чтобы все это не стало твоей больной амбицией.
***********
Несколько дней спустя.
— Красивый дворец? Не так ли? — перервал молчание Ирод 19 — Величество залом поражает. Но вот и все, что осталось от былой славы отца. От былой родительской славы.
— Не от родительской. А от узурпаторской — злобно прервал речь Каиафа.
— Друг мой — возразил Гамалиил — Зачем же так сразу бранится. Все мы под одной крышей.
— Да, действительно так — поддержал Симон.
Он принадлежал к близкому кругу друзей Каиафы. И так же был членом Синедриона.
— Мы должны думать о себе. И о нашей общей проблеме. Как быть с теми всеми восстаниями? — продолжал он — А ведь они могут погубить и нас всех.
— Да, это верно.
— А вы об этом новом проповеднике?! Он все время на глазах. Мы не можем просто так сидеть и ждать, пока римляне не придут и не уничтожат остатки нашей свободы. Которой, кстати говоря, и так мало.
— Да надо что-то делать! — сказал Симон — Иначе проблемы постигнут нас самих.
— Да, да — поддакивал Ирод — Времена уже не те, что при Августе. Сейчас нужно бить очень осторожным.
— Вот если б вы не сорились между собой, наше положение таким бы не было — ворчал Анания — Посмотрев на вас, люди сами берут судьбу в свои руки. И сами прокладывают себе путь к свободе. Да, а вы-то думали. Царями не рождаются. Ими иногда и стают.
— Какой еще путь! — опять не унимался Каиафа — Нельзя строит что-либо на богохульстве. Или же мы все по очереди поспешим к нему? Или же вы забили, какая участь постигла восстание под предводительством Симона? Тысячи крестов с умирающими евреями! Вы этого хотите повторить! Римляне нам никогда не простят. Они не остановятся не перед чем. Вот они сейчас уже что творят. И мы ничего не можем поделать!
— Ты слишком жесток — ответил Гамалиил — Думаю, не все так ужасно как ты представляешь. Но прежде всего надо хорошенько подумать. Чтобы мы сами не наделали каких-либо глупостей!
— Возможно, ты прав. Но с другой стороны Каиафа тоже прав. У нас нет права на ошибку. Надо действительно хорошенько обдумать. Весь ситуация требует конкретных действий.
— И что с того? Что нам делать?
— Но кто даст на это ответ? Вопрос с Галилейский учителем остается, открыт — сказала Анна — в конце концов, это же земля Филиппа! А, кроме того, без согласия прокуратора никто не сможет ничего ему сделать. Даже если очень захочет.
— Да, но с ним явно надо что-то сделать — возражал Анания.
— Ты прав. Надо. Вот скоро пасха, и тогда …
Вдруг словно из ниоткуда вырос Йоханед. Это был главарь стражников храма. Он был самим верным псом первосвященника.
Сам Йоханед был лет сорока пяти, среднего роста, с черными волосами на голове, маленькими черными глазами, глубоко посажеными о глазных яблоках. На правой руке имел большой шрам. Он был похож на наемного убийцу, а не на служителя храма. Да, именно убийцу, коим он и являлся.
Каиафа взял его к себе недавно. А он каждый раз оправдывал доверие своего хозяина. Верный пес. И в этот раз он тоже имеет что сказать. Да, он принес хорошие вести.
— Мой господин — обратился Йоханед — Можем ли мы поговорить?
— О да — обрадовался Каиафа — Конечно! Говори!
— Это по делу, которое вы мне поручили.
— И что? Что-то не так?
— Все хорошо! Иисус будет в городе. Сейчас он в дома одного своего друга. Но это еще не все. Я нашел между его последователями одного. И он нам может помочь.
— Это очень хорошо! И сколько же он хочет за такую «услугу»?
— Не так уж и много, господин!
— Это очень интересное предложение. Но не похоже ли это на какую-то западню? — спросил Анания.
— Да о чем ты! — возразил Каиафа. Хотя…
— Не думаю — встрял в разговор Йоханед — Он очень разочаровался в своем учителе.
— Вот видишь — обратился Каиафа к Гамалалиилу — А ты говорил, надо ждать! Нет, бог сам отдает нам его в наши руки. Молодец мой друг — обратился он к начальнику стражи — Возьми монет сколько надо. Подойди к казначею и скажи, что я велел дать тебе сколько попросишь! Не поскупись! Заплати тому сумасшедшему!
**********
Приближалось время пасхи. Стоял хороший солнечный день. Каиафа только что вышел из дома и решил прогуляться по внутреннему двору. Город только что просыпался. Уже было слышно его первые голоса.
«Странно! Очень спокойное утро — рассуждал Каиафа, наслаждаясь утренним воздухом — Так тихо. Словно перед бурей. А ведь главное как-то пережить праздник. Чтобы не было никаких инцидентов. Иначе тот римский пес захочет в чем-либо обвинить меня».
Он сел на лавку. И мысли наполняли его голову. Но вот его раздумья перебил старый Анна. Он тоже вышел подышать свежим воздухом. Но увидев своего зятя в таком положении, подошел и поставил руку ему на плечо.
— Не бойся сын мой. Ничего не бойся. Скоро. Очень скоро наступит наше время.
— Да, может и наступит — ответил тот — а может, и нет. Ты же сам видел, как он вчера входил в город. Словно царь! А народ приветствовал, словно повелителя! Вот что теперь с этим делать!
— Да брось! Ничего не надо боятся. Народ сегодня кричит одно. А завтра будет вопить совсем другое. Надо созвать Синедрион. Наше все равно будет сверху!
Уже через два часа в дом первосвященника начали входить самые почтенные члены Синедриона — что-то вроде установленных собраний, которые держали в своих руках всю власть. Вместе с самим первосвященником, естественно. Все делалось очень быстро. И уже через несколько минут комната била переполненная. Тогда Каиафа став посредине начал говорить:
— Уважаемые учителя закона и морали во всем израильском народе. Умнейшие из Умнейших. Мы собрались здесь, сами знаете наверняка почему! Именно, так. Вы сами видели, что
