— Теперь он ваш, товарищ старший лейтенант.
— Снимите с него наручники, — распорядился Романцев.
Один из надзирателей проворно подскочил к арестованному и расстегнул наручники.
— Даже и не знаю, кому за это спасибо сказать, — растирая занемевшую кожу, произнес Геннадий.
— Здесь спасибо не говорят, — хмуро отозвался Романцев. — Ты свои грехи перед родиной будешь замаливать. И смотри, — постучал он ладонью по кобуре, висевшей на поясе, — если надумаешь шутить, мне для тебя пули не жалко. Ну, чего застыл? Топай к двери!
Копылова повели к «Хорьху», стоявшему недалеко от ворот.
— Его на заднее сиденье, — сказал Романцев. И когда арестованного с обеих сторон зажали Никифоров с Муртазиным, продолжил: — С этой самой минуты тебя больше нет. И я вправе поступать с тобой так, как мне вздумается. Если мне не понравится твоя работа, сам знаешь, что я с тобой сделаю.
— Гражданин начальник, — едва ли не обиженным голосом ответил Геннадий Копылов, — разве ж я не понимаю? Я ведь и в разведшколу пошел, чтобы нашим помочь.
— Это о каких «наших» ты говоришь? — прищурился Романцев. — О немцах, что ли?
— Почему о немцах… о советских, — слегка оторопев, глухо отозвался Копылов.
— Слово «наши» забудь, его еще заслужить нужно.
Машина мягко тронулась, распугав стайку воробьев, слетевшихся к углу дома. А далее, набирая скорость, автомобиль выехал на проезжую часть, пересек центр города, проехал мимо горотдела НКГБ и покатил по узкой полоске асфальта на окраину.
— Вы меня что… расстреливать, что ли, везете? — хмуро поинтересовался Копылов. — А не проще это было сделать в тюрьме? К чему такие сложности? Завели бы куда-нибудь в тупичок и пальнули бы в затылок. Кровищу смыли бы водой из шланга, труп закинули бы на грузовичок, а потом скинули бы куда-нибудь в овражек.
— Спасибо за совет, — усмехнулся Романцев, — только у нас другие планы на твой счет. А расстрелять мы тебя всегда успеем! В лес едем… Передашь там радиограмму своим, чтобы никто ничего не заподозрил. Не хочется из-за случайностей «палиться». Нас ведь немцы запеленговать могут, у них тоже разведка работает. — Посмотрев на часы, добавил: — Кажется, уже время.
Далее следовала грунтовая наезженная дорога, со многими рытвинами и колдобинами. Романцев, проявляя недюжинное мастерство, притапливал газ на ровном месте, умело объезжал ухабины, притормаживал перед небольшими ямами и аккуратно пересекал выбоины, заполненные водой. Минут через десять выехали на небольшую ровную поляну, окруженную лиственным лесом. Местами пожелтевший, слегка тронутый сезонным увяданием, он выглядел немного загадочным.
— Распаковывай рацию… Держи текст… Передашь его своему командованию.
Под внимательными взглядами смершевцев Копылов вытащил из футляра рацию, накинул антенну на ветки пихты, плотно окружавшей поляну, и включил рацию. Услышав сигналы, объявил:
— Рация готова, можно передавать.
— Вот что я тебе скажу: игра пошла по-крупному, осечки быть не должно. Если что-то пойдет не так, я отвечаю погонами. А ты… собственной жизнью. Усвоил?
— Я готов к этому, гражданин начальник, — спокойно отозвался Геннадий. — И уже давно. Жаль только, что вы этого так и не поняли.
— Тогда стучи по клавишам… «пианист».
Устроившись на пеньке, Копылов поставил перед собой рацию. Стрелка замерла, будто бы в ожидании первого сигнала. Прочитав содержание текста, он быстро застучал ключом:
«Юпитеру. На станции Люберцы…»
— И еще вот что добавь… Сошелся с одной одинокой женщиной. Она работает диспетчером на станции Голицыно. Очень перспективный источник информации. В настоящее время повсюду идет обмен документов, нам нужны новые, старые не подходят. Ждем от вас продовольственные аттестаты, справку о медицинском освидетельствовании, справку об инвалидности по ранению… Записываешь?
— Да.
— Бланки командировочных удостоверений, еще нужны деньги на вербовку. Кто ты там у них, Бобер, что ли?
— Точно так.
— Вот так и подпишись.
— Все, передал, — сказал через некоторое время Геннадий.
