никто не заставляет тебя эту ссуду брать. Я же, со своей стороны, не вижу в этом ничего предосудительного. Да, я хочу жить с комфортом, и в данный момент обстоятельства вынуждают меня воспользоваться предложением Пета, которое я принимаю с благодарностью.
— Жить с комфортом, но жить по средствам. Как ты сможешь спать по ночам, зная, что должен кому-то такие огромные деньги?
— Зато сейчас мне не дает спать вечный плач Флавии.
Они молча прошли через городские ворота. Впереди высилась громада Капитолийского холма, увенчанного храмом Юноны. Дойдя до него, Веспасиан хмуро попрощался с братом и Петом, которые затем отправились в располагавшийся на Эсквилине дом последнего, чтобы составить договор о ссуде.
Чтобы развеять дурное настроение, Веспасиан быстро зашагал вверх по Квириналу и вскоре уже стоял у дверей дядиного дома. Войдя в атрий, он застал там самого дядюшку: расположившись рядом с фонтаном, сенатор лакомился пирожными.
— А вот и ты, мой дорогой мальчик! — прогудел Гай, и с его губ на колени ему тотчас посыпались крошки. — Слышал последнюю новость?
— Нет, дядя. Я был в банях.
— Тогда я тем более удивлен, что ты ничего не слышал. Случилось то, чего все давно ждали. Тиберий окончательно сошел с ума, — доложил Гай, вытирая рот салфеткой. — Он попросил Сенат завтра на рассвете собраться в храме Аполлона. Я уже подумываю сказаться больным.
— Но почему, дядя?
— Потому, мой дорогой мальчик, что я не хочу, чтобы все видели, как я голосую против предложения, за которое мне не позволяет голосовать моя совесть. А по слухам, Тиберий обратился к Сенату с письменной просьбой подтвердить трибунские полномочия Сеяна.
Спустя час, когда раб позвал Гая и Веспасиана обедать, во входную дверь кто-то постучал. Быстро глянув в смотровой глазок, дядюшкин новый привратник открыл дверь, и, к великому удивлению Веспасиана, в атрий шагнул Палл, вслед за ним — к его великой радости, Ценис.
Палл, что привело тебя ко мне во столь странный час? — воскликнул Гай. Он, как и всегда, был рад видеть управляющего Антонии, хотя и насторожился, опасаясь, что от него сейчас попросят сделать некое не совсем приятное одолжение. — И главное, в столь прекрасном обществе! — добавил он, покосившись на Веспасиана.
— Добрый вечер, господа! — с поклоном ответил Палл. — Как вы уже догадались, мы пришли к вам по поручению нашей хозяйки.
— В таком случае давайте обсудим его за столом, — предложил Гай, которому не хотелось из-за разговоров откладывать трапезу.
— Это будет уместно?
— Палл, друг мой, ты ведь знаешь не хуже, чем я, что тебе уже больше тридцати лет, и довольно скоро Антония наградит тебя свободой. И когда наступит этот день, ты, вне всякого сомнения, сделаешься влиятельной фигурой. И тогда для меня будет высокой честью принимать тебя за столом в качестве гостя. Так что отобедай со мной сегодня как мой друг, и давай на время забудем, кто из нас — кто.
— В таком случае, господин, я буду всегда помнить оказанную мне сегодня честь, — искренне отозвался Палл.
— И еще я уверен, что Веспасиан наверняка подвинется на своем ложе, чтобы уступить тебе место, моя дорогая, — добавил Гай, с улыбкой глядя на Ценис.
Перед мысленным взором Веспасиана тотчас возникла картина: Калигула и его сестры, но он поспешил отогнать ее прочь.
— Спасибо тебе, господин, — приветливо ответила Ценис, — но мне почему-то кажется, что нам будет тесновато.
Гай от души расхохотался.
— Прекрасно сказано, моя дорогая. Но, по-моему, это должен был сказать Веспасиан.
— Только в том случае, если наши мысли совпали.
Веспасиан покраснел и с обожанием посмотрел на Ценис. Она была прекрасна.
— Итак, мой друг, — весело прогудел Гай, пока симпатичный раб по имени Энор наполнял ему кубок. — Чего на этот раз ждет от меня Антония?
Пустые блюда унесли, и на стол был подан десерт — фрукты и сладкое вино. Веспасиан наелся досыта, и теперь им овладела приятная сонливость. В какой-то момент он случайно коснулся Ценис. Волоски на руке тотчас же встали дыбом, и он не удержался и провел ладонью по ее спине. Ценис улыбнулась ему в ответ и положила в рот виноградину.
— Две вещи, господин, — ответил Палл, неторопливо смакуя вино, вместо того чтобы опрокидывать кубки один за другим, как это делал хозяин дома. — Во-первых, завтра Сенат встречается в храме Аполлона на Палатине, и Антония ждет, что ты там тоже будешь, — с этими словами Палл выразительно посмотрел на Гая, который застыл с недопитым кубком в руке.
Гай печально посмотрел на кубок и поставил его на стол.
— Да, на рассвете. Хорошо, я буду там, если она того требует, хотя, если говорить честно, я хотел сказаться больным.
— Она хочет, чтобы ты там был. Кроме того, ей хотелось бы, чтобы Веспасиан ждал снаружи, причем как официальный представитель власти.
— Но ведь я должен находиться на Форуме, — возразил Веспасиан. — Завтра состоятся три суда по обвинению в государственной измене. Боюсь, мне придется выполнять мои малоприятные обязанности.
— Суды утром отложат. Антонии нужно, чтобы ты находился рядом с Сенатом. С тобой будет Ценис.
— Но почему?
— Не торопи события. Скажу одно, поскольку Ценис будет сопровождать тебя, Антония считает, что будет лучше, если она проведет ночь здесь. Моя хозяйка надеется, что это не создаст для вас дополнительных неудобств.
— Я всегда могу переночевать на диване, — с невинным видом заметила Ценис.
Веспасиан улыбнулся и погладил ей волосы.
Отлично, продолжал Палл, поворачиваясь к Гаю. — Второе, чего она от тебя ждет — чтобы ты все записывал.
— Записывал? Но ведь она всегда может прочесть протокол заседания и ознакомиться с результатами голосования.
— Ее интересует не столько, что будет говориться. Это она уже примерно себе представляет. Куда важнее, где будут сидеть сенаторы и как долго.
— Ты меня заинтриговал, Палл, — ответил Гай, слегка пригубив вино.
Веспасиан заставил себя временно отвлечься от Ценис и прислушаться к тому, что говорил Палл.
— Ты наверняка слышал, что Тиберий якобы попросит Сенат подтвердить трибунские полномочия Сеяна?
— Разумеется! Это ведь на устах у всего Рима, — ответил Гай. — Именно поэтому я и не хотел бы там находиться.
— Прекрасно тебя понимаю. Тем не менее это не просто слух, а придуманная Калигулой стратегия, с которой также согласились Тиберий и моя хозяйка.
— Чтобы проверить, кто не столь честен, как мой дядя? — высказал предположение Веспасиан. Ему тотчас же стало понятно все изящество этого хитроумного хода.
— Именно, — ответил Палл, пораженный тем, с какой быстротой Веспасиан уловил суть этого плана. — Завтра все известные сторонники Сеяна с готовностью придут на эту встречу, уверенные в том,
