Без помощи Фридриха фон Герольта эта аудиенция едва ли состоялась бы. Поскольку генеральный консул Пруссии выступал своего рода ходатаем по делам Врангеля, ему и было предложено представить русского гостя министру и вице-президенту. Герольт согласился взять на себя и функции переводчика, и это тоже было весьма кстати: испанским Врангель владел все же не на таком уровне, чтобы вести ответственные дипломатические беседы, где имеют значение малейшие языковые тонкости.
К назначенному часу Врангель и Герольт подъехали к национальному дворцу. Ожидавший их чиновник министерства иностранных дел провел в кабинет Хосе Мария Монастерио.
Министр был довольно молод, около тридцати лет. Тем не менее, как рассказал Герольт по дороге к дворцу, Монастерио еще четыре года назад возглавлял то же ведомство внешней политики Мексики. По некоторым сведениям, он не без успеха вел переговоры с правительством Испании по вопросу официального признания им независимой Мексиканской Республики.
После церемонии представления гостя министр заявил:
— Я получил ваше письмо, господин Врангель, и ознакомил с ним вице-президента. Нам приятно, что в развитии отношений великой России с Мексиканской Республикой наметились некоторые сдвиги — их доказывает уже ваш визит к нам в Мексику. Однако не будем, господа, терять время. Нас ждет вице-президент.
Герольт и Врангель в сопровождении Монастерио прошли к вице-президенту. О человеке, заменившем Баррагана на высоком посту, даже Герольт, не один год проведший в Мексике, ничего сообщить не мог. Кажется, упомянул он Врангелю накануне визита, Корро, как и Барраган, консерватор и занял это место лишь благодаря близости к Санта-Ане.
Внешне Корро выглядел примерно ровесником Врангеля. Рукопожатие его было по-солдатски крепким. Приветствовав на своей земле посланца России, Корро заявил:
— Курс на сближение с Россией — давняя линия руководства независимой Мексики. Еще десять лет назад, выступая на открытии сессии конгресса, тогдашний президент республики Гваделупе Виктория говорил о том, что в политике российского императора не заметно признаков враждебности по отношению к революциям в Новом Свете, а поскольку среди новых государств, образовавшихся на месте бывших испанских владений, Мексика непосредственно граничит с русскими владениями в Калифорнии, то отношения с Санкт-Петербургским кабинетом будут рано или поздно установлены. Что вы сами могли бы сказать по этому поводу, господин Врангель?
— Полезность и все выгоды подобного развития отношений между нашими странами я осознал еще в то время, когда возглавлял русские владения в Северной Америке. Мы почти каждый год закупали хлеб в Калифорнии и продавали там кое-какой свой товар, изготовляемый в нашем калифорнийском селении Росс. Впрочем, все эти вопросы изложены в памятной записке, приложенной мною к письму на имя господина министра...
— Я читал ее, — кивнул вице-президент. — Однако нас несколько беспокоят слухи о намерении России захватить всю Калифорнию. Сам я, признаться, не очень им верю, но откуда-то этот дым идет, — Корро пристально взглянул на Врангеля.
— Я догадываюсь, ваше превосходительство, — ответил Врангель, — кому выгодно раздувать этот огонек. В Калифорнии значительно активнее, чем русские, проявляют себя как английские коммерсанты, служащие Компании Гудзонова залива, так и американцы. Может быть, от них и идут слухи о враждебных Мексике намерениях русских? Могу заверить вашу честь со всей ответственностью: никаких подобных намерений в отношении Калифорнии у нашей державы нет. Селение Росс удовлетворяет кое-какие наши потребности в продовольствии, хотя далеко не в тех объемах, как нам было бы желательно. Влажный климат вблизи побережья моря не вполне благоприятствует произрастанию зерновых культур. И единственное, о чем нам хотелось бы договориться с вашим правительством, если, как я весьма надеюсь, Россия признает независимую Мексику, это уступка сравнительно небольшого участка земли близ селения Росс в долине реки Славянки и увеличение территории нашей колонии миль на двадцать к востоку, северу и югу...
— И это все? — весело спросил Корро. — У наших североамериканских соседей аппетиты совсем иные: им подавай весь Техас. Я думаю, — как бы заручаясь поддержкой, вице-президент взглянул на Монастерио, — такая просьба встретит понимание с нашей стороны.
