— Ага, — хрипло прокомментировал Анатолий, переползая ко мне поближе, — еще один готов. Нечего было высовываться!
Не ожидавший губительного огня с земли, спасательный вертолет сделал крутой вираж и, набирая высоту, начал уходить в сторону центра болота.
— Ура-а-а! — опрометчиво выскочили мы из-за скрывавших нас кустов.
И тут вертолет прикрытия, моментально закончив воевать с одной частью нашего полувьетнамского отряда, резко развернулся в нашу сторону, поливая все вокруг огнем и свинцом.
Как мы бежали с Толиком назад к деревьям — надо было видеть. Ни один олимпийский чемпион по бегу с препятствиями не показывал такого хорошего времени. Подстегиваемые жутким свистом неуправляемых ракет, мы кубарем скатились по пологому косогорчику и, обнявшись, словно родные братья, притаились в небольшой естественной низинке.
— И что мы к этому калеке привязались? — поделился я с напарником внезапно возникшими сомнениями по поводу разумности наших действий. — Пускай бы они его забрали спокойно и нас бы оставили в покое.
— Ты что? — испуганно вытаращил он на меня свои белесые глаза. — Сейчас Стулов прибежит и завопит своим противным голосом: «Что же это вы, растрепан, пленного-то упустили, да еще хромого!» Да он нас после этого просто со света сживет!
— Он, гад, в меня из пистолета стрелял, — пожаловался я напарнику. — Здоровый такой пистолетище, «Кольт-45», наверное.
— Чур, мой будет, — поспешил заявить свои права на возможный трофей Анатолий, решив не откладывать на потом раздел шкуры неубитого «медведя».
— Не возражаю, — без колебаний согласился я, поскольку уже досыта натаскался подобной железки.
Пока мы так мило беседовали, вертолет прикрытия, потеряв нас из виду, прекратил расходовать боеприпасы и тоже начал оттягиваться в сторону улетевшего собрата. Услышав, что шум винтов удаляется, мы немедленно осмелели и бодро выползли из своего укрытия. В первую голову нас крайне интересовало, что же сталось со спасаемым летчиком, и, где ползком, где перебежками, опять двинулись к тем кустам, за которыми он совсем недавно скрывался.
— Там кто-то лежит, — вскоре прошипел Щербаков, беря винтовку на изготовку, — но не похоже, чтобы это был он.
Последний бросок (естественно, на четвереньках) и перед нами открылась местность, ранее прикрытая от нас плотной растительностью. Первым, кого я увидел, осторожно просунувшись через колючие ветки, был крупного телосложения негр, лежащий ничком на примятой траве. Судя по его изломанной позе, было сразу понятно, что он убит наповал. Его роскошный белый шлем лежал в метре от него.
— Это тот, который первым из вертолета выпал, — прошептал я, подползая к убитому вплотную. — А пилот был белый, я точно видел. Но его что-то нигде не видно.
— Значит, уполз, — показал Анатолий пальцем на характерный след, оставленный на мягкой траве. — Видишь, он только одной ногой толкался. Да, — тут же радостно воскликнул он, — я его все же зацепил! Видишь, тут кровь.
Я внутренне содрогнулся, поскольку во всех красках представил себе состояние убегающего от верной гибели американца. Один, в чужой стране, да еще и раненый, он мог рассчитывать только на эвакуацию по воздуху. Но и тут судьба повернулась к нему хм-м, известным местом, послав на его шею нас.
— Давай, давай, — затормошил меня Толик, — бежим за ним скорее, пока вертушки отошли.
— А как же моя подружка? — запротестовал я. — Она там что, совсем одна останется? И куда она денется одна в этаком лесище?
— Да ее Стулов потом подберет, — принялся нажимать на меня Щербаков, жарко дыша в лицо.
— Ага, — саркастически заметил я, — как ты славно все придумал. Нет уж, давай ее прямо сейчас заберем, а то мы ее потом и сами-то не найдем, не то что наш незадачливый старлей. Их ведь и вообще не видно, — указал я рукой в сторону далекой осыпи. С того вертолета их так поливали, что они, надо полагать, далеко отсюда удрали.
— Ну ладно, — недовольно перекосился Толик, — сбегай за ней быстренько.
— Лаусик, — позвал я, подбегая через минуту к каменной груде, — ты где?
— Ой, Санья, — мгновенно выскочила она навстречу, — как я рада, что ты вернулся. Хотела прийти к вам на помощь, но с вертолета так стреляли, — она показала на частые выщерблины, украсившие самую большую гранитную плиту, — что я просто не решилась выглянуть. А твой друг жив? А тебя самого не задело?
Быстро выговаривая все то, что у нее накопилось в душе за последние полчаса, она ласково оглаживала мои плечи и лицо, будто не веря, что со мной все в порядке.
