Мы не будем останавливаться на рассказе о том, что происходило в сельской местности с 1921 по 1924 год, а сразу обратимся к событиям февраля 1925 года. Именно тогда чекисты с тревогой констатировали: в январе 1925 года в стране произошло 127 случаев террора (25 % от всего 1924 года). Фактически – резкий всплеск. Больше всего случаев зафиксировано в Западном крае (30 эпизодов), на Украине (27 эпизодов), в Центре (24 случая) и в Сибири (21 случай). Причем неблагополучными оказались не только регионы, где происходили вооруженные выступления крестьян (например, Сибирь), но и относительно спокойные в последние годы Центр и Западный край. В остальных районах – по пять случаев.
Также чекисты отметили, что в Западном крае, на Украине, в Центре и в Сибири районах:
«…Террор принимает все более систематический и организованный характер и направлен против низового аппарата, коммунистов и других советских элементов в деревне. Весьма характерно, что за истекший месяц имеются несколько случаев массового организованного выступления кулаков, причем нередко в качестве физических исполнителей выступают середняки и даже бедняки»[34].
Также чекисты отметили в январе 1925 года рост числа особо тяжких преступлений – убийств советских работников, сельхозкоров, коммунистов, комсомольцев и бедноты. Например, в 1924 году их количество (в среднем за год) составило лишь 30 %, остальное – избиения, покушения на жизнь, поджоги, угрозы в отношении этих категорий граждан, то в январе 1925 года 47 % преступлений – убийства.
В марте 1925 года чекисты подсчитали, кто обычно становился жертвами «кулацкого террора». В феврале 1925 года:
«…Из общего числа случаев террора 30 % падает на работников низового соваппарта и милиции, 30 % на членов РКП (коммунистов. – А.С.) и РЛКСМ (комсомольцев. – А.С.), 15 % на сельхозкоров и 15 % на другие слои деревни (главным образом активную бедноту)»[35].
Справедливости ради отметим, что рост числа случаев «кулацкого террора» начался еще весной 1924 года. Об этом свидетельствуют данные сводной таблицы[36], охватывающие период с 1924 года по 1925 год:
стр 30-1
Приведенные в таблице данные не полностью отражают криминогенную обстановку на селе. Например, в 1924 году в Саратовской губернии было зафиксировано «45 случаев террора против лесных работников (из 7 убийств, 3 ранения, 5 избиений, 10 покушений, 20 поджогов)». Говоря другими словами, эти люди защищали государственное имущество – леса – и стали жертвами «мирных» крестьян.
Если говорить о различных видах преступлений, то за семь месяцев 1925 года они были распределены так[37]:
стр 30-2
Начиная с августа 1925 года из итоговых сводок ОГПУ, предназначенных для руководства страны, исчезли случаи кулацкого террора. Их места заняли факты хулиганства жителей села. По своим результатам и направленности они почти не отличались от кулацкого террора, кроме того, что большинство хулиганов были пьяны, когда совершали свои преступления. Поджоги, избиения сотрудников низового аппарата советской власти и комсомольцев. Часто драки заканчивались смертью кого-либо из участников. А еще под хулиганство попадали погромы в сельсоветах, клубах и избах-читальнях, избиения комсомольцев и пионеров, угрозы и т. п. Фактически речь шла о том, что небольшая группа хулиганов постоянно терроризировала односельчан. При этом их выходки носили исключительно антисоветский характер.
В мае 1926 года чекисты были вынуждены признать, что размах хулиганства принял угрожающие размеры. Например, в Сибири в ноябре – декабре 1925 года и январе 1926 года было зафиксировано 193 случая, а в период с февраля по апрель 1926 года – уже 335 эпизодов[38].
Особенно остро стал вопрос с хулиганством осенью 1926 года. Кроме перечисленных выше деяний хулиганы начали активно мешать проведению различных мероприятий, начиная от комсомольских собраний и заканчивая заседаниями народного суда. А еще еврейские погромы и антисоветские демонстрации[39].
С августа 1926 года в сводках ОГПУ вновь стало появляться словосочетание «кулацкий террор». Если в августе было зафиксировано всего лишь семь случаев, то в сентябре уже 24 (шесть убийств, пять покушений, два поджога и 11 случаев угроз)[40].
