– Я так и знала! – воскликнула Апама. – Стать первым лицом в государстве – вот к чему стремится Антигон. И для достижения этой цели он сметет всех на своем пути. Антигон даже не скрывает этого. Селевк, я боюсь, что ты совершил ошибку, предоставив в распоряжение Антигона свои войска.
– Ты напрасно волнуешься, Апама. Для Антигона нет ни малейшей возможности одолеть неприступные стены Вавилона. Да и зачем ему приобретать в моем лице врага? Не забывай, что на моей стороне всемогущий Птолемей.
– И ты не забывай, что Антигон умен и хитер. Он не успокоится, пока не приберет все к своим рукам. Ты должен заставить его убраться восвояси! Читай дальше.
«Никто первым не начинал битвы. Кое-где вспыхивали мелкие стычки.
Я выжидал. Эвмен тоже не торопился.
Под покровом ночи я решил сняться с лагеря и переправиться в Габиену, местность, удобную для отражения натиска противника. А главное, оттуда был открыт путь к тебе, Селевк, чтобы в случае необходимости пополнить мои войска твоими воинами. Но Эвмен разгадал мой замысел. С наступлением утра я не обнаружил в ущелье противника. Проклятый кардианец опередил меня на несколько парасангов по пути в Габиену.
Мне удалось за один день настигнуть неприятеля.
Эвмен немедленно отдал приказ своим войскам остановиться.
Мы поспешно выстроили боевые линии. Эвмен – чтобы преградить мне путь в Габиену. Я – чтобы проложить себе дорогу силой.
Всю мощь атаки Эвмен решил сосредоточить на правом крыле, где простиралась обширная равнина. Линию правого крыла составляли карманские всадники и гетайры певкесты. Четыре илы лучших всадников были выставлены для прикрытия и две были в резерве. Впереди разместили слонов. Центр боевой линии составляла пехота. С левой стороны к пехоте примыкали всадники левого крыла. Вдоль линии всадников до самых высот стояли пятьдесят боевых слонов.
Моя армия по количеству слонов, легкой пехоты и пращников значительно уступала армии Эвмена, но зато превосходила ее по количеству всадников. Но самое главное – я один командовал своей армией, и все повиновались только моим приказам.
С возвышенности я прекрасно видел расположение неприятельских войск.
Атаку я решил начать с правого крыла. Мне необходимо было заставить неприятеля очутиться в пустом пространстве, чтобы затем нанести сокрушительный удар по левому крылу».
– Глаз у Антигона хоть и один, а видит хорошо! В этом сражении армии возглавили могущественные полководцы, достойные друг друга! – воскликнул Селевк. Как опытный полководец, он отчетливо представлял себе весь ход битвы.
– «Я командовал правым крылом, где сосредоточил лучшую конницу. Деметрию я доверил командование двумя илами.
Едва началось сражение, мои легкие всадники, минуя слонов, бросились на неприятеля, осыпав его градом стрел, но затем обратились в ложное бегство, когда против нас выступили тяжелые всадники.
Эвмен приказал сатрапу Эвдиму атаковать мое левое крыло слонами и отрядами конницы.
По моему приказу мои воины отступили к горам. Я лично объезжал отступающие отряды, указывая наилучшие направления.
Я слышал, как союзники радостно кричали:
– Враг отступает!
– Схватите Антигона!
– Захватите его сына!
Тщеславные глупцы! Я выигрывал время, чтобы, собрав воедино все свои силы, воспользоваться образовавшейся брешью. Я послал самых быстрых всадников к своим разрозненным отрядам с приказом собраться под прикрытием гор, выстроиться и быть готовыми к нападению.
И я дождался своего часа. Между центром и левым крылом противника образовался широкий коридор.
Мои всадники сплоченной массой бросились в этот коридор. Отразить атаку было невозможно, а быстро развернуть слонов тем более. Вскоре мой сын, как и великий Александр в его возрасте, одержал свою первую победу в первом же сражении. Деметрий вынудил противника к бегству.
Эвмен, видя свое левое крыло смятым и не желая иметь неприятеля в тылу своих фаланг, приказал трубить отступление.
С приходом сумерек оба войска снова находились в сборе и горели желанием сражаться. Возобновить битву препятствовал поздний час. В полночь мы уже находились далеко друг от друга.
