с домом без еще одной пары рук?
– Я помогаю вам каждую минуту, которую провожу дома. Я рада вам помогать. И тем не менее вы выкинули на улицу мою собаку, черт побери!
– Для тебя какая-то псина и работа дороже родной матери. – Миссис Финч прижала пальцы к виску. – Дороже родной матери, а ведь мать нездорова…
– А вот и головная боль, – донесся из-за спины Бетт ироничный голос Маб.
– Ровно по расписанию, – согласилась Озла.
– Не смейте мне дерзить, кокотки! – огрызнулась миссис Финч. – Это вы учите мою Бетан вести себя, как уличная…
– Как уличная кто? – Бетт вдруг прорвало. – Я тружусь для победы. Я встречаюсь с друзьями, чтобы поговорить о книгах. Иногда выпиваю рюмку хереса. Каким образом это делает меня уличной девкой?
Миссис Финч сунула дочери под нос Библию.
– «Не оскверняй дочери твоей, допуская ее до блуда…» [57] – начала декламировать она.
Бетт выбила книгу из ее рук, и та упала на пол.
– Я не делаю ничего дурного, и вы, черт возьми, отлично это знаете. Так почему же это вам так мешает?
– Я тебе не позволю…
– Мне двадцать пять лет!
– Это мой дом, и ты будешь жить по моим правилам!
– БП платит мне сто пятьдесят фунтов в год, и я отдаю вам все до последнего пенса! Я заслужила право…
Миссис Финч схватила Бетт за руку. Впервые в жизни Бетт положила ладони на плечи матери и оттолкнула ее. Кожу на внутренней стороне локтя жгло, и она поняла, что сильные пальцы матери неизменно находили место, где плоть нежнее всего. Она вообще не помнила себя без синяков.
– Пожалуйста! – Отец Бетт умоляюще заломил руки. – Давайте выпьем по чашечке чаю и…
– А где был ты, когда она выкинула за дверь моего пса? – набросилась на него Бетт. Искра ярости выросла в целое облако, оно поднималось у нее в горле и душило. – Почему ты ее не остановил? И вообще – почему ты не поднялся с кресла и не вывел его на улицу сам, если видел, что я задерживаюсь на работе, чтобы он не напрудил в комнате?
– Ну… – мистер Финч неловко переминался с ноги на ногу. – Она велела не…
– Это ведь и твой дом! – воскликнула Бетт. – Но ты никогда ей не перечишь, никогда не говоришь «нет». Сделай это сейчас, Па. Скажи ей, что мне можно оставить у себя собаку. Скажи ей, чтобы она перестала меня донимать. Скажи ей, чтобы она перестала.
Миссис Финч крепко скрестила руки на груди. На ее щеках алели пятна.
– Я хочу, чтобы этой собаки не было в доме, и это мое последнее слово.
Молчание. Бутс заскулил у ног Бетт. Она чувствовала, как за ее спиной, будто стражи, стоят Озла и Маб. Мистер Финч прочистил горло, открыл было рот. И закрыл.
Миссис Финч вздернула подбородок, сверля дочь глазами.
– И что ты на это скажешь, мамзель?
– Если уйдет собака, уйду и я, – сказала Бетт с глубоким вдохом. – И когда у тебя в следующий раз разболится голова, можешь сама смочить себе полотенце, злобная ты святоша.
Теперь уже руку подняла миссис Финч. Бетт отступила назад, и удар пришелся по воздуху. Мистер Финч схватил жену за запястье, прежде чем она снова замахнулась.
– Мюриэль… Бетт… давайте присядем… – лепетал он.
– Нет. – Бетт сняла с крючка и трясущимися руками натянула пальто. Ей казалось, что она заледенела. – Я ухожу.
– И мы тоже. – Маб протиснулась мимо миссис Финч, следом за ней шагнула Озла.
Секунду спустя Бетт услышала, как скрипит под их ногами лестница, как открывается дверь гостевой спальни, как из-под кроватей вытаскивают чемоданы. Вся в красных пятнах, миссис Финч стояла, крепко сжав губы. Бетт посмотрела на нее еще раз – казалось, эта мучительная секунда тянется целую вечность, – и отвернулась, чтобы взять свою сумочку и поводок Бутса. Она понимала, что надо бы пойти наверх и собрать кое-какие вещи, но не могла заставить себя сделать и шаг. Это больше не ее дом. Невыносимое молчание росло и ширилось.
Вскоре половицы на лестнице снова заскрипели под ногами Маб и Озлы. Они тащили не только свои чемоданы, но и чемодан Бетт, из которого торчали края поспешно затолканных туда блузок и белья.
– Дорога, на которую ты ступила, ведет в ад, – произнесла побелевшая от ярости миссис Финч.
– По крайней мере, там не будет тебя, – бросила Бетт.
Втроем девушки вышли из дома, в котором Бетт провела всю свою жизнь, и закрыли за собой дверь. Бутс весело бежал рядом.
Насколько Маб знала, принцы женятся на принцессах, а не на нетитулованных девицах из Канады, и потому Филиппу Греческому не следовало позволять Озле без памяти увлечься им. Так что Маб не питала к нему особо теплых чувств. И все же ей пришлось втайне признать, что он чрезвычайно хорош собой, когда, с взъерошенной белокурой шевелюрой, он встретил их троих на Юстонском вокзале на своем щегольском маленьком «воксхолле».
– Привет, принцесса, – широко улыбнулся он Озле, и тут даже рассудительная Маб почувствовала, что ее сердце забилось немного быстрее. – Насколько я понимаю, ты и твои прекрасные дамы нуждаетесь в рыцаре, который спасет вас от беды.
– Какие уж тут шутки! Мы еле ноги унесли. – Озла перегнулась через дверцу автомобиля, чтобы его поцеловать, и пусть это был всего лишь быстрый поцелуй, Маб он показался очень страстным, и ей подумалось, что она вовремя объяснила подругам, откуда берутся дети. – Филипп, познакомься, – продолжала Озла, – это Маб Чурт и Бетт Финч. Мы в одночасье лишились крыши над головой и при этом чудовищно устали на работе.
Филипп выскочил из «воксхолла» и пожал им руки. Маб постаралась сделать вид, что каждый день знакомится с тем или иным принцем, а Бетт открыла рот впервые с тех пор, как они сбежали из Блетчли на поезде, на который успели в последнюю минуту.
– У вас не найдется чего-нибудь выпить? – спросила она.
– Шипучка будет в момент. – Глаза Филиппа лукаво сверкнули. Он закинул их чемоданы в багажник. – Так с чего ты вдруг послала сигнал SOS посреди ночи? Похоже, тут целая история.
Озла пожала плечами:
– Мать Бетт окончательно слетела с катушек…
– Стерва, – не удержалась Маб. – Прости, Бетт, но ведь так и есть.
– Все верно, – согласилась Бетт.
С Бутсом на руках она пристроилась на заднем сиденье рядом с Маб, и та внимательно на нее посмотрела. Бетт была бледной и измотанной, но вместе с тем словно что-то отпустило ее внутри, и теперь, еще нетвердо стоя на ногах, она никому не собиралась уступать. «Молодец,
