Отлично понимая, что он не получит никакой поддержки от Мильха и Кессельринга, Борг пригласил Удета на первый испытательный полет прототипа «Дегена». На прототипе установили четыре мощных поршневых двигателя с лопастями особой конструкции. Накануне был проведен так называемый «подлет» — пробег самолета по взлетно-посадочной полосе с отрывом от полосы колеса носовой стойки шасси. Летчик-испытатель Шварц был настроен бодро и сомнений не испытывал.
Однако все пошло не так, как рассчитывал Борг. Самолет сделал длинный пробег, чуть ли не в полтора кило метра, затем приподнял нос и нехотя оторвал колеса шасси от бетона. Медленно набрав высоту около тридцати метров, самолет, покачивая крыльями, скрылся за лесом. Борг требовал объяснений у Шварца, а тот уверял, что самолет не может набрать большей высоты и ведет себя крайне неустойчиво. Так что он просит разрешения посадить самолет в первом же подходящем месте.
Взбешенный Борг приказал летчику увеличить угол атаки для того, чтобы набрать высоту. Шварц возражал:
— У меня практически предельный угол для взлета, десять градусов. Машина и так неустойчива, а если я увеличу угол, она просто свалится!
Шварц явно начал бояться машины. Не будь высота так мала, он бы давно покинул самолет на парашюте. Борг взял себя в руки и решительно сказал Шварцу:
— Ты выходишь за пределы зоны полетов! Необходимо немедленно набрать высоту и развернуться. Иначе ты окажешься за пределами зоны. Не хочу тебя пугать, но есть секретный приказ главнокомандующего люфтваффе: вылет новейших самолетов за пределы зоны полетов рассматривать как попытку угона и немедленно пресекать ее средствами ПВО. Здесь рядом полковник Удет — он может подтвердить! Так что твой единственный шанс — набрать высоту и идти на разворот. Теперь слушай и делай: увеличь угол атаки до двадцати градусов и не обращай внимания на покачивания.
Так или иначе, но Шварц набрал высоту и снова появился над аэродромом. Теперь он уже довольно уверенно сделал круг и посадил самолет.
Удет повернулся к Боргу и спросил:
— А что, действительно есть такой приказ?
— Нет, — ответил Борг. — Но надо было заставить пилота действовать правильно, а не в соответствие с его прежним летным опытом!
Удет рассмеялся и похлопал Борга по плечу. Затем объявил:
— Мне понравилась ваша решительность!
Это было единственное, что понравилось Удету. «Деген» явно произвел на него плохое впечатление. Что неудивительно: с позиций авиастроения 1936 года треугольное крыло и вытянутый заостренный нос смотрелись нелепо и даже уродливо, особенно в сочетании с пропеллерами и раздутыми мотогондолами поршневых двигателей. Удет отказался поддержать проект Борга. «Нам не нужны дальние бомбардировщики, тем более с такими рискованными техническими решениями!» — заявил Удет, невольно солидаризируясь со своими недоброжелателями Кессельрингом и Мильхом.
Так Удет «зарубил» не только проект Борга, но и дальнюю бомбардировочную авиацию рейха вообще.
Надо отметить, что это было не единственное роковое решение бывшего аса. Удет своими руками «угробил» проект нового среднего бомбардировщика «Юнкерс-88», предназначенного для замены устаревшего «Хейнкель-111». И, как ни странно, в этом сыграла свою роль именно компетентность Удета как боевого летчика.
Приятели Удета шутили, что у него руки всегда заняты: они держат либо штурвал самолета, либо стакан с вином, либо женщину. Но иногда Удет брал в руки карандаш и рисовал самолеты. Во время таких редких минут у него зародилась идея повышения точности бомбометания. Идея была проста: если производить бомбометание с пикирования на больших углах, то можно при должном навыке обеспечить практически точечное попадание даже без специальных прицелов. Для этого требовалось построить бомбардировщик, выдерживающий значительные перегрузки на выходе из пикирования и способный резко сбрасывать скорость в нужный момент.
Удету не удалось привлечь внимания Геринга и Мильха к своему проекту, но он проявил завидную настойчивость и в 1935 году по его эскизам фирма «Юнкере» изготовила в Швеции (в рейхе еще не существовало официально военного авиастроения!) два самолета. Удет решил лично продемонстрировать скептику Мильху свое детище, — несмотря на то, что всю ночь провел на разгульной пирушке! По логике, этот же полет и должен был стать последним в его жизни: бросив машину отвесно вниз с высоты 900 метров, Удет так и не смог вывести ее из пике и врезался в землю.