После понесенных крупных потерь, не считая себя достаточно сильным, чтобы быть рядом с серьезным противником, я решил расположиться на зимние квартиры как можно дальше от Эвмена. Я был уверен, что сатрапы союзных войск, получив временную передышку, забудут про осторожность и не будут обращать внимания на советы и приказы Эвмена. Каждый из сатрапов снова станет сам себе начальником. Кроме того, я сделал все возможное, чтобы в лагере врага узнали правду: Кассандр жив, армия Полиперхонта почти разгромлена, царица Олимпиада казнена, сила на стороне оппозиции, а не царского дома.
Для меня не осталось тайной разрозненное расположение лагерей противника. Я был уверен в успехе неожиданного нападения. Войскам был отдан приказ готовиться к походу.
Передвижение войск совершалось с величайшей осторожностью. Костров не зажигали даже в холодные ночи. На шестой день началась непогода. Задули пронизывающие ветры. Пришлось жечь костры. С окружающих гор дозорные Эвмена заметили огни. Я знал, что достигну неприятеля раньше, чем Эвмен соберет воедино все свои войска. Его лагеря были раскинуты на расстояние шестидневного перехода друг от друга. Разрозненное расположение зимних лагерей Эвмена заключало главную для него опасность.
Эвмен решил меня перехитрить. Он приказал отмерить на склонах гор место в одну парасангу окружности, вбил в землю вехи и разложил костры в двадцати локтях расстояния друг от друга, чтобы я думал, будто вижу перед собой настоящий лагерь мощной армии. С каждой следующей стражей количество огней уменьшалось, а к утру все костры тушились.
Сначала я подумал, что в лагере неприятеля находится все его войско, и не решился вести в бой свою утомленную трудным переходом армию. Я поспешно свернул на соседнюю дорогу, где попадались селения, чтобы дать изнуренным войскам отдых.
Но мой сын разгадал замысел Эвмена.
– Отец, тебя не удивляет, что, видя наше отступление, неприятель даже не пошевелился в своем лагере? Я уверен, что на горах нет армии.
Вскоре разведчики подтвердили догадку Деметрия. Вот какой у меня вырос сын! Я не сомневаюсь, что со временем он станет таким же непобедимым, как великий Александр!..»
Апама внимательно слушала каждое слово письма. Услышав имя Александра, она невольно подалась вперед. Любое упоминание имени великого завоевателя до сих пор тревогой отзывалось в ее душе.
– Селевк, из этих слов явствует, что перед Антигоном и его сыном скоро все должны будут пасть на колени. И значит, скоро, как и при Александре, прольется море крови.
– Антигон не посмеет поднять руку ни на меня, ни на Птолемея. А его сын еще не набрал должной силы, – заметил Селевк и продолжил чтение: – «Я решил готовиться к решительному сражению. Разведчики донесли мне, что за спиной Эвмена сатрапы плетут против него интриги.
Певкеста вступил со мной в тайные переговоры и собирался, как только представится удобный случай, перейти на мою сторону, чтобы не потерять свои земли и дворцы. Певкеста сообщил мне через доверенное лицо, что сатрапы поклялись друг другу после окончания битвы, каков бы ни был ее исход, уничтожить ненавистного им Эвмена».
Селевк вновь оторвался от письма и подумал: «Царским дом и законный наследник престола обречены на гибель. Предатели и заговорщики дали возможность Антигону выиграть это сражение».
– «Наступление нового дня Эвмен и его военачальники встретили на возвышенности, наблюдая за колоннами моих воинов, двигающимися по степи.
Я предложил сражение. Эвмен согласился.
Вскоре обе армии были выстроены в боевом порядке. Я снова поместил пехоту в центре, а на крыльях конницу. Командование левым крылом было поручено Пифону, а правым Деметрию. Впереди всей линии стояли на страже боевые слоны.
На стороне Эвмена был перевес в пехоте благодаря отрядам ветеранов аргираспидов.
Перед своим правым крылом Эвмен выстроил клином шестьдесят слонов и поставил в промежутках между ними лучшие отряды легкой пехоты.
Стоя на возвышенности, я со своими военачальниками наблюдал за расположением армий. И снова Деметрий порадовал меня: он увидел, что лагерь противника лишен всякого прикрытия. Я похвалил сына за его зоркие глаза.
Зная об алчности сатрапов, я приказал Пифону:
– Как только начнется сражение, несколько отрядов твоей конницы под прикрытием поднявшейся пыли должны обогнуть правое крыло неприятеля и ворваться в лагерь.
Боги услышали меня. Я уже знал, что победа за мной, потому что предвидел, как пойдет сражение.
По данному Эвменом знаку затрубили боевые трубы. Вскоре закипел яростный бой. Пешие воины смешались с конными, дрались копьями, мечами, голыми руками. Густая пыль окутала сражающихся. В отдалении ничего нельзя было видеть.
