Сергея Юльевича тоже возмутило весьма коварное поведение Германии. Ведь не минуло еще и двух месяцев, как из Пекина вернулся князь Ухтомский, ездивший туда вручать Ли Хунчжану первый миллион взятки и которого он просил, будучи уверенным в известной расслабленности берущих, убедить китайскую сторону согласиться все же на нашу линию от трансманьчжурской магистрали к Желтому морю. Но Ли Хунчжан категорически отказал Ухтомскому, заявив, буквально, что не пустит нас в комнаты, где у них жены и малые дети.
Тогда Сергею Юльевичу и пришлось вплотную заняться корейскими делами, где как раз образовалось симпатизирующее России правительство. Он назначил туда финансового советника королю и сумел добиться передачи ему управления корейскими таможнями от англичанина Броуна.
Муравьев продолжал настаивать на выводе германских кораблей из Цзяочжоу, но управляющий морским министерством адмирал Тыртов, в сравнительно недавнем прошлом начальник объединенной Российской эскадры Тихого океана, не согласовав с ним своих действий, отправился к государю императору и доложил, что посылать русские корабли туда ему кажется неудобным, раз уж германцы ее заняли. Тем более, что морское министерство не считает эту гавань подходящей для базы русской эскадры ввиду ее отдаленности от Владивостока и совершенной отрезанности от России.
И государь опять, по мягкости и нерешительности своего характера, дрогнул и согласился с Тыртовым.
Какое фиаско русской дипломатии! Впрочем, от Муравьева иного и ожидать не следовало.
А немцы тем временем обратились в Лондоне к главе кабинета правительства Ее величества лорду Солсбери, и тот ответил в том смысле, что Великобритания не будет иметь ничего против, если Германия обоснуется в каком-либо китайском порту, и чем севернее, тем лучше.
Злорадствуя, немцы позлатили пилюлю, ответив через русского посланника в Берлине Остен-Сакена, что их присутствие не должно стеснять русские корабли, если бы они захотели пребывать там, пока Россия не обзаведется собственным постоянным поселением во внутреннем Желтом море. И, кстати, Цзяочжоу находится не внутри, а около русской сферы интересов, и Германии удобней будет прийти России на помощь, хотя бы и против Японии. Более того, император Вильгельм лично прибыл в русское посольство в Берлине и принялся убеждать Остен-Сакена, что вопрос о Цзяочжоу был по-братски решен обоими императорами в Петергофе, и что солидарность интересов неизбежно приведет обе империи к единству действий перед лицом общей опасности, намекая на Японию.
Японцы, говорил император с бесстыдным германским коварством, вообще омерзительные субъекты и от них можно ожидать чего угодно, но германская эскадра, имея базу недалеко от русской, всегда будет бок-о-бок с русскими кораблями, против любого врага – будут ли они называться японцами или англичанами. Впрочем, японцы к войне ранее 1905 года готовы не будут, а до того времени наши эскадры перетопят все их корабли.
Этого-то Сергей Юльевич и боялся. Ведь Вильгельм прямо толкает нас на войну с Японией. Тогда он отправился к Чиршки и сказал ему, что германский император очень его ценит и говорил, что когда он захочет попросить германского императора о чем-либо, то может это сделать через посольство, и вот теперь он просит телеграфировать императору, что в интересах России и Германии вам следует удалиться из Цзяочжоу, потому что этот шаг повлечет за собою другие шаги, которые будут иметь самые ужасные последствия.
Через несколько дней Чиршки приехал в министерство к Сергею Юльевичу и показал ответ германского императора на его телеграмму. Вильгельм писал, "Передайте Витте, что из его телеграммы я усмотрел, что ему некоторые обстоятельства, весьма существенные и касающиеся этого дела, неизвестны, а потому последовать его совету мы не можем".
