Бродерманн, - я хочу на это посмотреть. - Ну, как хочешь, - говорит Хиннерк, и они ждут. Вот теперь это начинается. Широким, плотным роем полиция проносится вокруг, выстрел и еще один выстрел, стекла дребезжат. Крик и свистки, очень близко. Назад, разойтись, и теперь резиновые дубинки свистят. Теперь карабины слетают с плеч. - Там они построили баррикады, ну что-то в этом роде, - говорит Хиннерк, - да такие маленькие, что это, они же не мешают людям, никому, нет, против быстрых машин. - Пошли, - говорит Хиннерк, и еще раз настоятельнее: - Пошли. - Оставь меня, - говорит Иве. - Старина, как они молотят. И мы просто стоим здесь и смотрим? Так не пойдет, Хиннерк, ты понимаешь? - Ну, что ж, - говорит Хиннерк, - тогда мне надо где-то пристроить мои крендели. Здесь в подъезде, ах, что, теперь уже не до этих дурацких кренделей. И бросает корзинку в угол и со злостью пинает ее еще раз, и разбрасывает ногой ее содержимое. Люди проносятся мимо, молодые парни с искаженными лицами. Кивера блестят, гетры блестят, в неистовой ярости спотыкаются мимо ребята, но здесь нет спасения, а там приближается стена. И там Бродерманн. У него тоже резиновая дубинка в руке. Стена ухоженных, натренированных, наполненных мускулами тел в крепких мундирах накатывается как машина, тут и там она немного раскалывается назад и вперед, чтобы потом сплотиться снова. И Бродерманн тут. Иве видит только его. Он слышит только его. Он не знает, что делает Хиннерк, он не обращает внимания на драку, он не слышит крики, и свисты, и выстрелы. Кто-то толкает его, он немного шатается, но сразу снова выпрямляется и стоит, широко расставив ноги. - Расходитесь, - громко говорит Бродерманн. Иве молчит и не двигается, Бродерманн стоит перед ним. Бродерманн узнает его, Бродерманн говорит: - Уходите! Иве смотрит ему в лицо. Там отвислые щеки и выбритый подбородок. Там серебряный воротник и звезда на полицейском кивере. Прямой, строгий нос и ледяные глаза. - Прочь отсюда, - говорит Бродерманн с самой крайней, самой напряженной строгостью. - Убирайтесь - прочь отсюда! И Бродерманн поднимает резиновую дубинку. Он поднимает ее высоко над головой и Иве видит, как все мышцы перекашиваются на этом широком лице. Тут Иве размахивается и со всей мощью сжатым кулаком бьет его снизу по подбородку и носу.
*
Бродерманн сразу позвонил из квартиры Шафферу. Но у Шаффера была важная дискуссия, и он не мог отвлекаться. Все же, ему удалось найти Парайгата. Парайгат пришел сразу. Когда он вошел в комнату, он немедленно увидел распростертое на полу тело. Только голова была накрыта платком. Бродерманн был очень бледный. Он стоял перед трупом, и Парайгату показалось, как будто он дрожал, совсем немного, но к щекам над серебряным воротником еще приклеилось немного крови. - Как же все это бессмысленно, - сказал он Парайга- ту, - как же все это бессмысленно. Но Парайгат не мог согласиться с ним. Потому он молчал и, когда все необходимое было выполнено, ушел из комнаты, не попрощавшись с Бродерманном. В вестибюле стояли несколько полицейских, и один из них рассказывал приятелям, как все произошло. - Тогда я применил свое огнестрельное оружие, - сказал он, и добавил: - Так он стоял там, и он сказал, что он сам выходец из восточно-прусских крестьян, - как крестьянин стоял он там, как глупый крестьянин.
*
Сообщение газеты «Берлинер Тагецайтунг»: «Как мы узнали, погибшим в связи с беспорядками на Кляйстштрассе был известный, прежде ультраправый крестьянский агитатор Ганс К. А. Иверзен. Оправданный на большом процессе в Альтоне по обвинениям во взрывах бомб вопреки его более чем странной роли, Иверзен, казалось, вскоре склонился к демократическим идеям. Он должен был даже перейти в католицизм, пока весьма неожиданно не встал открыто на сторону коммунизма. Так как при столкновениях коммунистических демонстрантов с полицией он, как основной подстрекатель, физически напал на полицейских, те, в порядке самообороны применили оружие, и смертельная пуля поразила его. Конец политического романтика!»
Если вы хотите автоматически получать информацию о всех обновлениях на сайте, подпишитесь на рассылку -->Новости сайта Велесова Слобода.
