Свенельд походил по палате, точно сомневаясь, стоит ли ему говорить то, что беспокоило. Неслых молча ждал продолжения начатого разговора – разрешения удалиться еще не прозвучало.
«Похоже, Византия пронюхала, что княгиня родила после смерти законного супруга, – сбивчиво думал Свенельд. – Конечно, через монашек, принимавших роды. Разгромить скит – все равно, что пытаться склеить разбитую корчагу. Посланец в Царьград не вернется, Неслых знает свое дело. А это значит… Это значит, что Византия пришлет кого-то другого… И – не монаха… Скорее кого-то очень неприметного и говорящего на нашем языке…»
– Вятичи, – наконец сказал воевода. – Вятичи – самое беспокойное и драчливое племя. Дважды я пытался их примучить, и оба раза они сразу же уходили в болота, не принимая открытого боя. А стрелы их разят внезапно и без промаха. У тебя есть возможность заслать туда своего человека?
– Все решает золото, мой воевода.
– Зашлешь двух. Мне нужны будут проводники до Волги. В обход Хазарского каганата. Мы нависнем над хазарами, и они сразу станут куда сговорчивее.
– Означает ли это, что Византия не должна знать об этом, великий воевода?
– Позаботься об этом, Неслых.
Тот молча поклонился.
Воевода ходил по палате, размышляя вслух.
– Зашлешь трех. Третий должен будет подговорить молодежь угнать скот из ближайшего села. Мне очень нужен повод для византийских происков.
– Все будет исполнено, великий воевода.
– Сколько лет старшему внуку Зигбьерна?
– Лет четырнадцать-пятнадцать. Усы проступили, но еще не бреется.
– Позови ко мне Морозку, подвоеводу младшей дружины. Ступай.
Вошел коренастый молодой славянин с сабельным шрамом на щеке. Молча склонил голову, тут же вздернул ее и остался у порога, ожидая указаний.
– Сколько было тебе лет, когда ты заработал этот шрам в схватке с кочевниками?
– Пятнадцать, великий воевода.
– Через год столько же исполнится великому князю Святославу. Ты поедешь к нему в летний дворец и научишь, как вовремя отражать сабельные удары. Захвати с собою два десятка молодых рубак, и пусть они обучат доброму пешему и конному бою всю охрану великого князя. Далее ты поможешь князю создать на ее основе собственную дружину и будешь защищать его в схватках, не щадя собственной жизни.
– Да, великий воевода.
– Отряд покажешь мне. Я лично проверю каждого.
– Да, мой воевода.
– Если ты все исполнишь как надо, я обещаю выкупить твоих родных из рабства после первого похода великого князя Святослава. Ступай собирать отряд.
Молодой славянин низко поклонился и тотчас же вышел из палаты.
4
Наместник византийского императора Калокир пребывал в дурном настроении. От императора Константина Багрянородного поступило распоряжение натравить на хазар русские рати, но вестник, которого он послал с этой целью, как сквозь землю провалился. А ведь у него на руках была охранная грамота самого императора, адресованная его крестнице великой княгине Ольге. Кто мог осмелиться помешать ему странствовать по святым тропам Андрея Первозванного? Кто осмелился нарушить волю двух грозных володетелей?..
Значит, нашлись-таки силы. Но кто, кто стоял за этими силами, кто нанес удар по замыслам Византии?..
Это следовало знать, прежде чем докладывать императору.
Сначала следовало выведать, кто в действительности правит Великим Киевским княжением за спиною Ольги. Выведать и нанести удар.
Но кому поручить эту деликатную миссию? Был такой человек у Калокира, был. Славянин, плененный печенегами и отбитый у них мощным отрядом императора под командой самого Калокира. Он был молчалив, любил ловить рыбу и однажды, без разрешения ворвавшись к наместнику, широко раскинул руки:
– Шом!..
С той поры его и прозвали Шомом, поскольку букву «с» он так и не научился выговаривать. Как истый рыбак, он был весьма осторожен и наблюдателен. Выполнял кое-какие поручения Калокира, так как вполне сносно объяснялся по-печенежски. К славянам наместник его не посылал, поскольку Шом забыл, откуда он родом и есть ли у него родственники, – в пограничных с Дикой степью славянских поселениях вполне мог выдать себя.