— Будем ждать ответа, — кивнул Романцев и, осмотревшись, восхищенно воскликнул: — А красота-то какая! В такие минуты даже о войне забываешь… Птички поют. Иногда вот так, как сейчас, следует остановиться, чтобы подумать о чем-то своем. А то все бежишь, сам не зная куда… Я ведь около леса жил, честно говоря, даже где-то соскучился по нему. Воздух такой, что даже голову кружит. Как в армию ушел, разгуливать по лесу как-то не было необходимости. Взять бы жену и…
— Гражданин начальник, — поднял голову Копылов, — передают…
Взяв карандаш, он принялся записывать знаки, затем быстро расшифровал радиограмму и передал ее Романцеву.
«Бобру. Переданные данные о военных эшелонах весьма ценные. Если женщина надежная, установите с ней близкий контакт. Курьер с деньгами и документами прибудет в самое ближайшее время. Для агентуры подбирайте только проверенных людей. Вам будет отправлено 350 тысяч рублей. 250 тысяч используйте на вербовку железнодорожников. Пришлите нам адрес, по которому должен прибыть курьер. Юпитер».
Прочитав радиограмму, Тимофей одобрительно кивнул и произнес:
— Записывай… Юпитеру. Адрес, по которому мы остановились… Московская, семь, квартира четырнадцать. Бобер. Записал?
— Да.
— Можешь передавать. Будем ждать ответа.
Через несколько минут передатчик заработал вновь.
— Отвечают, — сообщил Копылов.
Расшифровав радиограмму, протянул его Романцеву.
«Бобру. Курьер — человек надежный. Пароль — “Привет от свояка”. Отзыв — “Давно вас ждем”. Успехов. Юпитер».
Прочитав сообщение, Тимофей порвал листок на мелкие кусочки и швырнул в траву.
— Все… Сеанс окончен. Чего сидим? На природе хорошо? — едко поинтересовался он. — Сматывай антенну и в машину!
Немного поспешнее, чем следовало бы, Геннадий сорвал с веток антенну, запаковал рацию в ящик, застегнув ее ремнями, и отнес в автомобиль. Контрразведчики стояли подле машины и ждали дальнейших распоряжений. Однако Романцев по какой-то причине не торопился. Чувствовалось, что ему нравится лес, свежий, настоянный на диких травах воздух. Он прошелся вдоль поляны, посмотрел на птиц, слетевших на ветки… Закурил не спеша и, присев на пенек, глубоко задумался.
«Неизвестно, как перевербованный агент поведет себе при встрече с курьером. У него могут просто не выдержать нервы. Даже если встреча внешне будет протекать благополучно, то курьер, если он весьма подготовленный агент, может раскусить контактера по изменившемуся голосу. Можно вместо радиста поставить человека, подготовленного, имеющего опыт в подобных оперативных мероприятиях. Но тут может возникнуть другая сложность: а что, если курьер лично знает радиста? — Раздавив недокуренный окурок каблуком, он решил: — Нужно доложить начальству о своих соображениях, пусть у него голова болит».
Поднявшись, Тимофей зашагал к автомобилю.
Подле него установилась вполне дружеская идиллия. Кто-то из контрразведчиков угостил Копылова папиросой, и тот, небрежно оперевшись о капот, сладко попыхивал дымком. Троица о чем-то негромко разговаривала и весело разлепила губы на реплику, произнесенную младшим лейтенантом, — кажется, у них нашелся даже повод для шуток. Не ведая о том, что один из них перевербованный диверсант, а двое других — охраняющие, можно было бы предположить, что все трое скрашивали вынужденное ожидание веселыми историями из армейской жизни.
— Отойди от капота, продавишь! — строго произнес Романцев. — А теперь быстро в машину… Разговоры они мне тут устроили…
Отшвырнув недокуренную папиросу, Копылов нахмурился:
— Зря вы так, гражданин начальник… Я ведь делаю все, что могу. Может, еще не однажды пригожусь.
— Хватит разговоров! Сейчас я вас отвезу на квартиру, вот там и наговоритесь. А мне еще по делам нужно ехать.
Подъезжая к зданию НКГБ, где размещался городской штаб «СМЕРШа», Романцев увидел «Форд» полковника Утехина, подле которого его личный водитель с каким-то глубоким и затаенным смыслом попинал колеса, а потом, открыв капот, нырнул под него всем телом. Видать, это надолго.
Утехин вышел из здания в тот самый момент, когда Романцев подошел к крыльцу.
— Здравия желаю, товарищ полковник! — бодро проговорил старший лейтенант. — Я вам звонил, но секретарь сказал, что вы в отъезде.
— Еду в территориальное управление, а потом решил заехать в Люберцы, здесь, в НКГБ, у меня кое-какие дела имеются. Не лишнее и с тобой переговорить. Что там по операции «Связной»?
— Получили радиограмму, курьер должен прибыть со дня на день. Сейчас мы готовим встречу. Вот только здесь имеется одна проблема, — задумчиво изрек Романцев.
