Юноша затаил дыхание.
Первым на небольшую полянку, над которой среди камней затаился охотник, вышел самец с огромными рогами и рыжевато-серого цвета шерстью. Тряхнув головой, он остановился и настороженно прислушался. Следом за ним показалось все стадо – три самки и два детеныша. Самец был старый, поэтому юноша выбрал одну из самок, находившуюся к нему ближе, и, натянув лук, выстрелил.
Услышав жужжание летящей стрелы, все стадо встрепенулось и бросилось в разные стороны, ломая на своем пути подлесок. Раненая самка тоже пробежала несколько шагов и рухнула как подкошенная. Азам с радостным криком бросился к ней, но добивать добычу не пришлось, самка уже умирала.
Свистнув Аджама, юноша решил не тратить времени на свежевание и разделку туши. Он просто закинул ее на спину коня, намереваясь как можно быстрее отсюда выбраться. Темнота сгущалась, и ему не хотелось заблудиться в незнакомых местах. А для того чтобы этого не случилось, нужно было как можно скорее спуститься в долину и отыскать дорогу к дому.
Однако, как не торопился Азам, ночь все же застала его в пути. Ехать в кромешной темноте было опасно, поэтому ему ничего не оставалось, как, разведя костер, дожидаться рассвета. Зная крутой нрав отца, юноша уже сожалел, что не успел вернуться домой вовремя. Мужчина, не сумевший сдержать слово, достоин презрения. Теперь отец уже точно не будет отпускать его на охоту.
Только на следующий день, да и то лишь к полудню, Азам подъехал к родному селению. Еще издали он заменил столбы дыма, поднимавшиеся над горой, за которой располагалось селение, и встревожился. Юноша даже решил освободиться от добычи, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.
«Вероятно, отец был прав, и та стычка с горцами не простая случайность», – подумал он, подвешивая на сук стоящего рядом с дорогой дуба тушу убитой самки.
Но опасения Азама оказались напрасными, дорогой ему никто не встретился. Хотя чем ближе он подъезжал к селению, тем явственнее становились следы недавнего нападения. Разрушенные дома все еще дымились, догорая, а рядом с ними валялись изувеченные трупы. Живых людей нигде не было видно, и это его сильно обеспокоило. Оказалось, все они укрылись в галуане двара, а увидев подъезжающего юношу, сразу выбежали ему навстречу.
Среди встречающих его людей Азам сразу заметил мать, протискивающуюся через толпу. Ее заплаканное грязное лицо сияло радостью, но, обнимая живого и невредимого сына, которого она уже не чаяла увидеть, Ахумида опять расплакалась.
– Твой отец ранен, – призналась она сквозь рыдания. – Он уже много раз о тебе спрашивал…
Услышав о ранении отца, Азам оставил мать и поспешил в дом, расталкивая столпившихся людей. Увидев вбежавшего сына, лежавший на постели Кинтас попытался приподняться на локтях и потребовал оставить их наедине.
– Я думал, уже не увижу тебя перед смертью, – произнес он, тяжело дыша, всматриваясь в черты лица растерянного и огорченного сына.
– Что ты, отец? Ты поправишься!.. – поспешил заверить его Азам, в глазах которого заблестели слезы.
– Не надо!.. – перебивая сына, попросил тот. – Я воин, и знаю, что с такой раной долго не живут. Времени у нас мало, поэтому слушай меня внимательно. Но прежде чем я расскажу, где зарыт наш родовой клад, запомни, что подлинным виновником сегодняшнего нападения является Уазыр. Остерегайся этого мерзавца даже больше, чем горцев, они всего лишь оружие в его руках.
– Я не собираюсь кого-то бояться! – взбешенно заявил Азам. – Он мне за все ответит!
Кинтас что-то хотел сказать на эту яростную вспышку гнева, но закашлялся, и на губах у него появилась кровь. Юноша перепугавшись, позвал мать. Вместе с ней в комнату вернулся знахарь, который немедленно попытался влить в рот раненого какую-то жидкость, но тот отстранил рукой чашу, судорожно хватая ртом воздух. Он задыхался. А через несколько минут все было кончено.
Царапая себе ногтями лицо, подраненной волчицей взвыла Ахумида, испугав своим неожиданным воплем сына. Азаму тоже хотелось кричать, круша все вокруг. Но он только закрыл лицо руками и разрыдался. Слезы сами текли из глаз, и остановить их юноша не мог, хотя понимал, что такое поведение явно бы не понравилось отцу.
Только после того как прибежавшие служанки увели убитую горем мать, Азам начал приходит в себя, внезапно осознав, что теперь на нем, как главе рода, лежит ответственность за всех этих людей. Вытерев слезы и умывшись, он позвал сводного брата отца Хныша. В слишком непростом положении оказался юноша, чтобы принимать самостоятельное решение о дальнейших действиях.
