— Это не наши! — смутился собеседник. — Это моджахеды Изитбеговича!
— А вы-то чем лучше, если служите у него?
— К счастью для меня и для тебя, русский, я не из отрядов этого псевдо-мусульманина Изитбеговича, а из Сил обороны Западной Босны, которыми командует Фикрет Абдич. А у него свои счеты с вояками Изитбеговича! Изитбегович со своими приспешниками извратил само понимание Корана. Мусульманство — религия не такая агрессивная, как ее пытаются преподнести. Мы предпочитаем защищаться, а не нападать. Еще раз скажу, что тебе повезло. Мы вместе с сербами уже воевали против Изитбеговича и усташей.
— Да если бы я знал, что вы из Автономной Западной Боснии! Ваш полковник Делич при помощи сербов на город Цезин наступал.
— Если помнишь, отряды Абдича в итоге были разбиты. Мы — остатки его бойцов, которым теперь все равно, с кем и против кого воевать. Нашей автономии больше нет, многие стали служить Изитбеговичу. Чисто условно мы тоже теперь находимся в подчинении командиров Изитбеговича. С недавних пор есть в моем отряде и несколько ярых сторонников исламистов.
— Моджахеды, что ли?
— С этим тебе тоже повезло, русский! Моджахедов у нас нет. Сначала я хотел тебя убить, иначе у меня могут возникнуть проблемы за связь с бывшими союзниками, — убить, как наемника, оказавшегося на наших землях и залезшего в чужой конфликт, который тебя не касается. Но я тебя не убью! И благодарить ты должен за это моих детей и ту шоколадку, которую ты им дал. Ты вел себя достойно в моей квартире. Если бы моя семья оставалась еще здесь, то я бы не отпустил тебя. Не позволил бы подвергать семью опасности. Нет, мы не из отряда «Черные ласточки», только формой похожи, но у нас тоже специальный отряд. Здесь я появился с единственной целью: забрать свою семью. Убить человека, угостившего моих детей, я не смогу и своим людям не разрешу! К тому же врача. И бывшего союзника. Поэтому живи, но в будущем не попадайся на поле боя! А вот с твоей подругой сложнее. На нее тут некоторые мои бойцы глаз положили, ей свою свободу отработать придется! И эти бойцы — самые отъявленные исламисты. Им трудно будет отказать в законной, как они считают, добыче.
— Если ты мужчина и воин, — не выдержал я, — то сам понимаешь, что такая свобода и жизнь мне ни к чему. Как я потом буду жить с таким позором? Я не брошу ее здесь одну! И потом, ты не хотел, чтобы тебя сравнивали с садистами-моджахедами из отрядов Изитбеговича!
— Ты ей все равно не поможешь, а так еще и тебя убьют! Да и я пострадаю!
— Я вам глотки зубами грызть буду, даже если для этого придется вернуться с того света! Девушку не оставлю!
— Ладно, — нехотя согласился Ходжа. — Убивать тебя мне неохота. Будем считать, что ты выдержал еще одно испытание. Наглость твоя подкупает! Забирай девку и уходи! Только побыстрее, а то некоторые мои бойцы излишне горячие, и мне будет трудно их сдержать!
Рада испуганно следила за нашими переговорами. Она почти не дышала, только при последних словах командира мусульманского отряда облегченно вздохнула.
Нас развязали.
Охранники были явно недовольны таким решением командира, но спорить не рискнули. Он явно пользовался большим уважением, скорее всего, за свой военный талант да крепкие кулаки.
Я взял Раду за руку и торопливо повел к выходу. Ситуация могла измениться в любую минуту.
— Подождите! — раздалось нам в спину. — Я хотел спросить, что пытались выведать у вас усташи и что они из себя представляли? По нашим данным, хорваты забросили сюда какой-то особый диверсионный отряд со спецзаданием. Не за вами же охотиться.
— Не знаю, но, по-моему, они выполняют задание, чтобы еще сильнее стравить между собой сербов и мусульман. Есть у нас такие данные. И командует этими группами усташей некто по прозвищу Српска Смрт, но его вроде там не было. Чего сами никого из усташей в плен не взяли?
— Увлеклись. Жаль, ничего нового ты не сказал. Нечто подобное я уже слышал. В любом случае они получили по заслугам. Это еще одно очко в твою пользу. Идите!
— Хорошо.
И мы продолжили путь к дверям.
— А спасибо сказать! — хохотнул командир.
— Спасибо! И, надеюсь, прощайте!
Когда переводчик перевел мои последние слова, Ходжа захохотал еще громче.
