Какой визитер в это время? Я уже начал диктовать.
— Некий Хо Син-сянь, патрон. Полное имя Хо Лао-кин.
Бахрам ничуть не смягчился:
— Кто еще такой? Знать не знаю.
Вико чуть больше протиснулся в комнату и чуть заметным жестом показал, что не может говорить при новом секретаре.
Бахрам неохотно отдал приказ:
— Пока все, мунши-джи, ступайте к себе. Я пришлю за вами, как буду готов продолжить.
— Слушаюсь, сет-джи.
Дождавшись, когда за Нилом закроется дверь, Бахрам спросил:
— Ну в чем дело? Кто он, этот Хо Син-сянь?
— Говорит, много лет назад вы были знакомы.
— Ай, Вико, в Кантоне тысячи моих знакомых! Неужто я помню каждого да еще давнего?
Управляющий переступил с ноги на ногу.
— Патрон, он говорит, что кем-то приходится мадам…
— Чимей? — Глаза Бахрама округлились. — Что-то я не припомню ее родственника с таким именем.
— Может, тогда он прозывался иначе, патрон. Эти китайцы меняют имена как перчатки — сегодня он А-такой-то, а завтра Син-сянь этакий или разэтакий.
— Он назвал какое-нибудь иное имя?
— Да, патрон. Возможно, вы знали его под именем Дай-вай или что-то вроде этого.
— Давай?
Имя всколыхнуло воспоминания. Бахрам отошел к окну и посмотрел на майдан. Там, как всегда, стаи сопливых беспризорников в замызганной одежонке и островерхих шапках осаждали чужеземцев: «Айсэй! Ачха! Мо-ро-ча! Дай денежку!»
И тогда вспомнился вечно спотыкающийся паренек, служивший посыльным Чимей.
— Кажется, я его помню, — сказал Бахрам. — Но это было лет двадцать тому назад. Где ты с ним столкнулся?
— На майдане, патрон. Он подошел ко мне и справился, не у вас ли я работаю. Я ответил утвердительно, и он сказал, что у него к вам неотложное дело.
— Какое дело?
— Торговое, патрон.
— Но какого рода? Чем он занимается?
— Его работа — мал-ка-дханда — связана с грузом, который нам надо сбыть. Я думаю, он середняк, не воротила. У него пара притонов и прогулочная лодка.
Бахрам начал было расхаживать по комнате, но теперь встал как вкопанный.
— Он маклак? — От гнева голос его звенел. — Ты привел в мой дом маклака?
Оба всегда соблюдали правило: не допускать опийных прилипал в свое жилище. С мелкими торговцами, содержателями притонов и им подобными Вико общался только за пределами фактории, но в последние годы и он с ними почти не имел дела, поскольку разгрузка происходила у острова Линтин или в открытом море.
Бахрам же никогда не приближался к накипи, неизбежной в его занятии. И сейчас был в равной степени изумлен тем, что кто-то из этой среды ищет встречи с ним, а Вико тому потворствует.
— Ты спятил, что ли? — рявкнул Бахрам. — С каких это пор таким личностям открыт доступ в нашу факторию?
Но Вико был терпелив и настойчив.
— Патрон, вы не хуже меня знаете, что за все это время мы ни на шаг не продвинулись, чего не бывало прежде. Я переговорил с этим человеком, у него интересное предложение. По-моему, вам надо его выслушать.
— Здесь, в конторе?
— А где еще? Уж лучше тут, чем на улице, где полно чужих глаз.
— Вдруг кто-нибудь видел, как он сюда вошел?
— Никто не видел, патрон, я провел его черным ходом. Он ждет внизу. Так что мне делать? Если не хотите рисковать, я отправлю его прочь.
Бахрам вновь подошел к окну и посмотрел на суету носильщиков, лоточников, посыльных, жонглеров и всяких ловкачей. Бившая ключом жизнь майдана казалась укором его осмотрительности: неужто он утратил вкус к риску, благодаря чему так преуспел? Бахрам глубоко вздохнул и повернулся к Вико:
— Ладно, приведи его. Только чтоб никто из работников его не видел.