— Мы уходим дальше, — перехватил я ее руки, — все же будем ловить американского пилота. Тебе придется идти с нами, чтобы не пропасть. Давай, держись за руку.
Пригибаясь на всякий случай ближе к земле, мы с Лау Линь помчались в сторону призывно размахивающего хорошо заметным трофейным шлемом Щербакова. Какая-то минута и погоня возобновилась вновь.
— Гляди, — заговорщически подмигнул Щербаков, быстро натягивая шлем на голову, — как сейчас мы их классно обманем.
— Так ты же белый, — недоверчиво воскликнул я, никак не ожидая столь наглого авантюризма, — а тот был негр…
— Херня, — беспечно отозвался он, поспешно натягивая на себя комбинезон убитого. — Морду гуталином себе намажу, вот тебе и негр.
— А гуталин-то у тебя откуда?
— В кармане этого летуна нашел, — со звоном затянул молнию Щербаков, — в трубочке такой специальной, словно губная помада.
Извазюкав лицо и руки напарника странной на вид темно-зеленой субстанцией, вся наша троица поспешила прямиком к болоту, в глубине которого приглушенно ворковали двигатели невидимых пока вертолетов.
— Видимо, они уже на земле сидят, — предположил я. — Видишь, их в воздухе и мы обстреливали, и наши ополченцы с другой стороны тоже житья не давали. Вот они и решили снизиться. Наверное, они и нашему хромому другу передали по радио, чтобы он туда перемещался… в глубь болота.
Закончить свою мысль я не успел, поскольку частокол разновысоких кустов внезапно закончился, и мы дружно вывалились на своеобразную опушку перед самой трясиной. Вертолеты действительно стояли на земле, вернее сказать в предболотном кочкарнике, густо поросшем высоченной, похожей на камыш травой. Таким образом, мы, находясь по отношению к ним на некотором возвышении, видели только сверкающие на солнце крыши кабин, да медленно вращающиеся двухлопастные винты.
— Кажется, вон там трава колышется, — прошептала девушка мне на ухо. — Видишь? Словно, кто-то к нам идет!
На всякий случай я кивнул, хотя, на мой взгляд, от легких порывов душного ветра подозрительно шевелилась вся обозримая равнина.
— Пойду вперед, — решился Анатолий, осмотрев напряженным взглядом окрестности. — Этот сбитый летчик до них явно еще не добрался, а то бы они уже улетели. Эх, попытка не пытка. Буду играть роль подсадной утки. Поброжу вон там, у той канавки, на виду у всех. Может, он ко мне и выскочит сдуру-то. А ты, Санья, — передразнил он девушку, — смотри в оба глаза. Как только этот деятель появится из лесу или из камышей, то заходи ему в тыл и долби прикладом по макушке. Стрельбы открывать не будем. Патронов-то и так почти не осталось. Случись что, и отбиваться нечем будет.
После этих слов Анатолий выпрямился, перекинул винтовку через плечо стволом вниз и смело зашагал по направлению к камышовым зарослям. Мне же почему-то сразу стало нехорошо на душе. Куда как лучше было бы сидеть на месте в засаде и просто ждать, когда кто-нибудь появится на мушке. Но, с другой стороны, в этих густо спутанных ветвях и метровых лопухах прямо перед нами мог проползти целый полк, а мы даже не ворохнулись бы. Толика же, вернее его шлем, я видел просто прекрасно. Он совершенно спокойно прогуливался возле заросшей ядовитой ряской промоины, делая вид, что просто вышел на вечернюю прогулку.
Потянулись медленные минуты ожидания… неизвестно чего. Мы с Лау Линь по очереди выпили несколько глотков чая из фляги, после чего все же поднялись на ноги, стараясь обеспечить себе максимально возможную видимость. Казалось, окружавший нас лес замер. Но вот, где-то справа хрустнула веточка, потом еще одна, чуть попозже. Я приложил ладони к ушам, стараясь максимально обострить свой слух, и начал медленно поворачиваться всем корпусом в сторону источника звука. Увлеченный этим занятием, я совсем перестал смотреть на маячившую у болота фигуру однополчанина. Но Лау Линь, не теряющая бдительности ни на мгновение, вскорости забарабанила мне по плечу своими кулачками.
— Что? — обернулся я к ней.
— Смотри, — прошептала она встревоженным голосом, бросая нетерпеливые взгляды в сторону болота.
На раскинувшейся внизу равнине и в самом деле творилось нечто непонятное. Теперь и я увидел что-то похожее на странную тропинку, которая словно сама собой продвигалась по камышам в направлении все еще стоящих вдалеке вертолетов. Но не она меня взволновала, совсем нет. От вертолетов тоже тянулось нечто такое, что можно было охарактеризовать как вторую тропинку.
