Теплый, но немного сырой воздух, наполнял легкие Александра. Он с наслаждением вдыхал его, радуясь последним дням в Лондоне. Был уже поздний вечер, который плавно переходил в темную ночь. Он шел с Николаем по безлюдной замощенной улице. Так хотелось увидеть Луизу, поговорить с ней, объясниться. Но что он мог ей сказать? Она все равно никуда с ним не поедет. Что бы она ни чувствовала к нему, у нее хватит благоразумия не пускаться в ужасную авантюру. В отличие от сердца разум Александра тоже это понимал. Он понимал, что его семья никогда не примет Луизу, что ей придется жить на положении его любовницы. Хоть Александр и хотел, чтобы она осталась с ним, но только не ценой ее позора. Принятие решения далось ему с огромным трудом, но он все же решил никогда больше не видеть ее. Поэтому появилось желание поскорее уехать на родину. Корабль отплывал через два дня. Александр только надеялся, что у Луизы все будет хорошо, и она помирится с мужем.
Николай так же, как и Александр думал о женщине. Центром его вселенной была Виктория. Он так же, как и друг не видел ее с того самого дня. Но вчера получил от нее записку. Она писала, что скучает и ждет его. Он думал о том, как забрать ее с собой, а главное, как рассказать ей об Анне. Сегодня он должен обязательно с ней увидеться. Через два дня они уедут отсюда, а ему еще предстояло решить, как переправить в Россию Викторию так, чтобы Александр об этом не узнал.
— Хотел бы я узнать, о чем ты думаешь, — рассмеялся Александр. — У тебя такое лицо будь-то, ты готовишь заговор. И в ближайшее время должна решиться твоя судьба.
Николай взглянул на друга и рассмеялся в ответ, пряча за весельем свои мысли. В какой-то мере он и правда планировал заговор, и от этого зависела его судьба.
— Да какие могут быть заговоры. Просто наслаждаюсь последними мгновениями в этой стране. А может, задержимся ненадолго, — вдруг предложил Николай.
Александр удивленно посмотрел на Репнина. Неожиданно было от него слышать такое. Он не торопится вернуться в Россию? А ведь совсем недавно так не хотел оттуда уезжать.
— Ты не хочешь домой? Что же тебя здесь держит? По-моему самое важное ждет тебя дома.
— Да?
— Конечно. Женитьба на Анне, повышение в чине. Или ты что испугался? Голова идет кругом? — Подшучивал над другом Александр.
— Может, и испугался. — В этот раз поручик Репнин не поддержал веселого тона Романова. Он был вполне серьезен. Николай и, правда, опасался возвращения в Россию.
Молодые люди медленно шли по улице и не сразу заметили, что на улице они не одни. За ними следом на небольшом отдалении шли четыре человека. Еще двое двигались русским на встречу. Александра смутил их внешний вид. Они были одеты так, как будь-то, не желали быть узнанными — все в черной одежде, шляпы надвинуты на глаза. Романов дернул Репнина за плечо, замедлив ход. Николай в некотором опасении оглянулся назад. Если эти люди сейчас захотят напасть, то силы будут явно не равны. Молодые люди пошли вперед, немного отходя в сторону. Александр сжал трость, в которой находилось небольшое лезвие. Как бы ему сейчас пригодилась шпага. Но она, как и его мундир, лежала в гостинице. У Николая так же был лишь небольшой кинжал. Русские поравнялись с шедшими навстречу людьми. И только они хотели пройти мимо, как увидели, что в слабом свете уличного фонаря сверкнул длинный клинок. Решив, что лучшая защита это нападение, молодые люди бросились на врагов.
Александр полоснул лезвием по руке противника. Тот с криком выронил шпагу. Она упала на мостовую, издавая неприятный звук, от которого Александру стало холодно. Он повернулся ко второму противнику и увидел, что тот медленно опускается на тротуар. Николай стоял рядом с окровавленным кинжалом. Все это произошло за считанные секунды. Оба тут же очнулись от оцепенения, услышав шаги, приближающихся к ним людей. Несколько метров отделяло русских от убийц.
— Бежим! — Крикнул Николай.
Александр же стоял и смотрел на бегущих людей. Он мгновение раздумывал, что делать: взять оружие и сражаться или бежать. Рука потянулась к шпаге, валявшейся на мостовой, но тут же замерла. В этот момент он подумал, что он не может попасть в подобную историю и испортить и без того сложные отношения между двумя странами. Кем бы ни были эти люди, но он просто не имеет права погибнуть или лишить их жизни.