— Хорошо, патрон.
У стены стояли китайские кресла с прямой спинкой, в которых проходили встречи с посетителями. Едва Бахрам уселся, как дверь отворилась, впустив Вико и низенького человека, одетого неброско, однако недешево: стеганая куртка, сизый шелковый халат, черная круглая шапка, из-под которой струились длинные волосы с вплетенной в них красной лентой.
— Привет, мистер Барри! — бойко сказал гость. — Фа-цай! Здравия и богатства!
Именно странная походка живо напомнила о маленьком крепыше, чьи ноги так заплетались, словно он вот-вот грохнется ничком. Курносое лицо его оплыло и слегка постарело, а вот походка осталась прежней. И голос не изменился: вкрадчивые интонации тотчас возродили в памяти Бахрама время, когда перед ним вдруг возникал сопливый мальчишка, шептавший: «Привет, мистер Барри! Главный сестра сказал вечером приходить…»
Воспоминания эти, неожиданные и неуместные, сбили Бахрама с намеченного официального тона.
— Привет, Давай, привет, — сказал он. — Фа-цай.
— Ай-ай, мистер Барри моя помнить, да? — радостно вскричал гость. Он улыбнулся, показав золотые зубы, и подвигал руками, изображая греблю. — Моя возить мистер Барри и Главный сестра на озеро Белый Лебедь, помнить?
— Помню, — кивнул Бахрам. Перед глазами возникла до боли четкая картинка первого свидания на озере: парень потихоньку работает кормовым веслом, а в лодочной каморке они с Чимей неловко раздевают друг друга.
— Помнить, как я приходить к мистер Барри и он давать бакшиш, хороший бакшиш?
— Да, помню.
Давай уже не улыбался, на лице его, точно в зеркале, отразилась печаль, окутавшая Бахрама.
— Я тоже шибко горевать душа, мистер Барри. Шибко жалко Главный сестра умирать.
— Что случаться с Главный сестра? — Бахрам сощурился. — Ты знать, нет?
Давай энергично помотал головой:
— Не знать, тогда моя уехать в Макао. Сильно жалеть, мистер Барри.
— Ладно, дело говорить. Сиди, сиди. Что ты хотеть? Говори прямо, времени нет.
— Хай-ле! — Давай согласно кивнул. — Моя слыхать мистер Барри привозить большой-большой груз. Так не так? Мистер Барри иметь большой груз, да?
— Так. Иметь груз. Очень большой.
— Ага. Мистер Барри ломать голова — что делать с груз? Нынче в Кантон дело стоять. Продать нельзя. Мистер Барри знать, нет?
— Знать, знать, — покивал Бахрам.
— Мандарин-начальник в Кантон шибко шуметь, да? Пороть, сажать, голова рубить. Сильно разошелся, ага. Нынче груз продать нельзя.
Бахрам разглядывал гостя. Все понятно: он говорит о запретах нынешнего губернатора и еще хочет разведать, насколько собеседник ориентируется в ситуации. Бахрам равнодушно пожал плечами — мол, ему-то не о чем беспокоиться.
— Твой слыхать, нет? Мандарин-начальник уезжать скоро-скоро. Мистер Барри подождать. Может, новый начальник быть лучше. Никакой шум.
— Хай-ме! — Гость изобразил почти комическую тревогу. — Мистер Барри не знать, да? Старый начальник уезжать, новый начальник быть сильно хуже. Мой друг ездить Бейцзин. Там народ говорить, что пили-пили, император, значит, уже выбрать новый начальник. Приезжать скоро-скоро. Он есть новый…
Не вспомнив нужное слово, Давай достал из рукава книжицу. Бахрам уже видел тех, кто сверялся с этим словарем под названием «Разговорник чужеземных бесов», и