Буквально на следующий день состоялось совещание под председательством государя императора Николая II. На совещании присутствовали военный министр Ванновский, Сергей Юльевич, управляющий морским министерством адмирал Тыртов и министр иностранных дел граф Муравьев. Обсуждалась записка графа Муравьева.Первое слово предоставили Муравьеву. Он сразу заявил, что весьма опасается захвата Порт-Артура англичанами, и что надо воспользоваться занятием немцами Цзяочжоу и решить, наконец, вопрос с портом. Хотя он и не компетентен в морских делах, но России крайне желательно иметь гавань в Тихом океане на Дальнем Востоке, а Порт-Артур и Даляньвань по стратегическому своему положению имеют громадное значение. И такого благоприятного случая, как сейчас, может не повториться. Нечего сыпать перед ними бисером… Следует поступать, как, скажем, немцы в Новой Гвинее, Того и Камеруне, а теперь и в Цзяочжоу, вместо того, чтобы едва ли не заискивать. И перед кем? – риторически вопрошал он, театрально заламывая ухоженные, в старческой коричневой гречке руки. – Китай сейчас приучен японцами уважать силу и могущество и не более опасен, чем какой-нибудь Сиам или любое негритянское княжество в Африке, так что бесполезно и бесцельно тратить время на дружеские увещевания в Цзунли-ямыне, надо немедленно следовать примеру Германии. Конечно, это может показаться до странности диким и невероятным, что государство, империя с четырехсотмиллионным населением оказалось неспособным защитить себя от нескольких десятков тысяч неприятеля. Однако этот неоспоримый факт существует и за три прошедших с той поры года положение не изменилось и не могло измениться.
– Всякому истинно русскому человеку, – продолжал убеждать совещание Муравьев, – дорога его родина, дороги ее честь и слава и старые традиции, ее благо прошлого и настоящего времени. Бытует мнение, что в случае войны с Японией наши военные корабли могут выходить в Тихий океан через Охотское море и между Курильскими островами, а если, мол, проходы в Курильских островах будут закрыты, тогда для чего же и существует боевой флот? И почему Владивостоку, нашему форпосту на Тихом океане, дано такое название – Владыка Востока – если нам приходится зависеть от жалких японцев или корейцев? Но ведь, вместо того, чтобы пройдя сомнительное Охотское море пробиваться силою через густой Курильский архипелаг, не лучше ли не рисковать потерей кораблей, а иметь еще одну базу военного флота, но южнее, в Желтом море? Поэтому нам следует не идти на поклон к китайцам, чтобы выпрашивать себе то, что мы можем, не приседая на корточки перед дикарями, имеющими претензии и дерзость считать нас и прочих европейцев варварами и "чертями запада", а взять самим, небрежно и просто, как падающий перезрелый плод…
Виден дилетант в дипломатии. Сергей Юльевич долгими годами готовил проникновение в Маньчжурию и Китай путями чисто экономическими, культивируя в китайцах чувство приязни и даже благодарности России за нашу помощь в развитии пустынных, окраинных земель, а он хочет грубой силой схватить их едва ли не за горло.
Конечно же, Сергей Юльевич принялся доказывать безрассудность предложения Муравьева. Полтора года назад мы заключили с Китаем договор, по которому, за согласие разрешить нам провести железнодорожную магистраль через Маньчжурию, мы обещали защищать друг друга и Корею. Так как же мы можем сейчас последовать примеру Германии и захватить гавань? Такой шаг с нашей стороны выглядел бы в высшей степени возмутительным и коварным. Кроме того, Китай и другие расположенные сейчас к нам страны возненавидят нас за коварство. Нам лучше следовало бы ввести нашу эскадру в Цзяочжоу и держать ее там, покуда немцы не уберутся восвояси. Потому что в ответ на провокационные действия немцев не следует нам возбуждать неприязнь Китая. Да ведь, захвати мы Порт-Артур, нам придется прокладывать ветвь железной дороги от трансманьчжурской магистрали к Ляодуну через густонаселенную китайскую территорию и через Мукден, родину китайского императорского дома!
Здесь Сергей Юльевич слукавил – переговоры о такой ветви он вел с Ли Хунчжаном еще в Москве. Но ведь он предлагал провести ее на основе взаимных экономических интересов, а не путем применения грубой военной силы.
Однако граф Муравьев твердо стоял на своей точке зрения, заявив, что по договору мы обязаны защищать Китай только от Японии, а вот Германии мы препятствовать не можем. И захватить Порт-Артур этот договор нам не мешает.
Сергей Юльевич понимал его – проиграв дипломатическую стычку с Германией, он пытается отыграться на Китае.
Военный министр генерал Ванновский, желая, видимо, иметь в глазах государя репутацию жесткого политика и великого полководца, поддержал Муравьева, заявив, что если по докладу министра иностранных дел этот порт признан удобным для нашей базы кораблей, то с военной точки зрения проблем не возникнет. Дал понять, что оттяпать от Китая этот порт у него сил хватит, что он справится…
