- Ты сдерживай собаку, - подсказывал Лесовский проводнику. - Налетит на беглеца - загрызет, а мертвый - Теке-хану не нужен.
Они продвигались, переходя из галереи в галерею, полусогнувшись. После каждых двадцати-тридцати саженей пути оказывались в очередной шахте вентиляционного колодца. Здесь разгибались, запрокидывали головы вверх и жадно дышали, вдыхая струящийся сверху свежий воздух. Время между тем шло. Инженер порой вытаскивал из кармана часы, смотрел на стрелки. Когда минуло полтора часа изнурительного «шествия», и, по подсчетам Лесовского, было пройдено не менее трех верст, он начал сомневаться в успехе поисков.
Но тут волкодав разразился глухим, ухающим лаем. Что он там обнаружил? Неужели нашел беглеца?! Лесовский отвел фонарь в сторону и увидел сбоку в галерее круглую дыру. В нее легко мог пролезть человек, и инженер, не раздумывая, предположил, что именно в этой дыре и скрылся Али Дженг. Но и не меньше его заинтересовало - откуда взялось это круглое, словно вырезанное по циркулю, отверстие. Не мог же Дженг один столь искусно вырыть лаз? Инженер велел проводнику отвести в сторону пса и стал ощупывать стенки. Странно, но они оказались кирпичными - точно такими же, как и стенки галерей всего кяриза. Осматривая отверстие, он споткнулся, и, нагнувшись, разглядел несколько кирпичей под ногами - они лежали один на другом. Вероятно, Али Дженг все-таки сам разломал стенку. Однако как он мог знать, что именно здесь боковой ход? Инженер ощупал лежащие кирпичи и подумал: «Скорее всего, боковой ход был только прикрыт кирпичами. Один или несколько кирпичей почему-либо вывалились. Али Дженг заметил отверстие и, сообразив, что оно ведет наружу, выбрался через него... А может быть даже не выбрался, сидит в этой отводной галерее?» Лесовскому стало жаль беглеца. Лучше бы ушел, чем попадаться в руки судилища!»
Инженер бросил взгляд на пса, который нетерпеливо скулил, и оттолкнул его ногой: «Нет, собаку пускать нельзя!» И самому лезть в черное жерло было страшновато. Али Дженг, если он еще там, чем-нибудь ударит или схватит за горло и удавит. Лесовский, держась за стенки, заглянул в боковой лаз и, ничего не увидев, взял из рук проводника фонарь. Тусклый свет отбросил аршина на два темноту - глаз различил такой же полукруглый, как и во всем кяризе, лаз, выложенный кирпичом. Несомненно, это была отводная галерея. Когда-то ею пользовались, а потом замуровали. Зачем? «Ага, вот, оказывается, зачем! - догадался Лесовский. - Основной кяриз углубили, горизонт воды понизился, а эта, боковая, высохла и стала непригодной. Надо было и ее углубить, но, вероятно, у людей не хватило сил или терпения. А может, оставили ее про запас, да и забыли о ней. Интересно, когда был построен этот кяриз? Если он существовал во времена Надир-шаха, следовательно, и эта отводная галерея уже существовала. Да, это происходило слишком давно, в незапамятные времена, и конечно же, ни Теке-хан, ни его мираб не подозревают о боковой галерее. Итак, если это, действительно, галерея, то должен быть саженях в двадцати-тридцати и вентиляционный колодец? По этой галерее через колодец и бежал Джавад Али Дженг. Молодец, парень, коли так!» Не раздумывая больше, Лесовский приказал своему провожатому оставаться с собакой на месте, а сам, согнувшись, побрел по таинственной галерее. Она была суха внизу, но от стенок несло сыростью и пахло плесенью. Освоившись, инженер тщательно осматривал водовод, выложенный из жженого квадратного кирпича, и уже не страх, а вполне осознанная радость охватывала его. «Не надо будет ни углублять, ни удлинять основную ветвь кяриза. Достаточно углубить вот этот участок, и у Теке-хана чуть ли не на треть прибавится воды... Но, черт меня возьми, за этот вариант господин полковник должен заплатить мне по-царски!»
Лесовский, чем глубже пробирался по галерее, тем больше убеждался, что выход из нее есть, - уже чувствовался свежий воздух. Но вот и шахта колодца, а сверху светлое полукружье, через которое пробиваются солнечные лучи. Он осмотрелся и увидел следы ботинок на дне. Пыль и комья земли совершенно свежие. Следовательно, колодец сверху был до вчерашнего дня замурован, это Али Дженг, выбираясь, собственными руками разгреб верхний слой спрессованной пыли. Инженер уперся в одну стенку спиной, в другую ногами и начал подниматься вверх. К счастью, высота вентиляционного колодца не превышала и двух саженей, на подъем ушло не больше десяти минут, а может, и того меньше. Высунув из отверстия голову и опершись на локти, Лесовский увидел сплошные заросли ежевики и несколько каменных надгробий. «Кладбище!» - догадался Лесовский. Выбравшись на поверхность, он отодвинул сапогом с колодца колючие кусты, и взору его предстал такой же, как и рядом, надгробный камень с древней надписью, сильно стертой временем и забитой вековой пылью. Надгробная плита лежала прямо на вентиляционном отверстии, специально был оставлен лаз, который и сослужил Али Дженгу добрую услугу, а Лесовскому подарил тайну кяриза Теке-хана.