– В первую очередь надо отправить еще одного гонца к твоему дяде Батаху, – предложил тот. – Посланный твоей матерью сразу после налета воин мог быть перехвачен горцами. Затем нужно потушить пожары и похоронить убитых. Но прежде обезопасить себя дозорами на случай нового нападения. Люди мною уже подготовлены и ждут только приказа.
– Действуй! – распорядился Азам, обретая постепенно уверенность. – Еще отправь кого-нибудь к черному камню, я оставил там убитого вчера оленя.
Юноше очень хотелось сразу же наказать горцев за их вероломство, но он сдержался, намереваясь дождаться приезда дяди. Батах со своей дружиной появился на следующее утро. Но когда Азам предложил ему сегодня же выступить против разбойников, тот посоветовал племяннику не спешить.
– Если твой отец прав и это нападение дело рук Уазыра, покарать убийц будет непросто, – предупредил юношу дядя. – Да и сил у нас для этого сейчас маловато, ведь говорят, нападавших было не меньше двух сотен. Поэтому не стоит торопиться.
– А чего ждать? – спросил гневно Азам. – Чтобы эти негодяи повторили набег?
– Не горячись!.. Я немедленно разошлю гонцов к хамихатским дварам и обещаю, что через два дня у нас будет не меньше пяти сотен воинов. А ты за это время съезди к Уазыру и попроси у него помощи.
– К этому убийце?! – возмутился племянник. – Не поеду!
– Но его участие в гибели твоего отца еще нужно доказать, – попытался переубедить юношу Батах. – Вот если он откажется тебе помочь, у нас уже появится повод говорить о его причастности к нападению горцев. К тому же Уазыр пока не должен догадываться, что тебе что-то известно. Иначе следом за Кинтасом он попытается расправиться с тобой.
– Я не боюсь этого подонка и в Артан не поеду! – упрямо заявил Азам.
– Хорошо, я съезжу туда сам. А ты встречай хамихатских дваров и займись горцами. Только помни, что нам обязательно нужны их показания против Уазыра. Без этого его не одолеть.
Однако найти участников нападения оказалось труднее, чем они предполагали. В горных селениях Азама встречали только старики, женщины и дети, все мужчины, испугавшись расправы, покинули дома и скрывались в горах. Все расспросы о мятежниках у случайных пленников тоже ни к чему не привели. Спалив больше для острастки, чем из-за грехов их жителей, пару селений, сыну Кинтаса пришлось ни с чем вернуться домой.
К тому времени уже приехал из Артана Батах. Уазыр передал через него свои соболезнования Азаму, но на этом помощь опекуна малолетнего алдара закончилась. Причем он настоятельно посоветовал свояку Кинтаса убедить племянника действовать осторожно и осмотрительно, чтобы не вызвать всеобщего недовольства среди горцев.
– …Я не смогу вам помочь, если горцы решат всерьез взяться за оружие, – заявил ему опекун алдара, прощаясь. – Сейчас не время ворошить это осиное гнездо…
Последние слова Уазыра не оставили у Батаха никаких сомнений в его причастности к случившемуся нападению горцев. Но явных доказательств, к сожалению, не было.
– А мне они не нужны! – воинственно заявил дяде Азам. – И так ясно, кто главный виновник смерти отца, и я клянусь всеми нашими богами, что обязательно ему отомщу!
Высказался в подобном духе юноша и на похоронах отца, поклявшись на его могиле расправиться не только с убийцами Кинтаса, но и с их покровителем Уазыром. Такое неосторожное заявление в присутствии хамихатских дваров сильно встревожило Батаха. Он не сомневался, что вскоре о нем будет известно Уазыру, и тогда вопрос гибели племянника станет делом времени.
– Самым разумным было бы сейчас отправить его за Краукасис к моему побратиму Баиру, – посоветовал он Ахумиде, рассказав о своих опасениях. – Но боюсь, Азам не согласится.
Ахумида отнеслась к его предостережению со всей серьезностью. Потерять вслед за мужем единственного сына ей совсем не хотелось. Она попросила Азама хотя бы временно воспользоваться советом дяди. Тот с юношеской горячностью заупрямился, не желая ничего даже слышать о похожем на бегство отъезде. Тогда на помощь сестре жены пришел Батах.
– Оставаясь здесь, ты подвергаешь опасности не только себя, но и всю родню. А если уедешь, то Уазыр вряд ли решится на новое нападение. Мы же за это время постараемся найти доказательства его причастности к гибели Кинтаса и убедить в этом дваров, – пояснил он племяннику. – После чего тот уже не осмелится так открыто поддерживать горцев. А мы, имея на руках неопровержимые улики, или сами добьемся наказания Уазыра или обратимся за помощью к Томирис. Мой побратим гуданский двар обладает кое-каким влиянием при дворе царицы, так что ей придется вмешаться. Тогда Уазыру и его двоюродный брат Таксакис не поможет.
