Это был немалый выкуп за свою безопасность. К счастью, накануне визита Эустакио Баррон по-дружески предупредил Врангеля о возможности такого предложения и советовал отклонить его: обойдется, мол, дорого, а толку ноль, поскольку при появлении разбойников солдаты едва ли будут рисковать собственными жизнями и первыми разбегутся.
— Благодарю, ваша честь, — ответил Врангель. — Я ценю вашу заботу, но солдаты, право, нам не нужны. Я уповаю на милость к нам Господа.
— Как знаете, — пробурчал полковник. Судя по его тону, он надеялся поправить таким образом пошатнувшееся финансовое положение своих подопечных.
И вновь седлаются лошади, навьючиваются поклажей мулы, и словно черт из табакерки появляется истосковавшийся по дальней дороге проводник дон Хесус со своей длинной шпагой.
Утренняя прохлада сменяется полуденной жарой, а сосновые рощи вдоль дороги — плантациями сахарного тростника. Но почти неизменны окаймляющие горизонт горы с устремленными к облакам вершинами.
В горной местности и быт иной. Вместо обычных в низинах тростниковых хижин теперь встречаются селения, построенные исключительно из глины. Из того же материала и вся домашняя посуда, изготовляемая местными жителями.
По пустынной каменистой равнине лошади идут неторопливо. Но что за птичка вдруг появляется возле каравана, величиной с воробья и с огненно-красным оперением? Садится отдохнуть на придорожный кактус — нопаль, вновь вспархивает и летит дальше. Они уже видели ее раньше, и баронесса радостно восклицает:
— Смотри-ка, вновь наш дружок появился! Значит, скоро и селение.
Замечено, что ярко оперенный «дружок» предпочитает обитать в зеленых оазисах, окружающих человеческое жилье.
За очередным поворотом, весьма кстати, поскольку время вечернее, показывается гряда глинобитных домиков, и вьется дымок, доносится аппетитный запах вареного мяса. Должно быть, готовят любимое простыми мексиканцами блюдо из сначала подсушенной, а затем отваренной в котле вместе с зеленым или красным перцем бараниной. Ее едят обычно с маисовыми лепешками.
— Что за селение? — спросил Врангель дона Хесуса.
— Санта-Изабелла. И здесь есть вента — дом для приезжих.
К счастью вента оказалась свободной от постояльцев. Зайдя в нее, Врангель обратил внимание на висевшие на стенах гитару и широкополую войлочную шляпу хозяина. На видном месте красовалась остро наточенная шпага с выбитой на ней золотыми буквами надписью по-испански, которую можно было перевести следующим образом:
Не употребляй меня без повода,
Не пользуйся мною без мести.
После обсуждения с длинноусым обладателем примечательной шпаги платы за ночлег и ужин из двух куриц, дюжины яиц и мясной похлебки Врангель пришел к приятному заключению, что цены здесь (пара пиастров за все) намного скромнее, чем по дороге до Тепика.
Ночью в дом не пытались пролезть ни курица, ни свинья, ни собака, и это способствовало крепкому сну и восстановлению сил. А утром, едва отъехали несколько миль от приютившей их деревушки, путникам открылась земля совершенно необычная, черная и голая, будто выжженная: ни кустика, ни деревца, ни цветка, и все покрыто шлаком. Когда-то здесь хорошо поработал пробудившийся вулкан — он оставил в память о своих огненных игрищах картину смерти, поистине адскую долину.
Дон Хесус пришпорил жеребца, подстегнули мулов и погонщики. Гробовое молчание царило в караване, пока вновь не выбрались в плодородную долину с цветущими в ней темно-синими агавами и зеленовато-желтыми плантациями сахарного тростника.
Вскоре открылся небольшой городок, и дон Хесус пояснил, что это Акуакатлан, и протекающая через него река впадает в Амеку, а та — в океан. Сам же городок лежит примерно на полпути между Тепиком и Гвадалахарой.
Миновав старинную церковь, аллеей росших вдоль реки банановых деревьев подъехали к постоялому двору, посадо, окруженному стройными кипарисами. По совету проводника, объяснившего, что на расстоянии дневного перехода другого населенного пункта не встретится, здесь и заночевали.
Городок еще спал, а путники, наслаждаясь предрассветной прохладой, уже вновь сидели на лошадях, и дон Хесус, как обычно, возглавлял караван. Почему-то этот немногословный, уверенный в себе человек внушал Врангелю убеждение, что пока он с ними, все будет в порядке и никаких неприятностей не случится. То ли их проводник обладал особым талантом располагать к себе людей, то ли были у него повсюду друзья и знакомые, но только стоило ему вступить в беседу с хозяевами постоялых дворов, вент и посадо, как возникшие было затруднения сами собой устранялись и разговор шел уже в более приветливых тонах.