Заросли оказались достаточно высокими и густыми, сквозь них не было видно ничего, кроме гор и покрытого облаками неба. Тогда инженер стал искать выход из этих ежевичных зарослей, но ни тропинки, ни малейшего намека на то, что когда-то тут бывали люди, не нашел. Пришлось пробиваться сквозь колючий кустарник. Он раздвигал сплетенные ветви и едва не поплатился жизнью, наткнувшись на целый клубок змей. Отскочив в сторону, долго не мог прийти в себя, охваченный омерзительным страхом. Отдышавшись, Лесовский больше не стал испытывать судьбу, пошел прочь от этого змеиного царства, дальше и дальше удаляясь от кяриза. Наконец он вышел на ровное место и, к своему удивлению, увидел несколько колодцев соседнего кяриза. Это был кяриз гапланцев - инженер слышал о его существовании. Когда заходила речь о воде, Теке-хан недружелюбно вспоминал: «Эти нищие гапланцы незаконно присвоили себе второй наш кяриз. Он тоже принадлежал нам. Я давно бы отобрал его, но они выклянчили его у генерала Куропаткина, когда меня самого в этих местах не было - тогда я жил в Мерве». Да, это был, бесспорно, кяриз гапланцев. Он значился в кяризной книге земства, но до сих пор не интересовал Лесовского.
Инженер спустился в низину, к хлопковым полям, на которых уже шел сбор хлопчатника - у обочин стояли арбы, а среди кустов виднелись сборщицы-туркмен ки и дети. Он прошел мимо и оказался близ аула Теке-хана, как раз в том месте, откуда вытекала вода кяриза и громоздилась над арыком старая мельница.
Люди аула, а затем и Теке-хан, увидев Лесовского, идущего со стороны Гаплана, испуганно посмотрели друг на друга. Когда Лесовский приблизился, улыбаясь и стирая пот с лица, Теке-хан оторопело, взывая к помощи аллаха, омыл сухими ладонями лицо.
- Ну что ж, господин полковник, - сказал инженер. - Я должен принести вам извинения за свое упрямство. В кяризе беглеца не оказалось - он ушел в горы. Я прошел по его следам, но, увы, Али Дженга не догнал. У меня к вам будет весьма секретный разговор, но сначала велите слугам поднять из кяриза моего проводника и собаку. Проводник тоже должен молчать.
- Ва-хов! - удивился Теке-хан, сомнительно глянув на инженера, однако просьбу его выполнил.
Спустя час, когда подростка с собакой привели на подворье хана, Лесовский уже во всех подробностях рассказал об отводной галерее и своих догадках, Теке-хан был в восторге от столь неожиданной находки, сообразив, что сулит ему эта отводная галерея. Предупредив мальчишку, чтобы никому ни слова не говорил о том. что он видел в кяризе, полковник ушел в дом, а, вернувшись, положил на колени Лесовскому пачку ассигнаций:
- Это тебе аванс. Николай Иваныч. Когда сделаешь дело, получишь в десять раз больше.
- Спасибо, хан, вы по достоинству оценили мою находку. Будьте уверены, не пройдет и двух месяцев, и воды в вашем кяризе станет вдвое больше. Прежде всего, надо сжечь заросли ежевики, чтобы расчистить подступ к тайному колодцу. Придется убрать надгробия. Не станут ли, однако, возражать ваши аксакалы? Вероятно, там захоронены предки вашего рода или племени?
- Там лежат предки гапланцев, - вздохнув, пояснил Теке-хан. - Конечно, они могут схватиться за ножи, но мы отгоним их с помощью наших верных благодетелей. - Подумав, полковник сплюнул зеленую жидкость наса, и тверже выговорил: - Они говорят «предки», но я не верю ни одному их слову. Когда они захватили наш кяриз, то пустили слух, вроде бы этот кяриз принадлежал им вечно. Будто бы на этом месте, на старом мазаре, похоронен родоначальник их нищего племени. Но я не верю их словам. Они просто выдумали все, чтобы ни я, ни мои люди не касались того места. Вы, Николай Иваныч, вылезли из кяриза в том самом месте, где лежит камень на могиле гапланского вождя. Оказывается, под камнем нет никакой могилы, а только колодец. Это доказывает, что гапланцы, чтобы захватить второй наш кяриз, перенесли одну надгробную плиту с чьей-то старой могилы и объявили: «Здесь лежит наш Ораз-Баба-ходжа». Теперь мы пригласим сюда господина Юнкевича, а если потребуется, то и графа Доррера и докажем - никакой могилы не было. Есть колодец.