Николай же смотрел на убийц и думал, что силы не равны. А умирать он не желал. К тому же это был не поединок чести, и он не обязан драться. «Но что же он стоит, — подумал Репнин, — еще немного и отступать будет поздно».
— Бежим же! — Закричал он снова, потянув Романова за руку.
Александр, приняв решение, побежал за другом, перепрыгнув через человека, порезанного Николаем. Времени, чтобы посмотреть, жив ли он, совершенно не было. Второй же, на которого кинулся Александр, был определенно жив. Он уже успел подняться на ноги, сжимая рукой запястье.
Молодые люди стремительно бежали по улице.
— Сюда! — Крикнул Николай.
Они вбежали в подворотню. Переулок был очень узким. На пути не встретилось ни души. Их преследователи бежал следом. Сзади до сих пор слышался топот, бегущих ног.
— Проклятье! — Крикнул Николай, который бежал впереди. — Здесь тупик!
Александр остановился и посмотрел вперед. Глухая стена преграждала им дорогу.
— Все, теперь конец, — произнес Александр, задыхаясь от бега, — они перережут нас здесь, как баранов. Здесь так узко, что не развернешься, а мы с ножами, даже шпаги у них не взяли.
Николай стоял, вытирая пот со лба:
— Должен быть выход. Ну, ведь должен же!
— Ага, на тот свет. — Александр прислонился к стене дома. Бежать было не куда. Еще немного и их преследователи настигнут их. Как же глупо сдохнуть в Англии в мирное время.
Они сразу же увидели, как из-за поворота выскочил один из преследователей, двое других стояли за его спиной, четвертого нигде не было видно.
«Ах, вот бы сейчас шпагу, тогда бы мы посмотрели кто кого. Они не могут здесь напасть все втроем, только по одному».
Александр с Николаем встали рядом, внутренне приготовившись к смерти. Но к удивлению молодых людей, первый преследователь, пристально посмотрев на русских, сунул шпагу в ножны. В переулке было темно и Александр не смог разглядеть его лицо, но оно показался ему знакомым.
Остальные нападавшие так же убрали оружие. Развернувшись, они медленно пошли прочь. Русские стояли и смотрели им вслед, не зная, как реагировать на подобный исход событий.
— Почему они ушли? — Ошеломленно спросил Николай.
— Не знаю. Но нам лучше вернуться в гостиницу и, как можно, скорее.
— Пожалуй. — Николай пытался успокоить, разбушевавшееся сердце. Они только что чудом избежали смерти. Репнин мечтал быстрее оказаться в людном месте в безопасности. Желания посетить сегодня Викторию уже не было. Нет уж, хватит на него сегодня приключений.
И только когда они оказались в гостинице, Александр позволил себе расслабиться и, как следует, подумать о ночном покушении.
Император Александр держал в руках бокал с вином, пытаясь отрешиться от проблем. Уже рассвело, а он совсем не сомкнул глаз. Какая же длинная была эта ночь. Роман Александрович до сих пор находился без сознания. Император ему даже немного завидовал. Лежит себе, отдыхает, как будь-то, это его совсем не касается. Екатерина Алексеевна всю ночь просидела у постели мужа. Она боялась оставить его одного.
В дверь постучали. Рука от неожиданности дрогнула, и вино веселой струйкой разлилось по столу, заодно запачкав мундир его величества.
— Войдите, — громко сказал Александр, стряхивая с мундира красные капли. «Как кровь» — вдруг подумал он.
В комнату неуверенным шагом вошел граф Ростопчин. Он был бледен и не знал, что делать со своими руками, то поднимая, то опуская их.
— Что вас так расстроило, граф, — поинтересовался его величество.
— Ваше величество, у меня срочное дело.
— Да, я знаю. С другими сюда не приходят. Но вы совершенно не вовремя.
— Я знаю, чем вы так расстроены и, поверьте, я могу если не помочь вам, то хотя бы успокоить. — Медленно произнес Ростопчин, собираясь с духом.
Император всегда благоволил ему, но Василий знал, стоит только ему рассказать правду и это благоволение закончится. Как посмотрит на него его величество? «Как на убийцу и преступника», — ответил сам себе граф.
— Да? Очень интересно, — Александр удивленно посмотрел на посетителя. Что он такого может сказать, чтобы успокоить его?
— Говорите, граф. Я вас слушаю.
Ростопчин прошел в комнату поближе к императору. Он говорил тихо, с расстановкой, словно сам пытался осознать свои слова.
— Я хочу поговорить с вами об убийстве его высочества Романа Александровича.
— Вы что-то знаете? — Оживился император. Ему не хотелось верить, что граф Орлов пытался убить Романа Александровича.
