Перед тем как отправиться в кишлак, Демаков и заместитель командира батальона по политчасти капитан Владимир Лукинов побывали в районном комитете НДПА. Там узнали, что душманов в том селении давно не было. Но предупредили, всякое может случиться, надо быть готовым ко всему. В сопровождающие дали молодого партийного активиста Сарвара, который хорошо знал жителей кишлака. Он рассказал, что в селении всем заправляет старый горбун, богач Абдулла-хан. Все жители ходили у него в долгах и работали на него за эти долги бесплатно. Знал хитрый горбун: ненавидят и боятся его в кишлаке. Знал также, что внизу, в долинах, мир перевернулся и ему, Абдулла-хану, придется держать ответ перед дехканами. Тревожился, но видел, что жители боялись его, так как в любое время могли прийти душманы и покарать непослушных. А в том, что Абдулла-хан связан с бандой, никто не сомневался. Только попробуй схвати его за руку. В горах сотни троп и по любой из них может пройти душман. На каждого засаду не посадишь.
В состав агитбригады вошло около двадцати человек. На вооружении, так сказать, имели: походную автоклубную машину, звуковещательную станцию, усилительные установки. Последние были нужны главным образом для женщин. Ведь что происходит, когда агитбригада прибывает в кишлак? Собираются мужчины и дети, а женщинам по законам религии нельзя появляться на людях, да еще незнакомых. В тот момент они прячутся за дувалами. Для них-то и включались усилительные установки. Тут же разворачивался медпункт. Так черной пропаганде контрреволюции наши воины противопоставляли правду о Советском Союзе, о советских солдатах.
На этот раз, несмотря на красноречие Нурова и Ягофарова, аплодисменты не прозвучали. А ведь Нуров, представившись на языке дари, увлекательно рассказывал собравшимся о жизни простых советских тружеников. Обычно такие рассказы дехкане слушали с удивлением и прерывали одобрительными возгласами, вопросами. Теперь же ничего подобного не происходило. Жители кишлака словно в рот воды набрали. Даже разговор об отмене калыма, о новых обычаях не расшевелил их. Хотя Демаков при том ссылался на коран, в котором, кстати, немало мест, посвященных социальной справедливости, равенству людей. Скажем, запрещается крупное землевладение, осуждается эксплуатация, порицается скупость. Разве не сказал Мухаммед, что если человек оживил клочок мертвой земли, то она ему и принадлежит? Значит, земля должна принадлежать тому, кто ее обрабатывает. И отмена декретом кабальных долгов заминдарам разве не соответствует сурам корана, осуждающим ростовщичество?
Молчали дехкане. Хмуро смотрели на приехавших. Дети и те без обычных улыбок. Видно, напуганы чем-то и кем-то. Чутье подсказывало: неподалеку бандиты. И тут взгляд Демакова упал на двух рослых мужчин. Одеты они были, как и все. Только длиннополые рубахи ниже колен, шаровары из того же материала и безрукавки из зеленой ткани выглядели очень уж опрятными, будто только что сшитые. А лица-то, лица... Европейские лица, хотя загар сравнял их цвет с лицами местных жителей.
Наверное, Александр слишком пристально присматривался к ним. И те почуяли опасность. Они постарались незаметно скрыться. Демаков осторожно позвал Сарвара, вдвоем они последовали за ними. Но те словно сквозь землю провалились. Куда же могли деться два человека, явно нездешние? В какой дом вошли? И тут Демакова кто-то дернул за руку. Перед ним стояла женщина, а может, девушка в парандже. Она говорила быстро-быстро. Сарвар, знавший немного русский, перевел: в кишлаке душманы. Их немного и находятся сейчас в доме Абдулла-хана. Потом Сарвар сообщил Александру, что девушку, сообщившую им тайну, зовут Малика. Богатый горбун хотел купить ее за долги у родителей. Горе бедняку, если у него нет иного богатства, кроме дочери, да еще красивой и стройной, как маленькая серна. Но родители не захотели отдавать Малику. Тогда Абдулла-хан приказал избить палками стариков — родителей девочки. Но дал им время на раздумье.
Демаков, Сарвар и несколько афганских солдат подошли к дому богача. Прислушались к разговору, который доносился оттуда. Вначале Александр не поверил своим ушам: чистейший английский язык. Пришлось сильно пожалеть, что мало уделял внимания иностранному языку и в школе, и потом в училище.
Теперь ему стало понятным поведение местных жителей — в кишлаке отсиживались душманы, да ко всему прочему — с западными инструкторами. Кто они — американцы, англичане? Демаков в тот момент не знал. В одном был уверен: упускать их никак нельзя. Один из афганских солдат рванул дверь и что есть силы закричал:
— Руки!