За период с июля по октябрь 1926 года в 78 губерниях и округах было зарегистрировано 278 случаев кулацкого террора. На первом месте по количеству эпизодов Сибирь – 128 случаев. В Центре – 29 эпизодов. В Северо-Западных регионах – 29 случаев. На Украине – 25 случаев. При этом отмечался стремительный рост. Если в июле – 35 случаев, в августе уже 36 эпизодов, в сентябре – 77 случаев, а в октябре – 73 эпизода. В 45 случаях жертвами террора стали рядовые комсомольцы и коммунисты. В 114 случаях – «работники совпартактива», коммунисты и комсомольцы, 31 случай – середняки и бедняки, 20 эпизодов – селькоры. В результате кулацкого террора с июля по октябрь 1926 года погибло и было ранено 29 человек, избито – 105 жертв, Преступники совершили 27 поджогов, 40 покушений и в 65 случаях угрожали потенциальным жертвам[41]. В ноябре – декабре 1926 года было зафиксировано 106 случаев кулацкого террора. Погибло 10 человек, ранено – 5, избито – 27. Совершенно 6 поджогов, 14 покушений, 31 случай угроз и зафиксировано 13 фактов других видов террора[42].
Зимой 1926–1927 года в сельской местности проходили выборы в местные органы самоуправления. Это событие спровоцировало активизацию антисоветских элементов. В январе 1927 года чекисты зафиксировали 80 случаев кулацкого террора. Из них: 8 убийств, связанных с выборами. Также пострадали, но остались живы 25 членов избиркомов; 23 работника низовых аппаратов; пятеро коммунистов, комсомольцев и советских активистов[43].
В феврале 1927 года накал предвыборных страстей снизился. Был зафиксирован 61 случай кулацкого террора. Из них только 45 эпизодов, связанных с перевыборами председателей сельсоветов. Погибло семь человек, один раненый и 215 случаев избиения[44]. В марте 1927 года – 22 случая кулацкого террора, из них 13 «на почве перевыборов в Советы»[45]. В мае 1927 был зафиксирован один случай кулацкого террора, а в июне того же года – 15 эпизодов[46]. После этого словосочетание «кулацкий террор» вновь временно исчезло из сводок ОГПУ.
В январе 1928 года чекисты зафиксировали первые атаки, направленные против совхозов и колхозов. Например, в Воронежской губернии кулаки смогли разогнать колхоз, а в московской губернии подожгли и разогнали совхоз. И снова в сводках начало появляться словосочетание «кулацкий террор». Например, по 22 округам Украины было зарегистрировано «70 фактов кулацкого террора (убийство – 1, покушение на убийство – 8, ранений и избиений – 18, поджогов – 6 и т. п.)». В Краснодарском крае с 13 по 30 января 1928 года зафиксировано 12 случаев избиения работников низового аппарата, на Урале – аналогичный показатель, а в Сибири – 15 пострадавших[47].
В феврале 1928 года в центральном регионе зафиксировано «15 случаев избиений, покушений и угроз по адресу работников низового соваппарата и сельактива». В Курской губернии убит председатель сельсовета. В Северо-Западном регионе «8 случаев избиений, покушений и угроз по адресу работников совактива». В западном регионе убит беспартийный активист-бедняк. На Украине: пять погибших и трое пострадавших. В Поволжье – 21 случай («убийства – 2, избиений – 6, угроз – 6, поджогов – 1»). Террор «в большинстве своем направлен против работников соваппарата, членов ВКП(б) и ВЛКСМ и бедняков, активно работающих по выявлению хлебных излишков у кулаков». Урал: два убийства, шесть избиений и покушений и один «поджог работников соваппарата и активистов села». Сибирь – 21 эпизод[48].
Март 1928 года. Центральный регион – 17 случаев избиения, покушений и угроз. Северо-Запад – четыре убитых и пять раненых и избитых. Среди погибших – школьный учитель, который написал в стенгазете, что сын кулака пытается в ВЛКСМ. Убит родителем будущего комсомольца. Запад – трое избитых. На Украине в шести округах 11 случаев террора (один погибший, один раненый, двое уцелели при покушениях и т. п.). Урал – 29 случаев террора. Сибирь – 32 случая террора (из них 16 убийств и ранений)[49].
В апреле 1928 года чекисты зафиксировали снижение числа случаев кулацкого террора. Если в предыдущем месяце было 109 эпизодов, то сейчас 73 (11 погибших, двое раненых, 19 избитых, 14 жертв покушений и два случая поджога)[50]. В следующем месяце продолжилось дальнейшее снижение числа случаев кулацкого террора. В мае 1928 года зафиксировано всего лишь 38 эпизодов (два убийства, два ранения, 11 избиений, 15 покушений и угроз, 5 поджогов)[51]. Это было затишье перед бурей.
