– Ты уверен в том, что он умер?
Ахмад Башир тяжело вздохнул, подсел к другу и, задрав рубаху на его груди, сказал:
– Его ударили в самое сердце, с такой раной не живут.
Анна шмыгнула носом.
– Мне казалось, что ты любила его, - осторожно сказал Ахмад Башир.
– Мне тоже, - глухо ответила Анна.
– А теперь?
– Теперь я уверена в этом.
– Да,... я тоже любил его.
После долгой паузы. Ахмад Башир достал четки и сказал:
- Это четки пророка Мухаммада, Имран мне подарил, хочешь возьми их себе.
Анна покачала головой:
- Пусть у тебя останутся.
- Хорошо, что его жена раньше уехала, - сказал Ахмад Башир, убирая четки.
– Я тоже об этом думаю, - призналась Анна.
– О таких вещах, чем позже узнаешь, тем лучше, - продолжал он, - или не узнаешь вовсе. Мой отец, например, пропал без вести в каком-то военном походе, когда мне было лет восемь. Я бы горевал, получив известие о его смерти, а так все эти годы меня успокаивала мысль, что он, возможно, жив до сих пор.
Многословием Ахмад Башир пытался скрыть свою растерянность.
- Что будем делать? - наконец спросил он.- Его надо хоронить. Не довелось ему умереть на родине.
- Пророков хоронят там, где они умирают,- ответила Анна.
И Ахмад Башир удивился ее ответу.
– Его надо хоронить,- повторил он,- это хлопотное дело и надо признать, малоприятное. Я, пожалуй, схожу на кладбище, там всегда эта публика ошивается, могильных дел мастера. Какое здесь кладбище поблизости?
– Кладбище курайшитов, - сказала Анна, - но я сделаю все сама, не беспокойся на этот счет. А тебе надо уходить из Багдада. Скоро хватятся. Тебе опасно здесь оставаться. Я хочу, чтобы ты остался жив.
– А что будешь делать ты? - спросил Ахмад Башир.
– Рожу ребенка, буду растить его, этот дом принадлежит ему.
– Ну что ж, пожалуй, ты права, - с вздохом признал Ахмад Башир, возьми деньги.
Он положил рядом с Анной, звякнувший кошелек.
– Спасибо, - поблагодарила Анна.
– Прощай, - сказал Ахмад Башир.
- Прощай, да хранит тебя Бог.
Ахмад Башир ушел. Анна просидела рядом с Имраном всю ночь. На рассвете он поднялся и, дотронувшись до ее плеча, сказал: "Не плачь, все хорошо". Анна хотела спросить, что именно, но он добавил: "Все будет хорошо, госпожа, только скажите, откуда он здесь взялся?"
Анна подняла глаза.
Перепуганный Хамза держал ее за плечо и со страхом косился на Имрана.
– Приготовь горячей воды, - тихо сказала Анна, - я должна обмыть его тело. Потом сходи на кладбище и договорись с могильщиками, заплати им двойную цену, скажи, что это брат Абу-л-Хасана.
– Но у покойного господина не было братьев, - возразил Хамза.
– Делай, что тебе говорят.
–Слушаюсь госпожа.
– Сними с него мерку, купи саван.
– Но я не портной госпожа, и я боюсь мертвецов.
– Делай, что тебе говорят.
– Я знал, что он плохо кончит, - горестно сказал Хамза. Не дождавшись ответа, тяжело вздохнул и отправился выполнять поручение.
Фарида остановилась передохнуть на том же месте, где когда-то встретила бродячего монаха. Отсюда до деревни оставалось всего несколько часов ходьбы. Желание поскорее увидеть и обнять детей, гнало ее вперед, но весь оставшийся путь предстояло проделать в гору. Поэтому она сошла с дороги на обочину. Фарида разглядывала молодые деревца, переводя взгляд с одного на другое. Она пыталась определить то, что цвело, когда она начала свое путешествие.
Как и в прошлый раз, она легла, подложив под голову хурджин. Усталости в теле было столько, что едва она закрыла глаза, как легкий ветерок сна взмыл ее в высоту, и она воспарила над вершинами Атласа, но через короткое время вздрогнула, и открыла глаза.
– Опять ты глядишь на меня спящую, - спокойно произнесла Фарида, на этот раз она совершенно не удивилась его появлению.
– А ты стала еще красивей, - сказал Назар.
Бродячий монах сидел поодаль и с улыбкой смотрел на нее.
Фарида села, поправила платок на голове.
– Но я вижу, что тебе это безразлично, - продолжал Назар.
– Это ты, верно, заметил, - с вздохом, сказала Фарида.
– Ну, тогда я скажу, что рад тебя видеть живой и невредимой.
– Я нашла его, - сказала Фарида, - но вернуть не смогла. Судьба распорядилась по-своему, поэтому все было напрасным.