Двое немедленно вскинули руки вверх, а третий побежал к окну. Солдат крикнул резко, гортанно:
— Дрешь! (Стой!)
Дал в потолок очередь из автомата. Бежавший замер на месте. А вскоре подоспевшие афганские солдаты помогли арестовать всех бандитов: их оказалось шесть. Двое — с европейскими лицами — оказались английскими советниками,
Демаков знал историю английской интервенции в Афганистане. Она началась еще в далеком 1838 году. Тогда английские колониальные войска, пройдя из Индии двумя колоннами через перевал Боланд и Хайберский проход, заняли Кабул. Здесь обосновался восьмитысячный отряд, а основные силы вернулись в Индию.
Восстание в Кабуле вспыхнуло в ноябре 1841 года. К повстанцам на помощь подошли племена. Английский гарнизон был вынужден покинуть город. Погода как раз наступила вьюжная, она и помогла афганцам полностью разгромить завоевателей. Лишь один человек из всего отряда — английский врач Брайтон — добрался до своих.
Но урок, что называется, не пошел впрок. В ноябре 1878 года английские войска снова заняли Кабул. А ровно через год в город Кандагар на загнанном коне прискакал командир бригады английский генерал Берроуз. «Это были семь часов ужаса», — рассказывал он о том, как афганцы близ деревни Мейванд наголову разбили его свободную бригаду, два полка кавалерии и три пехотных, среди которых — и 66-й королевский полк.
Третья их попытка, совершенная в 1919 году, так же оказалась безуспешной. Может, теперь, считают некоторые господа с берегов Темзы, удастся взять реванш? Вряд ли...
Эти двое англичан — Джон и Уилки — иностранцы. Демаков и его товарищи — тоже иностранцы. Но в том-то и суть, что Джон и Уилки были и останутся для афганского народа чужеземцами, даже врагами. А поступки советских людей, рискующих собственной жизнью ради счастья соседа, продиктованы чувствами уважения к афганцам, сопереживанием, интернациональным долгом.
Арестованных английских советников лейтенант Демаков передал тогда в руки работников ХАДа. А жителям кишлака, сразу же повеселевшим после происшедшего, пообещал еще одну встречу с агитбригадой.
Он продолжит с ними разговор и об отмене калыма, и о том, что специальным декретом бедняки полностью освобождались от задолженности помещикам и ростовщикам. А в конце его солдаты выступят с концертом художественной самодеятельности, как уже было не раз.
Да, чутье и в тот раз не подвело. И теперь, размышлял Александр, все говорит о том, что банда прячется где-то неподалеку. Возможно, душманы уже ждут жертву и выбрали для нападения удачное место. Тихо он повторил фамилии тех, кто пойдет с ним: «Ниякин, Аллядинов, Караваев, Ягофаров, Варнавский, Валиев, Ибрагимов, Жадан и Антонян». Александр произнес фамилии в обычной своей манере — мягко, но в тоне его чувствовалась сталь.
Едва предполагаемые душманские разведчики скрылись за поворотом, бросив напоследок долгий, внимательный взгляд назад, группа Демакова была уже на ногах и быстро устремилась за ними. Солдаты бежали так, чтобы не создавать шума: вкрадчиво, бросая тело на носки. У каждого за плечами был опыт. Часы боевой учебы они не транжирили попусту, а брали все, что необходимо для действий в горах, при стычках с хитрым и выносливым противником.
Лейтенант бежал без напряжения. Тренированные с детства легкие не свистели, дышали легко и свободно. Здесь, в Афганистане, он не забыл своего увлечения спортом. Каждое утро его видели на физподготовке вместе с солдатами. На любом снаряде он мастерски владел своим телом, выполняя упражнения любой сложности. И этим заражал подчиненных, которые также увлекались спортом.
Расстояние около километра группа преодолела быстро. Пот едва успел выступить на лицах ребят, несмотря на полную выкладку, тяжесть оружия, послеполуденный зной. Остановились, и Александр поднял руку: внимание!
Крутой поворот дорога делала потому, что на ее пути встала отвесная скала. В незапамятные времена путешественникам приходилось торить путь подковой; делать изгиб. Скальные стены темно-коричневого цвета под лучами заходящего солнца отсвечивали багрово и были похожи на гигантские кровавые сгустки.
Используя естественные укрытия, лейтенант стал осторожно огибать подкову. За ним неотступно, готовые в любой момент открыть ответный огонь, следовали подчиненные. Что там за поворотом? Какой очередной «сюрприз» подготовили душманы? Сколько матерей, отцов, жен, сестер и братьев едва ли не в каждом кишлаке Афганистана с болью и гневом, с ненавистью и возмущением произносят это слово «душман».
