— Слышите, — в явно видимом смятении поднимает палец вверх Щербаков, — что-то… где-то… словно бы посвистывает!
Лау Линь согласно кивает и тревожно смотрит на меня.
— Идем скорее на поляну, — взмахиваю я воинственно выхваченным пистолетом в сторону просвета в деревьях, — хоть в обстановке немного разберемся.
Непроизвольно пригибаясь и перебегая от дерева к дереву, выскальзываем на открытое пространство.
— Вон оно что, — успокоенно закидывает Щербаков свое оружие за спину, — вот что, оказывается, свистит!
Я тоже задираю голову. Все видимое воздушное пространство над нами густо усыпано каким-то мусором, сыплющимся прямо на головы. Шлеп, шлеп, — это вразнобой падают поблескивающие ломаным металлом обломки. Вот просвистела мимо нас какая-то длинная консоль, вот искореженный зеленый ящик со свистом воткнулся в мокрую землю, смачно чмокнув при этом и обдав нас тучей брызг.
Зи-у-ус, зиу-ус-с, — весело крутится в воздухе большой кусок самолетной обшивки, украшенный тремя лучами большой белой звезды.
— Словно картонка рваная летит, — меланхолично отметил Щербаков, нетерпеливо поддергивая ремень винтовки, — и замечаешь, звездочкой своей будто нам подмигивает.
— Картонные звезды светят всем, — перефразирую я название известного произведения Кронина.
Некоторое время прячемся под кронами деревьев, опасаясь попасть под что-нибудь тяжелое или острое.
— Предлагаю сейчас повернуть налево, — предлагаю я своим спутникам.
— Лично я бы лучше направо пошел, — не соглашается со мной Щербаков. — Поясняю, — добавил он, увидев мое недовольное выражение лица. — Вторая группа ведь шла справа от нас. Стало быть, шансов с ними встретиться гораздо больше.
— Но наши-то попутчики точно свернули налево, — вытянул я руку в заранее выбранном мною направлении. — Смотри, там целая гряда холмиков проходит. По ним перебираться в глубь болота куда как удобнее. Согласись.
— Мальчики, мальчики, — слышим мы звонкий голос Лау Линь, которая незаметно для нас отошла в сторону, пока мы с Анатолием препирались, — скорее идите сюда!
Мы рванулись на призыв девушки, словно два разъяренных носорога. Я, не задерживаясь и секунды на выбор места для переправы, перемахнул через неширокую протоку и, взобравшись на небольшой пригорок, первым увидел нашу очаровательную спутницу, которая призывно махала мне рукой.
— Там спасательное полотно висит, — закричала она, заметив меня, — на дереве.
— Полотно? — замер я в недоумении. — А-а, парашют что ли?
— Да, да, — обрадованно закивала она, — он там, совсем недалеко.
Мы последовали за ней и вскоре действительно увидели белоснежное полотнище, косо повисшее сразу на двух скрутившихся вместе деревьях.
— Парашют не поврежден, новенький совсем, — довольным голосом произнес Щербаков, пытаясь достать стволом винтовки кресло пилота, неподвижно висящее на уровне примерно трех метров над землей. Как бы нам его оттуда содрать?
— Стой, отойди, — остановил я его, — здесь есть кое-что более интересное.
— То есть? — словно запнулся Щербаков.
— А вот, — указал я на примятую траву под креслом. Видишь эту, глубокую вмятину?
— Ну?
— Кто-то недавно спрыгнул с этого кресла. И… и спрыгнул он явно неудачно. Вот смотри, тут стружки на земле и тут. А вот и куст, от которого он отрезал себе подпорку.
— Ты о чем? — все еще не понимает Анатолий.
— Как же ты не допрешь, — горячусь я. — Да когда тот, кто сидел в кресле, спрыгнул, то скорее всего сильно подвернул ногу. Видишь, как кресло косо весит? И прыгать с него крайне неудобно. Летишь к земле боком, и одна нога поневоле принимает на себя удар. Упав, он кое-как доковылял до вот этих кустов и ножиком вырезал себе костыль или палку.
— И что?
— Что, что? Ясно, что поковылял себе дальше.
Щербаков перекинул винтовку на левое плечо и уставился на меня, явно ожидая продолжения.
— Толян, — притопнул я от избытка, внезапно охватившего меня охотничьего азарта, — а ведь мы, пожалуй, сможем его догнать! Ноги у нас в порядке, а он-то еле двигается! Интересно бы знать, откуда он здесь взялся? Неужели с подбитого разведчика выпрыгнул, когда понял, что терять уже нечего? Ведь не со сбитого же только сейчас самолета, это ясно!
— Кстати, о кресле, — плотоядно облизнулся Щербаков. — Предлагаю его все же снять. Посмотрим, есть ли там какие вещи, оружие и вообще…
Его явно волновали трофеи, которые мы могли найти, и я решил не возражать.