— Ты, русский, наверное, забыл или не слышал, что мы — воины Абдича — вместе с вами воевали и против хорватов, и против Изитбеговича. Вы и сербы ближе к нам, чем мусульмане Изитбеговича или вояки Атифа Дудаковича, не говоря уж об усташах. Но мы проиграли, наши воины погибли или разбежались. Нас уговаривали перейти к Изитбеговичу. И мы сомневались, как поступить. Поэтому я так и разговаривал с тобой. Считай, что ты помог мне принять окончательное решение. Я уйду от Изитбеговича. Не хочу больше воевать, особенно в его рядах. Глядишь, удастся куда-нибудь перебраться подальше от этой крови и грязи, где живут тихо и мирно…
Его слова вселяли уверенность, но сомнения в упавших духом солдатах Фикрета Абдича оставались. И это было хорошо заметно. Наконец мы выскочили в коридор и захлопнули за собой дверь. Принялись быстро-быстро спускаться по ступенькам. Ситуация еще не перестала быть опасной, можно было в любую минуту ожидать погоню, даже не по воле мусульманского офицера, а по личной инициативе кого-то из его солдат.
А сейчас у меня и оружия-то никакого не было в наличии. Все изъяли. Более всего мне жалко было кавказского кинжала. Автоматы и пистолеты я найду здесь, а вот настоящий кубачинский клинок в ближайшее время верну едва ли. Оставалась надежда, что какое-то оружие сохранилось на месте уничтоженного хорватского отряда. Мусульмане очень торопились покинуть открытое пространство.
…Какие-то неведомые силы удержали меня на земле! Шансов уцелеть почти не было, но цепочка случайностей сложилась в ту веревочку, за которую удалось уцепиться и остаться на этом свете. Даже обычная шоколадка сыграла в этом свою роль. Но какой опасности из-за меня подверглась Рада! Надо отправить ее домой, что я и попытался сделать, но Рада отказалась уйти наотрез.
— После всего, что произошло, я тебя ни за что не оставлю. Но как ты не побоялся спорить из-за меня с командиром мусульман?
— Интересно, а как бы я оставил тебя? Я бы себе никогда этого не простил, а с подобным грехом мне жизни бы не было!
— Спасибо! — сказала Рада и поцеловала меня.
Мы выскочили из подъезда. Я пробежал по месту недавнего боя. Кроме луж крови, ничего обнаружить не удалось. Трупы и те все перетащили. Когда я уже повернул к подъезду, то обнаружил штык-нож, забытый кем-то. Хоть что-то!
Подобрал его и заскочил вместе с Радой в шестой подъезд. Там мы перевели дух.
Рада — молодец! После стольких потрясений она держалась стойко, без истерик. А я готов был сорваться. Столько смертей сразу! Меня мучило чувство вины за гибель деда Вуеслава и его жены Светаны. Я пытался себя успокоить — война! Но успокоение не наступало…
Нет, я должен найти этого янки-снайпера! Сейчас главное — действовать! Но как? Что предпринять?
Единственное, что пока приходило в голову, — это продолжить обход квартир, хотя мне казалось сейчас, что все эти перемещения по подъездам и обыск квартир серьезного смысла не имеют. Бесполезное занятие! Но других методов решения задачи я не знал, как и не знал, имеет ли вообще какое-то решение эта задача.
Оставалось проверить еще почти полторы сотни квартир. А еще — часть чердака и подвал. Американец со снайперской винтовкой начал казаться мне полумифическим персонажем. Может, он всего лишь легенда, такая же, как «правдивые» истории хорватских и западных журналистов о сербских «зверствах» и о «тысячах русских наемников», воюющих на сербской стороне? Но ведь кто-то регулярно обстреливал сербскую территорию Сараево и убивал и калечил людей! Нет, этот снайпер отнюдь не мифический персонаж. Его необходимо отыскать и обезвредить. И я постараюсь это сделать! Но если я нарвусь на головорезов из отрядов Изитбеговича, то меня ждет самая что ни на есть печальная участь. А потом, нельзя забывать, что где-то бродят остатки усташей, да и второй раз командиру Ходже попадаться не хочется.
Мы с Радой стали подниматься по ступенькам.
Как человек, профессионально владеющий холодным оружием, со штык-ножом я чувствовал себя достаточно уверенно, хотя прекрасно понимал, что до рукопашного боя вряд ли дело дойдет. У врагов-то огнестрельное оружие.
Прошли рыцарские времена, когда победа зависела от индивидуальных возможностей супротивников. Теперь же, когда случайная пуля может поразить любого героя, о честных поединках лучше и не вспоминать.
Что с того, что я мастер спорта по фехтованию на саблях, что в историческом фехтовании являюсь одним из лучших бойцов, если обычная пуля может остановить меня…
