Юрий Чернов - Война погасила маяки

Мороз в Ленинграде в блокадную зиму 1942 года особенно лютовал. Намертво вмерзли в невский лед боевые корабли. Белые маскировочные сети тяжелыми заиндевевшими решетками нависли над морскими орудиями. На набережной люди шли по узким глубоким тропинкам, а сугробы снега по росту превысили гранитные перила у Невы.

Редкие прохожие стремились скорей укрыться в своих холодных и темных комнатах. В них хотя бы не гулял пронзительный ветер, который старался выдуть последние крохи тепла.

И только у Дома флота на этот раз было многолюдно.

В большом холодном зале, где вполнакала светили электрические лампы, а от белых прямоугольников фанеры, вставленных вместо стекол, несло морозом, собрались те, что в 1917-м, в канун Великого Октября, преградили путь в Финский залив флоту кайзера, а потом штурмовали Зимний, защищали молодую республику от полчищ белых и интервентов. Здесь собрались и те, что летом и осенью 1941-го стояли насмерть у Пулковских высот, до последнего обороняли Моонзундские острова и полуостров Ханко.

Воевавших на Моонзунде на встрече было немного. Они растворились в массе собравшихся, среди тех, кого по праву называли героями Ленинграда. И все же в обращении, принятом ко всем защитникам города-героя, участники встречи призывали: «Балтийцы! Помните о доблести героев Моонзунда. Их матросская слава да идет флагманом впереди ваших боевых кораблей!»

Кто же они — эти моонзундцы, пример которых в 1942 году призывали брать даже ленинградцев? Когда и где они отличились?

…На западе Эстонской Советской Социалистической Республики, у выхода из Финского залива в Балтийское море, расположен Моонзундский (Западно-Эстонский) архипелаг — без малого тысяча островов. Наиболее крупные из них — Сааремаа (Эзель), Хийумаа (Даго), Муху (Моон) и Вормси. Площадь архипелага — свыше четырех тысяч квадратных километров. С севера на юг он протянулся на сто пятьдесят километров, с востока на запад — на сто десять.

Героическое морское прошлое нашей Родины связано с этими островами. При Петре I одну из славных побед одержали русские моряки молодого регулярного флота в битве со шведами у Эзеля. В октябре 1917 года балтийцы стойко обороняли Моонзунд от немцев. Это о них — балтийцах — всего за неделю до Великого Октября В. И. Ленин писал: «Воюют геройски матросы». Но еще ярче горит слава советского гарнизона, защищавшего острова в черную пору фашистского нашествия.

Против советского островного гарнизона, насчитывавшего 24 тысячи человек, гитлеровцы бросили 61, 217 и 291-ю пехотные дивизии {1}, инженерные части, авиационную и артиллерийскую группы. Для захвата островов были выделены значительные силы флота, включая эсминцы и крейсера.

Три с половиной месяца, день за днем, в наиболее критические для Ленинграда дни моонзундцы приковали к себе и перемалывали силы врага, которых так не хватало фашистам под Ленинградом.

Это был коллективный подвиг балтийских моряков и частей 3-й отдельной стрелковой бригады, двух батальонов 16-й стрелковой дивизии. Даже если допустить, что весь островной гарнизон (в том числе и тылы) был равномерно распределен для обороны побережья, то и в этом случае на каждый из более чем 800 километров береговой черты приходилось бы всего по тридцать бойцов, на шестьдесят пять километров — одна береговая батарея.

Положение обороняющихся было на редкость тяжелым. После того как уже в начале июля фашисты захватили Ригу, а в конце августа нашими войсками был оставлен Таллин, гарнизон оказался в глубоком тылу врага. Но бои продолжались до конца октября. Большинство защитников Моонзунда погибли, многие, главным образом раненые, оказались в плену. На Большую землю удалось вывезти с островов не более тысячи человек.

В дни боев на архипелаге газета «Красный Балтийский флот» писала: «Оборона острова Эзель — пример массового героизма. Любите Родину, как славные эзелевцы, и так же упорно защищайте ее».

Целая газетная полоса о героях архипелага появилась в той же газете 4 октября 1941 года. Жаль, что ее не смогли увидеть защитники островов. В то время многих из них уже не было в живых.

