провести в постели. Таков был наказ врача. Грозный царь подчинился ему.
Дружина князя Алексея Ургина не дошла до курских земель. Уже под Тулой передовой дозор неожиданно доложил, что видит небольшой отряд татар. Алексей принимал решения быстро. Он приказал атаковать врага.
Нападение оказалось столь внезапным, что крымцы не успели бежать. Видя, что удрать не удастся, они сбились в кучу, стали готовить луки, но выстрелить не успели. Ратники Ургина врубились в гущу татар, сбивали их с лошадей рассекающими ударами сабель.
Бой длился лишь несколько минут. Опытные воины Алексея полностью разгромили неприятельский отряд. В плен были взяты лишь несколько человек, среди них начальник татарского отряда. Они лежали на земле, с ненавистью и злобой глядя на победителей.
Ургин приказал Прохору Большому поднять татарина, одетого богаче других. Тот одной рукой схватил пленника за шиворот и рывком поставил на ноги. Татарин попытался укусить ратника, но получил увесистый удар в зубы и принялся выплевывать кровь из разбитого рта.
Прохор потер кулак.
– Ишь, собака, кусается.
Ратники рассмеялись.
– Так на то он и пес, чтобы кусаться. Хорошо, что полруки не отхватил.
– Я б ему тогда башку задом наперед повернул.
– Тихо! – приказал Ургин, взглянул на пленного и спросил: – Кто ты?
Татарин отвернулся.
Князь подал знак, и Алексей Белый ударил кнутом по лицу пленного.
Ургин повторил вопрос:
– Кто ты?
– Развяжи мне руки и узнаешь!
– Не хочешь, значит, по-хорошему? Что ж, ты пришел на мою землю грабить, жечь, убивать. Получай то, что заслужил.
Блеснул клинок, и голова татарина упала в траву. Пленные поджали ноги.
Ургин взглянул на Большого.
– Давай второго, Прохор!
Следующий татарин не стал ждать, вскочил сам, несмотря на то, что его руки были связаны за спиной.
Князь усмехнулся.
– Вижу, ты не желаешь сдохнуть, как твой товарищ!
– Нет, господин. Я простой воин, а ты убил начальника дозора.
– И что это за дозор?
– Мы люди мурзы Балая.
– А где весь его отряд?
– Далеко, в деревне, что у реки.
– Вы уже приготовились вести наших людей в Крым на продажу?
– Нет, господин. В деревне никого не было. Жители забрали одежду, еду, иконы и ушли.
– Ладно, а где сейчас рать Девлет-Гирея?
– Далеко, господин. Войска тут нет, только небольшие отряды.
– Я что-то не пойму тебя, воин, – Ургин нахмурился. – Как это здесь нет войска? Где же оно?
– Не знаю. Хан послал нас к Туле, а сам вместе с русскими перебежчиками ушел со шляха.
– С какими перебежчиками?
– Важные люди, бояре. Одежды на них богатые, кони хорошие.
– Кто такие?
– Откуда мне знать? Они в ставку к хану приезжали, там и оставались. А нам приказали идти к Туле.
– Ничего не понимаю. Значит, хан повернул орду с Муравского шляха?
– Туда. – Пленник мотнул головой на запад.
– Девлет-Гирей ушел с Муравского шляха, а вас послал сюда, чтобы мы считали, будто орда продолжает идти по нему?
– Мне это неизвестно, господин.
К Ургину подъехал ратник.
– Князь, вдали видно облако пыли. Сюда идут татары.
Алексей приказал Большому:
– Добей этих и догоняй!
– Безоружных?!
– Ты хочешь, чтобы они рассказали мурзе о нас?
– Если тот захочет, то и без рассказов пойдет за нами. Хотя вряд ли. Пленный же сказал, что хан послал сюда отряды, желая ввести в заблуждение наших воевод. Мол, орда, как и прежде, идет по Муравскому шляху.
– Ладно, бросаем пленных, уходим! За мной!
Дружина Ургина скрылась в лесу.
Русские ратники не тронули крымцев. Их зарубил мурза Балай за то, что позволили пленить себя. Он даже не стал допрашивать своих соотечественников, узнавать, о чем они говорили с воеводой русской дружины. Просто подъехал к ним, радостным, дождавшимся освобождения, и отрубил всем головы. Ни о каком преследовании дружины мурза и не помышлял. Разобравшись с собственным дозором, он приказал отряду спешно возвращаться в брошенную деревню. Туда же должны были подойти на ночевку и другие отряды, продолжавшие отвлекающий маневр.
Алексей же Ургин вел отряд к Москве, желая предупредить царя о смертельной опасности. Но он никак не успевал это сделать. Над Москвой нависла смертельная угроза.
Очередное предательство бояр приносило свои ядовитые плоды. Уверовав в слабость царя, о которой говорили изменники, Девлет-Гирей обходным путем вел свои войска к Москве. Он принял это решение неожиданно не только для Ивана Грозного, но и для себя.
По совету изменников и русских вельмож войско Девлет-Гирея свернуло на шлях, который ответвлялся от Муравского. Оно с востока обошло Курск и оказалось на дороге, тянувшейся от Рыльска. Часть орды хан направил по старому пути. Его небольшие отряды специально выходили на русские дозоры, имитируя тем самым продвижение всего войска по обычной дороге.