— Вот только как мы его обрежем? Все-таки высота…
— Вы кресло хотите снять? — переспросила стоящая позади нас девушка.
Мы кивнули.
— Если я встану на плечи Анатолия, — прижала она руку к груди, — то непременно дотянусь до ближайших лямок.
— А не упадешь? — тут же заволновался я.
— Нет, — улыбнулась она, — мы с папой часто так делали.
Вырубив длинную палку с крюкообразным зацепом на конце, Щербаков подтянул, насколько это было можно, сиденье пилота, после чего Лау Линь с моей помощью действительно очень ловко взобралась ему на плечи. Несколько ударов мачете, и кресло с треском рухнуло вниз. Рядом с ним завалился не удержавшийся на ногах Толик, а сверху на эту кучу с визгом повалилась и Лау Линь. Я едва успел подхватить ее на руки, как тоже оступился и, прижимая ее обеими руками к груди, рухнул на траву. Секунда, последовавшая вслед за этим, была просто восхитительная, жаль лишь, что это была только секунда.
— Ну-с, — послышался голос резво поднявшегося на ноги Щербакова, — посмотрим, что тут интересненького.
Уже имея опыт обращения с подобными конструкциями, он ловко обыскал кресло, но к своему неудовольствию, не нашел ровным счетом ничего, за исключением небольшой коробочки, на передней панели которой непрерывно моргала крохотная красная лампочка.
— Да это же индивидуальный радиомаяк! — сообразил я. — Ломай его скорее!
Безжалостный удар прикладом и красный огонек погас.
— Значит, этот жадный хорек все утащил с собой, — зло резюмировал Анатолий, нервно дергая винтовочный затвор. — Ну, он об этом пожалеет. Веди нас, Саня, по следам, у тебя это лучше получается.
Однако на самом деле держать направление лучше всего получалось у Лау Линь. Она пару раз очень удачно отыскивала совсем было пропавшие следы летчика, упорно уходящего с места приземления парашюта. На мой вопрос, как ей это удается, она со смехом пояснила, что поскольку пропавший парашютист двигается только в одном направлении, то она ищет следы не там, где они пропали, а чуть дальше.
Мне оставалось только расцеловать и продолжить преследование. Вскоре и я догадался, куда стремился потерпевший катастрофу пилот. Путь он держал к тому самому болоту, к которому пробирались и мы. Скорее всего, он просто выбирался на какое-нибудь открытое место. Наверняка он имел в своем распоряжении достаточно подробную карту и компас, раз двигался столь уверенно. Но только вот зачем он выбирался именно в этом направлении, оставалось пока для нас полной загадкой. Вскоре следы летчика потерялись окончательно, и мы остановились в нерешительности.
— Э-гей, — вдруг обрадованно воскликнул Анатолий, — а вон, кажется, и наши бредут.
— Где? — привстал я на цыпочки.
— Встань на камень, — подал он мне руку. — Вон они, по косогору тащатся, — повел он вытянутой рукой, — у дальней опушки. Стулова видишь? Позади всех плетется.
— Еще бы, — устало присел я на обломок красноватой скалы. — Тяжко ему, толком не евши, весь день по лесам таскаться. Бог ты мой, — посмотрел я на часы, — уже начало четвертого, а ничего, собственно говоря, пока и не сделано. Да найдем ли мы когда-нибудь этот проклятый самолет? А то сил уж нет никаких.
— Садись, Лаусик, — принялся я осторожно подтягивать руку остановившейся девушки к себе, — отдохни малость.
— Мы должны скорее дать им знать о себе, — принялась сопротивляться она (хотя и не очень активно), — они наверняка беспокоятся.
— Зачем это? — рядом с нами плюхнулся и Анатолий. — Они сейчас с горы спустятся и тоже пойдут к болоту. Тут мы их и перехватим. И ноги бить не придется, и вообще…
Что вообще он добавить не успел, поскольку голова его свесилась вниз, и наш гигант мгновенно уснул.
— Хочешь покушать? — предложила мне девушка горстку кальмаров.
Я было протянул к ней сложенную ковшиком ладонь, но, тут же вспомнив про расстройство желудка, решил больше не проводить рискованных экспериментов.
— Нет, спасибо, лапочка, — сделал я вид, что сыт по горло, — не хочу тебя объедать.
— А что такое означает «лапочка»? — тут же поинтересовалась она, мягко приваливаясь к моему боку.
— Сейчас я тебе объясню, — пропыхтел я, стаскивая крайне мешающую мне винтовку через голову и откладывая ее в сторону. — Дай-ка мне свою руку, — попросил я девушку вслед за тем, как избавился от оружия.
