На самом пике могущества Селевка судьба снова самым неожиданным образом свела его с Деметрием Полиоркетом. На этот раз богине Тихе по своей прихоти угодно было врагов превратить в друзей и союзников.
После потери отцовского царства все надежды Деметрия рухнули одна за другой: афиняне, которые несколько лет назад принимали его с восторгом и поклонением, теперь закрыли перед ним гавани и городские ворота; Греция и Пелопоннес были отобраны Кассандром. Деметрий вынужден был ограничиться Коринфом и Мегарой. Однако он всегда был в состоянии воспрянуть духом. Все жизненные успехи и неудачи он переносил с легкостью, тем более, что после крушения державы отца за Деметрием остался завоеванный у Птолемея Кипр, на малоазийском побережье – Милет и Эфес, в Финикии – Тир и Си дон. Бездействие было чуждо натуре тридцатишестилетнего Деметрия. Он призвал юного безземельного царя Пирра, в котором угадал талантливого полководца, поручил ему устройство греческих дел, а сам отплыл с флотом во Фракию.
Царь Лисимах не имел флота, находился в Малой Азии и не смог оказать сопротивления. Деметрий беспрепятственно опустошил богатые берега Геллеспонта и захватил колоссальную добычу. Золото тут же привлекло многочисленных наемников в его армию, которая увеличивалась с каждым днем. Судьба снова благоволила к нему, преподнеся неожиданную удачу, о которой он даже не мог мечтать.
Между тем союз четырех царей, недавних друзей и союзников, дал глубокую трещину. Все с опаской смотрели на возросшее могущество Селевка, на его громадное царство и армию, которая благодаря слонам была сильнее армий и Птолемея, и Лисимаха, и Кассандра.
Птолемей поторопился породниться с Лисимахом: последний срочно женился на юной дочери Птолемея шестнадцатилетней Арсиное. Персиянка Амастрида была принесена в жертву политике и возвратилась в Гераклею.
Тесный союз между Лисимахом и Птолемеем насторожил Селевка и побудил в свою очередь срочно искать могущественного союзника. Селевк знал, что больше никому не удастся победить его. Он дорожил дружбой и с Птолемеем, и с Лисимахом. Но теперь он – царь!.. И прежде всего должен заботиться о благе своих подданных. И, если друзья замышляют против него интриги и претендуют на завоеванные им в честной битве территории, его копье будет нацелено и на них. В пику бывшим союзникам Селевк остановил свой выбор на Деметрии Полиоркете. Флот был самым большим богатством, оставшимся у Деметрия, и делал его сильным союзником. Получив предложение Селевка о заключении союза, Деметрий несказанно обрадовался, решив последовать примеру мудрого Птолемея и хитроумного Лисимаха и выдать свою дочь шестнадцатилетнюю Стратонику замуж за Селевка. Деметрий был убежден, что все браки заключаются с одной целью – извлечь в данный момент наибольшие выгоды; дети – это прежде всего выгодное вложение. С точки зрения политики это будет отличный союз. С согласия Селевка он, Деметрий, изгонит из Киликии брата Кассандра Плистарха.
Оба царя договорились встретиться на тринадцатипалубном чудо-корабле, гордости Деметрия, близ маленького портового города Росса, расположенного на южном берегу Исского залива.
Наступил день переговоров.
Селевк с многочисленной свитой торжественно вступил на корабль под возгласы приветствующих его придворных Деметрия. Роскошь корабля была потрясающей: бассейны, фонтаны, залы со скульптурами и произведениями искусства, мягкие персидские ковры.
Бывшие враги встретились как старые добрые друзья, без стражи, без оружия, с искренностью и доверием.
Деметрий пригласил Селевка сесть рядом с ним на роскошном ложе, покрытом шкурами леопардов и стоящем на возвышении, устланном коврами. По обычаю эллинов они устроились так, чтобы возлежать на ложе левым боком, подложив под локоть круглый валик. Принесли чаши для омовения рук и полотенца. Селевк с удовольствием рассматривал замечательные фрески, украшающие стены. Росписи изображали битву Геракла с немейским львом и укрощение огнедышащего критского быка.
Когда взгляд Селевка остановился на двери, в пиршественный зал в сопровождении Филы, жены Деметрия, вошла девушка. Самым прекрасным во всем ее юном совершенном облике были ярко-голубые глаза, которые освещали своим блеском все лицо.
– Селевк, это моя дочь Стратоника, – сказал Деметрий, довольный произведенным эффектом. – С Филой ты знаком.
Деметрий указал дочери на стул напротив места на ложе, где расположился Селевк.
– Садись здесь, Стратоника. Будь рядом с великим гостем, удостоившим нас высокой чести своим посещением.