Однако то ли действительно Господь хранит пьяных, то ли скорость самолета перед ударом почти погасили эффективные тормозные щитки «Юнкерса», — но Удет вылез из-под обломков самолета практически невредимым! И тут же сел во второй самолет. И уложил с пикирования бомбы точно в цель. Мильх дал добро на демонстрацию самолета Герингу.
Геринг одобрил самолет Ю-87 и дал указание о запуске его в производство под названием «Stuka»[9]. Он внес одно дополнение: на самолеты устанавливали специальные ветровые свистки для повышения деморализующего воздействия на противника — отсюда и происходил жуткий вой пикировщиков «штука», который навсегда запомнили те, кто хоть раз оказался под их огнем. Кстати, вещь не такая и нелепая, как это может показаться на первый взгляд: во время войны в Ливане в 70-х годах израильские самолеты, проходя над позициями палестинцев на низкой высоте, преодолевали звуковой барьер и лишь затем заходили на бомбометание, пока арабские зенитчики приходили в себя после удара звуковой волны.
Вскоре новые бомбардировщики удалось опробовать в деле. 26 июля 1936 года мятежный испанский генерал Франко обратился к Гитлеру за помощью. Геринг обрадовался представившейся возможности проверить в боях уровень подготовки своих летчиков. И в Испанию началась переправка самолетов и летчиков, вскоре объединенных в так называемый легион «Кондор» под командованием генерал-майора Хуго Шперрле.
Назначение Шперрле не являлось случайностью: Гитлер и Геринг не хотели, чтобы легион попал в полное подчинение франкистского командования, поэтому легиону был необходим командир, способный отстоять свою независимость при любых обстоятельствах. Шперрле как нельзя лучше соответствовал этим требованиям. Он не только славился крайней непреклонностью, но и обладал соответствующей внешностью: Гитлер говорил о нем и о генерале Вальтере фон Райхенау как о своих «самых звероподобных генералах».
26 августа 1936 года люфтваффе прошли первое боевое крещение: истребитель «Хейнкель-51» сбил первый самолет республиканского правительства в небе Испании. Затем начались бомбардировки испанских городов и деревень. После того как бомбардировщики «Хейнкель-111» превратили в руины испанский городок Герника, настала очередь пикировщиков. Точные и устрашающие удары, наносимые немецкими самолетами «юнкерс-87», обеспечивали успешные атаки войск генерала Франко.
Впечатляющий дебют детища Удета задал тон всему мировому авиастроению. После Испании пикировщики оказались в моде, и другие страны спешно занялись созданием пикирующих бомбардировщиков для нанесения точных ударов при поддержке наземных войск. Бомбометание с пикирования — идеальная тактика для фронтовых бомбардировщиков. Но никому в голову не приходило, что любые бомбардировщики должны выполнять бомбометание с пикирования. Никому, кроме Удета. Он потребовал, чтобы «юнкерс-88» обязательно был пикирующим.
На «юнкерс-88» поставили воздушные тормоза, что потребовало укрепления крыла и фюзеляжа. Результат — масса самолета возросла вдвое (с 6 до 12 тонн), а скорость оказалась меньше, чем у устаревшего «хейнкеля-111»! Однако окончательно бомбардировочную авиацию Третьего рейха добила эпопея с «хейнкелем-177».
К весне 1938 года какие-то умные головы все-таки убедили Удета в необходимости выполнить программу создания четырехмоторного дальнего бомбардировщика, задуманную еще Вефером. Однако Удет и здесь умудрился хорошее начинание превратить в свою противоположность. Вначале он поддался энергичному нажиму Эрнста Хейнкеля и принял решение не о создании принципиально новой машины, а о доработке до требуемых характеристик самолета «Хейнкель-177». Хейнкель торжествовал победу, но через пару месяцев обнаружил, что победа — пиррова. Удет снова вспомнил о «славных делах» пикировщиков и выдвинул требование: бомбардировщик Хейнкеля должен быть способен совершать бомбометание с пикирования, да еще с углом атаки не менее 60 градусов! И напрасно Хейнкель пытался убеждать Удета, что машина весом в три десятка тонн в принципе может спикировать только один раз в жизни — в первый и последний. Удет проявил неожиданное упорство. Это было упорство смертника, о чем Удет тогда еще не задумывался.
Результаты испытаний, естественно, оказались неудовлетворительны. Но надо было чем-то громить Англию, а также отчитаться перед фюрером. И в конце 1940 года Удет приказал запустить «хейнкель-177» в серию. Выпуск «хейнкелей-111» прекратился, заводы переоборудовались — в производстве жизненно необходимых бомбардировщиков наступила пауза длиной в несколько месяцев.