А вот попробовать пристроить его в летний дворец великой княгини Ольги, где жил с буйной ватагой ее сын Святослав, бесконечно играющий в войну, пожалуй, стоило. Пусть ловит для них рыбу – и наверняка своим уменьем привлечет внимание, ведь рыбной ловлей увлекаются все мальчишки. А там, глядишь, станет своим и постепенно, не привлекая внимания, разузнает, кто именно разрушает попытки Византии нацелить рати Великого Киевского княжения против хазар.
Повеление императора следовало исполнить во что бы то ни стало. Слишком тяжела и беспощадна рука Константина Багрянородного. А уж его палачей…
Вздохнул Калокир.
Неласковой становилась до сей поры так баловавшая его судьба…
1
Калокиру казалось, что его задумка – подсунуть ватаге Святослава молчаливого, но очень наблюдательного парнишку – верна. Однако наместник не учел, что года шли и, мало отражаясь на мужчинах в расцвете сил, время совсем по-иному влияет на ровесников его тайного соглядатая.
Внуки Зигбьерна под руководством Живана все еще ежедневно, до мокрых рубах, занимались пешей и конной рубкой, оттачивали нападение и защиту, учились падать с поверженных коней и вышибать противника из седла. А когда у старшего, Сфенкла, уже ломался голос и чуть обозначилась рыжая полоска на верхней губе, княгиня Ольга привела девочку.
– Ее имя Малфрида, а дома зовут Малуша. Любите ее и берегите пуще собственного глаза. Она – моя воспитанница.
Святослав был целиком поглощен созданием костяка своей личной будущей дружины. Он жаждал независимости, стремился к полной личной свободе. Но для этого необходимо было создать отборную, спаянную дружбой и отлично владеющую всеми видами оружия, лично ему преданную гвардию (выражаясь современным языком).
Появление Малуши князь Святослав встретил в общем-то безразлично. Но, увидев, что она охотно включилась в общую игру, велел ей разузнать, как перевязывают раны, как их лечат, как останавливают кровь. Малуша выведала это и многое другое у княгини Ольги, и прочное место в будущей дружине было ей обеспечено.
Однако прежде, чем херсонесский наместник Калокир осторожно, по своим проверенным каналам начал протаскивать шепелявого рыбака-разведчика к летнему дворцу княгини Ольги, там произошло несколько важных событий.
Неожиданно во дворец приехал сам великий воевода Свенельд. И не один – его сопровождал молодой – почти юный – воин, ладно скроенный и крепко сбитый, с сабельным шрамом на щеке.
– Морозко, – представил вновь прибывшего Свенельд, низко склонившись перед юным великим князем. – Подвоевода младшей дружины. Не единожды бывал в битвах с кочевниками, отличился. Знает все приемы защиты и нападения степняков и ромеев. Поможет тебе, великий князь, создать собственную дружину, а наставниками будут его воины.
– Будешь моим помощником, – сказал Святослав, протягивая руку.
– Прими мою благодарность, великий князь. – Морозко почтительно поцеловал протянутую руку.
После официальных поздравлений Свенельд отошел к Руслану. Расспросив, как живется воспитаннику, подозвал внешне почти незаметного молчаливого человека с хорошо развитыми плечами воина.
– Его зовут Неслых. У него – особая служба, и я очень хотел бы, Руслан, чтобы ты четко и быстро выполнял все его распоряжения.
– Исполню все, что он мне повелит, великий воевода. – Руслан почтительно склонил голову.
Свенельд вернулся к князю Святославу, а Неслых тихо, впрочем, он всегда говорил еле слышно, но так, чтобы его поняли, сказал:
– Наша обязанность защищать великого князя Святослава, наследника Великого Киевского княжения. Ты – в его будущей дружине, а потому зорко смотри и внимательно слушай. Среди наставников Морозко будет мой человек. Он сам найдет тебя, и ты будешь докладывать ему обо всем, что видел и слышал, и точно исполнять то, что он тебе прикажет.
– Я исполню все.
– Верю, – скупо обронил Неслых и сразу же отошел от Руслана.
Внезапный приезд Свенельда в летний дворец и появление там же Неслыха были неслучайными. Великий воевода был щедр и еще более щедро платил отряду «неслыхов» за их труды. А золото открывало все двери и развязывало языки. Не успел сын правителя Причерноморья Калокир получить личное послание императора Византии, как Свенельду было о том доложено. Содержание императорского послания, естественно, осталось неизвестным, но, судя по намекам приближенных, речь в нем шла о необходимости иметь в окружении великого князя Святослава своего человека.
2
– Кого может заслать к князю Святославу Калокир? – спросил Свенельд.