Отъехав от Акуакатлана, путешественники достигли места, где сходились несколько дорог из разных областей страны, и владельцы встречных караванов, насчитывавших в общей сложности более тысячи мулов, стали договариваться между собой, как разминуться и кто кому должен уступить. Пока хозяева вели переговоры, погонщики мулов, пользуясь вынужденным отдыхом, устроили пляски под перезвон гитары, какой-то предприимчивый делец организовал петушиные бои, и все это разбитое на группы скопище пестро одетых людей, несмотря на зной, весело гудело и радовалось жизни. Игры политиков, доведших страну до нищеты, были далеки от них и мало им понятны. Большинству из них было мало понятно и само слово «республика». Они лишь видели, что жизнь их не изменилась к лучшему и молились, чтобы не стало еще хуже.
Спешившийся дон Хесус отправился поискать знакомых. Он остановился у одной группы, весело ударил по плечу высокого бородача, тот оглянулся, и они радостно обнялись. И в другой группе у дона Хесуса оказался близкий знакомый или давний друг, и вот проводник уже лезет в карман и угощает приятеля сигарой.
Вернувшись, дон Хесус рассказал, что те торговцы которые идут с севера, везут на продажу мыло, самодельные шляпы и водку. А из Гвадалахары движутся в Сан-Блаз продавцы гитар и медной посуды. С юга же, от Колины, следует караван с грузом кокосовых орехов. Они недороги и прекрасно утоляют жажду. По его совету Врангель купил их целый мешок, и все семейство удовольствием освежилось сладковатым, приятным на вкус молоком.
Встречи с разбойниками избежать все же не удалось и это произошло в горах, где река Сан-Яго прокладывает себе путь через мрачное каменное ущелье. По словам дона Хесуса, в сезон дождей здесь можно наблюдать величественные водопады, но сейчас, в засуху, река едва струилась у подножия гор. Над ней, по кромке отвесных скал, пролегала тропа, настолько узкая, что одна ног всадника задевала за камень, а другая висела над пропастью.
Дон Хесус, особо оберегавший малыша Вилли, повел его лошадь в поводу. Продвигались медленным шагом каждое неверное движение могло увлечь всадника под откос.
Кое-где на каменной тропе были выбиты в стене площадки, чтобы встречные караваны могли разойтись между собой. На одной из них путников поджидала группа из четырех всадников. Все четверо были в низко надвинутых на глаза шляпах, в длинных плащах, какие любят объездчики лошадей, и все были вооружены длинноствольными ружьями и пистолетами.
До Врангеля донесся испуганный шепот погонщиков мулов: «Бандиты, бандиты!» Караван остановился, и дон Хесус, не выпуская из рук повода лошади, на которой сидел Вилли, подошел к молчаливым всадникам и о чем-то негромко заговорил с ними. Напряженно наблюдавший за ним Врангель уловил несколько слов: «Русские», «это их сын»... Кто-то, вероятно старший группы, бросил взгляд на тревожно замерший караван, наклонившись, ободряюще похлопал дона Хесуса по плечу и сказал:
— Что ж замешкались? Проезжайте.
Выглядевший совершенно спокойно дон Хесус неторопливо повел лошадь вперед. За ним двинулись и остальные мимо хранивших молчание бородачей.
Когда проехали опасное место и тропа вновь расширилась, Врангель спросил проводника:
— Это действительно были разбойники?
— Это обездоленные люди, ищущие тех, кто разорил их семьи и превратил их в бродяг, — сдержанно, с оттенком уважения к тем, о ком он говорит, ответил дон Хесус.
— Что вы им сказали?
— Я сказал, что вы не те люди, кого они ищут.
— Спасибо, дон Хесус! — с признательностью пробормотал Врангель.
За горным кряжем вновь открылась безлесная каменистая равнина. Лишь неприхотливые кактусы поднимались меж камней. Здесь можно было смело ускорить движение каравана.
Неожиданно, когда солнце уже клонилось к горизонту, показалась быстро едущая навстречу карета, и дон Хесус высказал предположение, что это тот экипаж, который консул Баррон обещал выслать за ними из Гвадалахары. Так и было, и кучер, дон Игнасио Мартини, пояснил, что еще вчера прискакал посыльный от господина Баррона с его приказом встретить русских путников за каменным ущельем реки Сан-Яго.