Впервые о подвигах советского островного гарнизона я услышал в 1948 году в маленьком прибалтийском городке на побережье Моонзундского пролива. Мне было поручено написать очерк о том, как на набережной молодые краснофлотцы и местные жители воздвигли обелиск в честь погибших при обороне островов героев. Еще не были восстановлены разрушенные здания, еще свежи были воспоминания о промчавшемся военном урагане, из уст в уста ходило множество рассказов о героизме советского гарнизона на эстонских островах. Говорили о катере, вступившем в бой с целым отрядом вражеских судов и вышедшем победителем, о последнем защитнике маяка, бросившемся на камни, чтобы не попасть в плен, о мужественных береговых артиллеристах, взрывавших свои батареи, на которые вступали враги.

В то время эти истории мне казались легендами. Мой очерк о памятнике опубликовала газета «Красный флот». И хотя он назывался «У Моонзунда», в то время я был очень далек от мысли писать книгу о героях островного гарнизона.

Через несколько лет мне удалось познакомиться с документами тех дней. Можете представить мое удивление, когда я узнал, что бой катера «морской охотник» с вражеским отрядом действительно произошел при эвакуации острова Хийумаа, а подвиги артиллеристов береговых батарей неоднократно отмечались в приказах командования.

Неожиданно прикоснувшись к забытому подвигу, я чувствовал, что обязан сохранить память о героях, начало которой положил скромный обелиск, воздвигнутый руками моих товарищей.

И раньше мне приходилось неоднократно бывать на островах. Но впервые специально для сбора материалов о защитниках Моонзунда я поехал туда в 1956 году. И вот первая удача! В гостинице сосед по номеру рассказал о подвиге неизвестного матроса, бросившегося с верхней площадки маяка Тахкуна.

Да и вся та короткая командировка оказалась очень насыщенной находками. Она укрепила желание продолжить поиски и поведать читателям о героях островного гарнизона.

Однажды в музее истории Ленинграда мое внимание привлек листок. Буквы на нем расплылись, не все слова были дописаны до конца. А уйти, не прочитав, я уже не мог.

Моряки писали: «Товарищи краснофлотцы! Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на острове Даго, в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что мы лучше все погибнем до одного, чем сдадим наш остров. Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать с честью, выполнив свой долг перед Родиной. Прощайте, товарищи. Мстите фашистским извергам за нашу смерть. По поручению подписали Курочкин, Орлов, Конкин. Остров Даго, полуостров Тахкуна».

О судьбе людей, подписавших клятву, об обстоятельствах ее написания сотрудники музея ничего не знали.

Я начал поиск и вскоре убедился, что не только клятва, а все то, что происходило на Моонзундских островах в начале войны, было забыто. А между тем советский гарнизон на эстонской земле мужественно боролся с врагом. Уцелевшие в боях продолжали борьбу в партизанских отрядах и в лагерях военнопленных. Они воевали с фашистами не только на оккупированной советской земле, но и в Польше, Чехословакии, Бельгии, Франции.

После первых находок так и повелось: часть своего отпуска я проводил на эстонских островах. Удалось найти многих участников боев, проследить судьбы некоторых погибших людей.

Все полней и полней стал вырисовываться подвиг островного гарнизона, совершенный в первые месяцы войны.

И хотя ход боев на Моонзунде восстановлен пока не во всех деталях, я уже мог рассказать о многих героях островов {2}.

Для захвата архипелага гитлеровцы бросили 50-тысячную группировку. И это произошло именно тогда, когда в первой декаде сентября замкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда {3}, когда в октябре начались решающие бои за нашу столицу.

В упорных боях половина гитлеровцев на Моонзунде была уничтожена. 20 различных транспортов, несколько боевых кораблей, 41 самолет потеряли фашисты в этом районе. В дни войны о героях островов писали Сергеев-Ценский, Всеволод Вишневский, поэты Юрий Инге, Алексей Лебедев, Всеволод Азаров, Николай Браун. Однако после войны тема эта надолго оказалась забытой. И для этого были серьезные причины.

Почти все документы о боях на островах были уничтожены или погибли при эвакуации. Сохранились лишь радиограммы того времени. Единственный источник — отчет о боях на архипелаге — был написан зимой 1942 года в Ленинграде. Его составители не имели возможности использовать даже сохранившиеся радиограммы. Поэтому он далеко не полон, содержит неточности и даже ошибки.