Авигаил улыбалась и кивала.
– Так же все помогали нам, когда родилась ты, – сказала она. – Тогда на пир приехал из Гешура твой дед, князь Талмай.
Авигаил любила Тамар. Эта девочка раньше других детей научилась преодолевать брезгливость и умывала стариков, поила их и кормила. Остальные мальчики и девочки сперва только выглядывали из-за её спины, когда она смазывала старикам покрасневшую кожу, потом начали ей помогать и постепенно привыкли к заботам королевского дома.
***
Король Эшбаал дождался своего часа.
Вечером в его дом вошёл, почёсывая горбатый нос, командующий Авнер бен-Нер и доложил, что через два дня армия будет готова перейти Иордан, разгромить ополчение племени Йеѓуды и наказать предателей. От короля Эшбаала требовалось только одно: провести торжественное жертвоприношение перед походом и благословить войско.
Увидев просиявшее лицо короля, Авнер предупредил:
– Не спеши и подумай, справишься ли ты с подготовкой, чтобы всё прошло, как того требует наш древний обычай. Ведь от этого будет зависеть успех похода.
– Справлюсь, – заверил Эшбаал. – Времени достаточно, есть вся утварь, нужно только её проверить.
– Хорошо, – сказал Авнер. – Иду готовить оружие и обоз. Если понадобится моя помощь, пришли мальчика.
Он вышел, а Эшбаал с раскрасневшимися щеками ещё некоторое время сидел молча, не желая показать даже слугам своего ликования. Ну, нет у него воинских способностей, как у отца и братьев; ну, не умеет он, как Шими бен-Гейра, делать запасы продовольствия. Всё так. Зато нет в Кнаане такого племени – об иврим и говорить нечего, – чьи обряды он не знал бы лучше любого их жреца. Теперь биньяминиты оценят своего короля, когда увидят, как он проведёт это жертвоприношение.
В тот же вечер он осмотрел и перещупал камни жертвенника, чтобы, не приведи Господь, среди них не попался тёсанный. Камни были не обработаны, как тот первый, который подложил себе под голову праотец Яаков, заночевав на горе возле Бейт-Эля.
Эшбаал велел левитам омыть свежей водой «рога» – выступы по углам жертвенника, – подправить земляную насыпь, ведущую на его верх, долго выбирал горшки для пепла, остающегося после сожжения животного, и чаши для сбора крови, приказал левитам начистить всю бронзовую и медную утварь речным песком. На рассвете в день жертвоприношения он ещё раз убедился, что священный огонь хорошо защищён от ветра, что у годовалого бычка, которого левиты уже привязали к рогу жертвенника, нет изъянов. На месте были соль, ладан и вино – всё, что требуется, чтобы дым, поднимающийся к небу, был приятен Богу. Эшбаал поговорил с каждым левитом, участвующим в жертвоприношении – все они были здоровы и знали, что и в каком порядке должны будут делать.
И вот ополчения племён Биньямина, Эфраима и заиорданских племён иврим Менаше и Реувена выстроились около жертвенника. Никого не радовала мысль о войне с иудеями, но всем надоели засады и драки. Что ни день – новые похороны. Солдаты понимали, что с Давидом надо кончать, а раз так, то чем быстрее, тем лучше.
Ждали короля, который сам проведёт такое важное жертвоприношение и благословит солдат.
Эшбаал в окружении левитов в белоснежных рубахах прибыл вовремя. Он был одет, как простой священнослужитель, без всяких знаков королевской власти. Король и жрецы заняли свои места и вместе со всем войском уставились в небо в ожидании появления там первой звезды. Очень скоро она слабо, но явно заблестела, подтвердив, что Эшбаал правильно рассчитал время церемонии.
Он неподвижно стоял у северного рога жертвенника, положив руку на голову бычка, потом одним ударом в шею заколол его, тут же наполнил кровью священную чашу и, подтолкнув тушу к подбежавшим молодым левитам, стал обходить жертвенник, кропя его кровью. Потом он вылил остаток крови в огонь и кинул туда же по щепотке соли и ладана. Густой дым соединил жертвенник с небом.
В полной тишине Эшбаал протянул руку за первым куском жертвенного мяса, но… не получил его. Выждав несколько секунд, он обернулся туда, где левиты разделывали тушу, и увидел там полное смятение. «Неужели внутренности бычка обещают нам неудачу похода?! – мелькнуло у Эшбаала, и он ухватился за край алтаря, чтобы не упасть.
Но случилось худшее. По войску пробежал шёпот: «Бычок кастрирован!»