Фила устроилась напротив мужа.
Селевк знал, что Деметрий первым из диадохов совершенно открыто признал многобрачие. Он считал для себя дозволенным то, что великий Александр, служивший ему образцом для подражания, рассматривал многобрачие как само собой разумеющееся.
Будучи женат на Филе, чтобы теснее связать Афины со своей персоной, Деметрий вступил в брак с Эвридикой, происходившей из знаменитого афинского рода Филаидов, к которому принадлежал полководец Мильтиад, нанесший сокрушительное поражение персам при Марафоне. Льстивые афиняне сочли этот брак за большую честь для себя. То, что Деметрий был связан брачными узами с Филой, никого не смущало. Третий брак Деметрий совсем недавно заключил с Диодимией, сестрой Пирра, власть которого в Эпире была еще очень слаба.
Однако по-настоящему сердцем Деметрия владела только несравненная рыжеволосая гетера Л амия.
Рабыни расставляли на столах блюда с крабами, угрями, мидиями; флейтистки услаждали слух чарующими мелодиями; виночерпии разливали вино и воду.
Стратоника, улыбаясь с детской непосредственностью, указывала Селевку на блюда, предлагая попробовать то одно, то другое. Деметрий и Фила уже не существовали для Селевка. Он видел только Стратонику, говорил с ней о Гильгамеше, о пирамидах Египта, об индийских факирах и мудрецах, не замечая, как летит время, впервые за долгие годы никуда не торопясь.
Когда солнце приблизилось к закату, Фила поднялась из-за стола.
– Нам пора уходить, Стратоника, – сказала она.
Они попрощались и ушли.
– Теперь приступим к беседе в мужской компании, – по-деловому произнес Деметрий. Он понял, что его дочь целиком завоевала сердце непобедимого Селевка.
– Она необыкновенна, – произнес Селевк.
– Знаю, – кивнул Деметрий, налил гостю неразбавленного вина и в упор спросил: – Хотел бы ты жениться на ней?
– С радостью. Я отдал бы все за возможность жениться на ней, – искренне произнес Селевк, забыв об Апаме, словно ее и не было все эти долгие годы.
Он выплеснул на пол немного вина:
– Афродите! Свадьбу, если не возражаешь, сыграем завтра же. Почту за честь стать твоим тестем!..
Вскоре Деметрий стоял на палубе корабля и наблюдал, как в сгущающихся сумерках растворяются силуэты Селевка и удаляющейся вместе с ним свиты. Он был доволен результатами переговоров. Теперь у него был надежный союзник и он мог беспрепятственно в ближайшее время изгнать брата Кассандра из Киликии. Захватить раньше Киликию без согласия на то Селевка он не мог. Теперь он это согласие получил. А затем он вернет себе любимые Афины, город, которым он восхищался и почитал больше всех городов мира.
Внезапно небо прорезала молния. Вдали послышались раскаты грома. Собирался дождь.
К Деметрию неслышно подошли Фила и Стратоника.
– Тебе понравился Селевк? – задал дочери вопрос Деметрий.
– Да.
– Чем?
Несколько мгновений Стратоника размышляла.
– Он мудрый, и он – царь, – наконец последовал ответ.
– Вот именно, царь! – рассмеялся довольный ответом дочери Деметрий. – Ты выйдешь замуж за царя.
Стратоника побледнела:
– Я?
Фила вздрогнула:
– Она?
– Да, она, – резко ответил Деметрий.
– Но у Селевка есть жена, которую он, как мне известно, любит.
– Он – царь. И имеет право иметь столько жен, сколько хочет.
– Когда он успел попросить руки нашей дочери? – не веря услышанному, спросила Фила.
– Это я предложил ему в жены Стратонику. И он согласился.
– Стратоника, оставь нас одних, – обратилась Фила к дочери, в глазах которой застыл страх, вызванный внезапной переменой в ее спокойной девичьей жизни.
– Отец… – только и выговорила Стратоника, убегая.
Фила, не пытаясь скрыть своего гнева, обрушилась на Деметрия. Она не замечала, что начинает накрапывать дождь, что раскаты грома приближаются.
– Ты предложил ее в жены Селевку? Но ведь Стратоника не знает его и не любит. У них разница в возрасте сорок лет!..
Деметрий оставался невозмутимым.
– Для царей возраста не существует. Ты умная женщина, Фила, и прекрасно знаешь, кто он.
– Знаю.
– Теперь Селевк самый могущественный царь среди нас всех.
– Но я не хочу, чтобы наша дочь стала очередной жертвой политики, чтобы у нее не было права на любовь, – отчаянно протестовала Фила.
