— Ты всего лишь ребенок, Маленькая Орхидея. Тебе не понять государственных проблем. Наши настоящие враги — длинноносые варвары с их большими кораблями, с их опиумом, с их коварством.
Лань Гуй тревожно приподняла голову.
— Мы в состоянии войны с варварами? Так же как и с тайпинами? — Она едва сдержалась, чтобы не сорваться на крик.
— Я намереваюсь пойти на них войной, это так, — подтвердил Сяньфэн. — Остается только дождаться благоприятного момента. Их необходимо изгнать, именно они — раковая опухоль нашей империи.
Лань Гуй почувствовала страх. Не то чтобы она имела какой-то особый интерес к варварам, за исключением разве что Джеймса Баррингтона, просто она подметила признаки их силы еще в Уху. Несмотря на малочисленность, они явственно демонстрировали куда большую активность, чем кто-либо из знаменных, а их корабли и артиллерия далеко превосходили то, чем обладал император Китая. Она не сомневалась: варваров можно бить, но решиться на войну с ними, не покончив с тайпинами, виделось ей верхом безумия.
Она не могла поделиться своими мыслями с императором, и как наложнице ей был закрыт доступ в Верховный совет, где он заседал с дядьями и министрами двора. Но она подумала, что Нюхуру, наверное, обладает каким-то влиянием, и обратилась к императрице. Став Гуй Фэй, она могла позволить себе такой поступок. Нюхуру озадаченно уставилась на нее, не понимая, о чем идет речь.
— Ты ничего не слышала о тайпинах? — Лань Гуй была ошеломлена.
— Конечно, я слышала о них, — ответила императрица. — Ты сама мне рассказала, когда мы впервые встретились.
— Они удерживают весь юг империи, кроме Кантона. У тебя есть карта Китая, чтобы я могла показать тебе?
— Карта Китая? — возмутилась Нюхуру. — Как можно такую большую страну, как Китай, изобразить на карте?
Лань Гуй захотелось вцепиться ей в волосы.
А затем однажды Дэ Аньва принес ей письмо. Лань Гуй никогда раньше не получала писем. Она медленно развернула бумагу.
«Почитаемая, дрожащей рукой пишу эти строки, посылая мольбы вашим предкам и своим в надежде, что вы благосклонно отнесетесь к моим словам. Почитаемая, все ранние годы моей жизни мне хотелось только одного: служить вашей семье и вам со всей моей преданностью и старанием.
Почитаемая, если моя прежняя судьба — сплошь неудачи, то все-таки мне повезло: довелось спасти мисс Баррингтон, вырвать ее из рук тайпинов и вернуть семье. Я сделал это потому, что чувствовал — вы бы одобрили этот поступок. Прилагаю к письму подтверждение, подписанное Джеймсом Баррингтоном. Почитаемая, Джеймс Баррингтон готов щедро наградить меня, но я считаю своим предназначением служить тем, кто выше меня.
Почитаемая, моя самая искренняя мечта — служить вашей светлейшей персоне. Если ваше сердце согласится принять того, для которого весь смысл жизни лишь в том, чтобы исполнять ваши распоряжения, тогда я стану самым счастливым человеком в мире. Почитаемая, я знаком с одним из ваших людей, Ляньчжуном, и буду умолять его передать вам это письмо. Он знает, где меня отыскать, если ваш ответ окажется утвердительным.
Почитаемая, ваш послушный слуга
Чжан Цзинь».
— Чжан Цзинь, — радостно произнесла Лань Гуй.
— Вы знаете этого человека? — спросил Дэ Аньва. — Я приказал наказать Ляньчжуна палками за то, что он взялся передать это послание. Прикажете изловить этого наглеца Чжан Цзиня и повесить?
— Ничего подобного, — отрезала Лань Гуй. — Немедленно отмени наказание Ляньчжуна и приведи его сюда, чтобы я могла отблагодарить его за мудрый поступок.
— И вы дадите этому Чжан Цзиню работу?
— О да, — сказала Лань Гуй. Чжан Цзинь! Как радостно звучало имя из ее прошлого!
Джеймс Баррингтон и Люси Мэйхью поженились в Шанхае как раз накануне Рождества 1856 года. К тому времени все европейское общество было взбудоражено в связи с инцидентом в Кантоне, случившимся пару месяцев назад. Маньчжурские чиновники поднялись на борт корабля «Эрроу», плавающего под британским флагом, но с китайским экипажем, чтобы арестовать несколько их матросов, обвиненных в пиратстве.
— Дав нам повод вмешаться, они дорого заплатят за все, — проворчал Гарри Паркс.