– Ничего не бывает напрасным, - поправил ее Назар.
– Он умер. Его казнили, как преступника, распяли на столбе, что я должна сказать детям?
– Я знал многих достойных людей, кончивших жизнь таким образом. Позорная казнь унижает, прежде всего, палача, так как в отличие от осужденного, у него есть право выбора.
Фарида вытерла слезы.
– Я все еще не могу осознать, что все это произошло с нами. Что это мой кроткий муж поднимал восстания и выступал против власти. Не могу в это поверить. Как это могло получиться.
- Это был его Путь, и он прошел до конца, - сказал Назар, - не отчаивайся, - продолжал монах, - не разрушай себя. Изменить ничего нельзя. Человек не может изменить этот мир. Он может только умереть за него. Что и делают время от времени лучшие из вас.
- Имран умер...,-Фарида не договорила, глазами полными слез она смотрела на монаха?
- Этого никто не знает.
- Даже ты?
- Даже я. Но я знаю, что у тебя тоже свой путь.
– Ты пришел утешить меня? - печально улыбнулась женщина.
– Нет, я пришел сказать тебе, что жизнь надо принимать такой, какой она тебе досталась, не надо пытаться ее изменить. В бесплодных попытках человек только укорачивает ее.
– Почему же ты не сказал мне этого раньше?
Этот простой вопрос почему-то поставил монаха в тупик.
Сделав несколько красноречивых жестов, он, наконец, произнес:
- До чего же я не люблю умных женщин.
- Ты не ответил, - настаивала Фарида.
- Ты бы послушала меня?
- Нет, - призналась Фарида.
- Поэтому я и не сказал. Люди, увы, признают только личный опыт, еще никто не учился на чужих ошибках.
Фарида поднялась на ноги, отряхнула платье.
– Я хочу добраться засветло, мне нужно идти, прощай.
– Прощай, - ответил бродячий монах, - я буду желать тебе добра.
Женщина перекинула через плечо хурджин, поднялась на дорогу и пошла. Сделав несколько шагов, она обернулась. Монаха уже не было, но на том самом месте, где он стоял, стояла молоденькая алыча, усыпанная белыми цветами. Или ей это почудилось. Фарида зашагала дальше, пытаясь вспомнить, когда наступает пора цветения деревьев.
До Сицилии Ахмад Башир добрался без особых происшествий. Его дом находился недалеко от порта, на холме в самой престижной части Сиракуз. Он шел не спеша, так как был абсолютно уверен, в том, что его никто не ждет, Ахмад Башир волновался всю дорогу, но едва ступил на пристань, как сразу успокоился.
"Все в его руках" - сказал он себе, подкрепив слова, кивком в небо. Когда Ахмад Башир был буквально в двух шагах от собственного дома, с ним поздоровался идущий навстречу юноша.
– С возвращением вас, господин, - сказал он.
– Откуда ты меня знаешь? - с подозрением спросил Ахмад Башир.
– Вы компаньон моего хозяина, я служу у него секретарем.
– Он здесь сейчас?
– Да, господин у себя в конторе.
– Подожди, я пойду с тобой, - сказал Ахмад Башир, поворачивая обратно.
Бен Енох встретил Ахмад Башира приветливо. Известие о непредвиденных расходах в Багдаде немного омрачило эту радость, но ненадолго. --- Я вычту эти деньги из твоей доли прибыли, - сообщил он компаньону.
– Увы, - согласился Ахмад Башир.
Выпили вина, и Ахмад Башир отправился домой.
Этого никак нельзя было избежать.
По дороге он зашел еще в два кабачка и домой явился почти перед закатом солнца.
Окна дома смотрели на залив. Его молодая жена сидела на стуле с высокой спинкой и смотрела на море.
– Слушай, как тебя все-таки зовут? - обратился к ней Ахмад Башир.
– Меня зовут Анна, - не оборачиваясь, сказала жена.
– Ну, хорошо, допустим, что тебя тоже зовут Анна, а кого ты там высматриваешь?
– Тебя, - сказала Анна.
– Врешь, откуда ты знаешь, что я приехал?
– Я видела, как ты повернул обратно, не дойдя до дому. Я еще удивилась тому, что ты идешь домой трезвый, но теперь все стало на свои места.
– Во-первых, почему ты до сих пор сидишь? - гневно спросил Ахмад Башир, - во вторых, почему ты сидишь ко мне спиной?
Анна поднялась и повернулась к нему лицом. Она была необыкновенна хороша. Кажется, за время его отсутствия она стала еще красивей. Стремясь избавиться от этого ощущения, Ахмад Башир заговорил.
– Подумать только, четыре месяца меня не было дома и как меня встречает жена. Она устраивает скандал...
Ахмад Башир замолчал, внимательно разглядывая жену.