***
Глава 8. Абдихиба II, Давид и басилевс Филистии
Абдихиба II, король кнаанского города-государства Ивуса, диктовал донесение фараону: «Королю, моему господину, скажи: Так говорит Абдихиба, твой раб. Семижды и семижды я падаю ниц к обеим ногам моего господина и говорю: Гибнут страны короля, моего господина. Пусть позаботится король-владыка о своей стране!
Почему ты не слушаешь меня? Иврим грабят земли моего господина. Если не явится твоё войско и в этом году, твои страны погибнут.
Моему господину говорит Абдихиба: Гибнут страны короля!»[5]
Это донесение ивусейские переписчики подготовили к отъезду из их города знатного египетского гостя – жреца Фиванского святилища. Провожаемый королём до городских ворот, жрец погрузил на верблюда подарки, кряхтя, забрался на него сам, и караван направился по Королевскому тракту дальше на юг, намереваясь ещё засветло добраться до придорожного поста, охраняемого солдатами фараона. Абдихиба II приставил к жрецу охрану из десяти лучников и дал еду и питьё на дорогу. Египтянин ехал и напевал гимны богу купцов и путешественников, перебирая в памяти полученные в Ивусе подарки: медный светильник и к нему кувшинчик с оливковым маслом, серебряный кубок, медные зеркала и костяные гребни для жён.
Через несколько часов пути, когда египтянин уже прикидывал, по какую сторону дороги должен появиться оазис, на горизонте возникли какие-то силуэты. Очень быстро они превратились в закутанных в шерстяные платки воинов верхом на мулах. В руках у них были только камышовые дротики, но мужчины эти имели такой свирепый вид, что, казалось, им вообще не требуется оружия. Египтянин остановился и глядел, как удирает обратно в Ивус его охрана, побросав на дорогу луки, из которых не было сделано ни одного выстрела.
Подъехавшими всадниками командовал светловолосый воин, чьё лицо было скрыто платком. Знаками он велел египтянам сойти с верблюдов и разложить на земле поклажу. Пока его солдаты перекладывали добычу к себе в мешки, их предводитель обратил внимание на свиток с посланием Абдихибы II и, к удивлению жреца, принялся его читать. Вникая в текст, он улыбался, а жрец молил богов, чтобы всадники не оказались теми самыми иврим, на которых жаловался король Ивуса.
Закончив чтение, предводитель несколько минут смотрел вдаль, потом ещё раз пробежал глазами текст и вдруг сказал по-аккадски:
– Садись на своего верблюда и езжай. Пост фараона в трёх часах езды отсюда.
Он протянул жрецу пергамент и засмеялся: «Не потеряй!»
– А мои люди? – проговорил египтянин. – А подарки? – он показал рукой на тюки с посудой и оружием. – Это – подношения владыке Египта от правителей городов Кнаана. Я буду жаловаться!
– Жалуйся, – сказал светловолосый воин. – Обязательно жалуйся. Твои люди останутся рабами, пока не пришлёшь за них выкуп. А подарки… ты же читал этот пергамент? – он захохотал. – Вот мы и есть те самые иврим, о которых Абдихиба предупреждает твоего повелителя. Спрячь этот свиток и запомни всё, что сейчас услышишь. Я – король иудеев Давид бен-Ишай. Фараон может прислать ко мне в Хеврон тебя или кого-нибудь другого для переговоров, если он хочет, чтобы его караваны спокойно проходили по нашим дорогам. Иврим требуют свою долю от товаров, которые мы будем пропускать и охранять от разбойников. Теперь повтори трижды моё имя: Давид бен-Ишай.
Выслушав и скривившись от варварского произношения, Давид приказал одному из воинов:
– Ира бен-Икеш, проводи этот караван до их сторожевого поста.
Он развернулся, ударил мула плёткой и через минуту исчез вместе со своим отрядом за песчаным холмом, увозя дань ивусеев фараону.
Один из отбитых Давидом караванов, приведённых в Яффо, попался на глаза Ахишу. Осмотрев дань, басилевс Филистии остался доволен. Давиду и его Героям было послано приглашение прибыть к Ахишу в главный город Филистии – Гат.
Они не виделись со времени злополучного построения филистимского ополчения в Афеке перед походом на Эрец-Исраэль. Тогда правители городов побережья потребовали от Ахиша отослать Давида и его Героев обратно в Циклаг, опасаясь, что иудеи перейдут на сторону короля Шауля.
Басилевс был по-прежнему расположен к Давиду, но с помазанием его в короли не поздравил. Вскоре, оставив остальных гостей во дворце, Ахиш повёл Давида на берег моря, усадил рядом и стал расспрашивать. О новом союзе кочевников в Негеве ему уже было известно, а про египетские новости он узнал от посланника фараона, направлявшегося в Хеврон для выкупа солдат своего поста, захваченных иудеями.