Так и случилось. К новогодним праздникам Шанхая достигли известия об окончании Крымской войны и о том, что экспедиционный корпус уже в пути, а с ним лорд Элджин с требованиями о репатриациях, которые он намеревался объявить под жерлами пушек.
— Опять жди неприятностей, — роптал Мартин.
Джон Баррингтон довел известия до сведения «небесного короля». Это была малоприятная процедура. Несмотря на молодой возраст Хун Сюцюаня, излишества и оргии подорвали его здоровье, а характер стал и вовсе непредсказуемым. Его правление зиждилось теперь на страхе, а не на личной притягательности. Тем не менее массы, которые никогда не видели его в лицо, считали своего лидера Тянь Ваном и готовы были идти ради него на смерть.
— Британцы пойдут войной на маньчжуров, — предположил Джон. — Настало время увенчать наше движение короной окончательной победы.
— Ты опять поведешь моих людей к северу от реки?
— Нет, ваше величество. Я поведу их к устью реки.
— Но именно там находятся армия Цзэн Гофаня и британские корабли.
— Армия Цзэн Гофаня — никчемный сброд, ваше величество, а британцы намерены воевать против маньчжуров. Пришло наше время. — Он развернул перед Хуном карту. — Вот. Позвольте мне провести штурм Цзэки и взять его. Цзэки находится менее чем в пятидесяти милях от Шанхая. — Хун в нерешительности жевал губу. — Мой господин, вы обещали мне Дом Баррингтонов, — продолжил торопливо Джон. — Это было несколько лет назад. Теперь нам нужен этот торговый дом, и особенно его корабли, чтобы снабжать наших людей.
— Цзэки, — пробормотал Хун. — Очень хорошо, возьми Цзэки, великий Баррингтон. Однако не нападай, пока Британия не вступит в войну. Смотри не подведи меня.
— Он дал мне разрешение, — поведал Джон своей матери. — Теперь наконец мы можем завершить начатое.
Цзэньцзин сверкнула глазами. После воссоединения с сыном она прямо-таки расцвела. Оставаясь, несмотря на возраст, по-прежнему красивой женщиной, она наряжалась в кричащие платья и навешивала на себя столько украшений, сколько могла удержать.
Цзэньцзин окружила себя армией евнухов, и даже поговаривали, наедине допрашивала наиболее симпатичных пленных мужчин перед их казнью. Однако истинную любовь она питала только к сыну, в то время как вся ее безмерная ненависть была направлена на остатки семьи Баррингтонов.
— Когда мы возьмем Шанхай, — потребовала она, — ты отдашь этих женщин, Джейн и Джоанну, мне.
Военно-морской дивизион, базирующийся в Гонконге, немедленно принял ответные меры, воспринятые китайцами как чисто пиратские. Элджина фактически никто не ждал. К тому времени разразился индийский мятеж и потребовалось направить отряд сопровождения в Калькутту. Продолжившее путь к берегам Китая судно с чиновниками на борту потерпело кораблекрушение, и лорд добрался до Гонконга только в конце 1857 года.
К огромному облегчению британского общества, с его приездом правительство маньчжуров проявила готовность к переговорам, и новый Тяньцзиньский договор был подписан летом 1858 года. В договоре предусматривались всевозможные уступки не только Британии, но и Франции, тоже требовавшей от Китая концессий в качестве союзницы Лондона по Крымской войне. Оговорено было даже право прислать в Пекин послов и аккредитовать их там, а также отменить для них обряд коутру.
Все это выглядело слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Вскоре маньчжуры объявили, что их представитель на переговорах превысил свои полномочия и даже речи быть не может о постоянных резиденциях иностранных послов в Пекине. Британия немедленно принялась готовиться к войне, благо из Индии вернулся отряд кораблей.
Все оборачивалось не так гладко, как в 1840 году. Дивизион британских кораблей под командованием сэра Джеймса Хоупа 25 июня 1859 года в заливе Чжили обстрелял форты Дагу, прикрывающие устье реки Вэйхэ, затем на берег высадили солдат и морских пехотинцев для их штурма. Но китайцы под командованием все того же Сэнголиньциня были готовы к сопротивлению и разнесли британцев в пух и прах. Хоупу пришлось спешно отозвать войска, которым удалось вернуться на свои корабли исключительно благодаря огневой поддержке придерживающегося до того момента нейтралитета дивизиона американских кораблей, чей командир коммодор Иося Таттналл высказал бессмертное замечание о том, что «кровь гуще воды».
Британия не могла позволить себе стерпеть столь явное избиение. В конце 1859 и начале 1860 года войска и корабли постоянно прибывали на восток. Местом сбора служил Гонконг. Заручившись поддержкой Франции, Британия готовилась к полномасштабной войне с маньчжурской империей.