— Без сомнения, — подтвердил министр иностранных дел. — В случае, разумеется, положительного решения Россией вопроса о признании Республики и установлении нормальных дипломатических отношений. Переговоры по этому вопросу можно провести где-нибудь в Европе, например, в Лондоне.
— И нашему посланнику в Лондоне будут даны соответствующие указания, — заключил Корро.
— Я был бы весьма признателен, господин вице-президент, если бы получил от вас официальное письмо по поводу затронутых в беседе вопросов, — мягко высказал просьбу Врангель. — По прибытии в Россию я передам его в наше министерство иностранных дел вместе с отчетом о поездке. И эти документы послужат основой для официальных переговоров.
— Такое письмо вы получите, — пообещал вице-президент.
Фридрих фон Герольт, как и Врангель, считал, что встреча с министром иностранных дел и вице-президентом прошла успешно, и пригласил отметить благополучное завершение миссии русского путешественника рюмочкой коньяка.
Заехали в дом генерального консула и расположились в гостиной.
— Очень надеюсь, Фердинанд, что в Петербурге прислушаются к вашим аргументам. А если ваше правительство будет осторожничать с признанием Мексики, можете поначалу пойти тем же путем, что и Пруссия: мы еще два года назад заключили торговый договор с Мексиканской Республикой без формального признания ее независимости. И этот трактат дал плоды, позволил начать свое дело в Мексике многим моим соотечественникам, прусским коммерсантам.
— Кстати, — оживился Герольт, — не знали ли вы, живя в Америке, на Аляске, одного немца, который когда-то работал в вашей Российско-Американской компании, может, что-то слышали о нем? Его фамилия Шеффер, Георг Шеффер.
— Слышал, — подтвердил Врангель. — Еще во время первого моего кругосветного плавания, когда корабль заходил в Калифорнию и на Сандвичевы острова, мы кое-что слышали о докторе Шеффере. Это, как я понял, был талантливый авантюрист, и он сумел, отправившись по поручению главного правителя наших колоний на Сандвичевы острова, уговорить одного из тамошних королей просить покровительства России. Не без помощи доктора Шеффера над резиденцией короля был поднят русский флаг. А наши промышленники вместе с канаками строили на острове Кауаи крепости для защиты от врагов. Свое дело Шеффер делал с упорством и изобретательностью, но вся эта история из-за желания доктора Шеффера идти к своей цели напролом, не гнушаясь любых методов, приобрела некоторый оттенок комизма. В конце концов, под давлением американских торговцев, не желавших уступать Сандвичевы острова русским конкурентам, Шефферу пришлось убраться оттуда. А Российско-Американская компания потеряла на этой афере Шеффера немалые деньги.
— Да-да, это точно он, авантюрист, искатель приключений, — подхватил Герольт. — Я слышал много забавного о нем от одного немецкого колониста, обосновавшегося в Бразилии. Однажды вместе плыли в Европу, и он позабавил меня рассказом о приключениях доктора Шеффера в Новом Свете. Так вот, этот Шеффер после провала своей авантюры на Сандвичевых островах прибыл в Бразилию. В то время там уже была провозглашена независимость и правил бразильский император Педро I[48]. Шеффер сумел втереться в доверие к нему и предложил свой план обустройства некоторых местностей страны к югу от Рио-де-Жанейро, в районе Сан-Леопольдо, силами колонистов, которых он обещал привезти из Европы. Правитель Бразилии доверился ему, и вот Шеффер отправляется в родные пенаты и начинает собирать разный сброд по тюрьмам Бремена и Любека — преступников, отбывавших наказание за воровство, мошенничество, убийство. Бразилия воспринималась тогда страной совершенно дикой, и кто же добровольно поедет возделывать земли в тропических лесах? Не исключено, что, убеждая местные власти, Шеффер оперировал теми де доводами, что некогда и англичане, принявшие решение о массовой отправке своих преступников в Новую Голландию. Шефферу, чтобы мужчины-колонисты не скучали, нужны были и женщины, и он находил их в домах терпимости, обещая, разумеется, легкую и красивую жизнь на фоне сказочной природы. Ему удалось отыскать доброхотов, которые помогли оплатить аренду нескольких кораблей, и так эта пестрая компания отправилась в Бразилию, до порта Рио-Гранде. В пути случались и бунты, доплывали не все. По прибытии на место тоже бывало всякое — поножовщина, схватки с индейцами. Но чтобы выжить, надо было работать, корчевать деревья, браться за соху. И дело понемногу пошло.
