Ду Бинь остановился у высокой сосны и показал пальцем на окутанные облаками горы Чжуннаньшань.
— Командующий Ян на собственном опыте знает силу Красной армии, — на губах Ду Биня появилась улыбка. — Он ведь своими глазами видел, как части Красной армии пробивались в эти горы. Ни у кого нет желания ввязываться с ними в бой. Командующий это прекрасно понимает, и поэтому Чан Кай-ши нажимает на него. Нам этот нажим сейчас на руку — он «оживляет дело», и наш план «дает первые всходы». Следующий шаг — разговор с командиром корпуса Ли. Он в ближайшее время отправляется на фронт, и если удастся заручиться его поддержкой, то можно считать — дело сделано, — Ду Бинь поднял голову, посмотрел прямо в глаза своему спутнику и, медленно взвешивая каждое слово, продолжил: — У Чжи, необходимо установить связь с командованием Красной армии. Что лучше: послать доверенного человека в Шанхай на розыски руководителей компартии или же отправить кого-нибудь тайно в новый советский район? Подумайте над этим. Чтобы пробраться в советский район, необходимо пересечь территорию, на которой хозяйничают бандиты и миньтуани[5], и миновать район действия коммунистических партизан. Для такого задания нужен надежный, смелый и осторожный человек.
У Чжи втайне обрадовался тому, что дело сдвинулось с мертвой точки. Этот бородач Ду Бинь, в сущности, неплохой человек, он искренне хочет помочь делу революции, и ему можно доверять, но раскрывать все карты пока не следует. Первую задачу он уже поставил: как установить контакт с 4-й армией. Об этом следует доложить партийному руководству, а сейчас лучше уйти от прямого ответа. Поэтому он отделался общими фразами:
— Ду сяншэн, вы очень предусмотрительный человек, но, я думаю, в Поднебесной нет невыполнимых дел. Нужна только ваша добрая воля и желание договориться с командующим и заручиться его согласием и поддержкой. Тогда все проблемы будут успешно разрешены. Сиань — один из крупнейших городов в Северо-Западном Китае, и не может быть, чтобы в нем не было подпольной организации коммунистической партии. Кто старательно ищет, тот всегда найдет. И для того чтобы проникнуть в советские районы, не надо взбираться на небо. Нет такого дела, которое нельзя было бы начать.
— Уважаемый брат мой[6], командующего я беру на себя, но остальные задачи придется решать тебе самому. Так что будь готов и не подкачай, когда придет время! — Ду Бинь еле заметно улыбнулся и погладил рукой бородку.
— Будьте спокойны, Ду сяншэн. В этот критический для страны час У Чжи отдаст все силы на благо родины и не откажется от выполнения своего долга, когда это требуется!
Эти искренние и взволнованные слова молодого офицера вызвали одобрительную улыбку Ду Биня. Он посмотрел на воодушевленное лицо У Чжи и сказал:
— Я верю, ты смелый и решительный человек. Если бы все наши молодые офицеры были такими патриотами, то разве наша родина переживала бы тяжелые дни? Я должен ехать, да и тебе, вероятно, не терпится приступить к делу. Заранее все тщательно обдумай, чтобы события не застали нас врасплох!
— Хорошо! — ответил молодой офицер, хотя еще много вопросов вертелось у него на языке. Обстановка очень напряженная, а времени мало. Связаться с 4-й армией, добиться для нее более выгодных условий во время переговоров — это задача не из легких.
Вдруг Ду Бинь сделал ему предостерегающий жест, взвел курки своего ружья и с видом заправского охотника стал, пригнувшись, спускаться по склону к видневшимся неподалеку зарослям кустарника. У Чжи пришлось последовать за ним. Вскоре они заметили в кустах выводок фазанов. Оба одновременно вскинули ружья и выстрелили.
Тишину леса нарушило эхо выстрелов. Фазаны испуганно снялись с места и полетели в долину. Охотники побежали подбирать трофеи.
Поднявшееся из-за хребта солнце разогнало туман и приласкало землю. Над остывшей за ночь землей поднялся пар — она снова задышала.
Четыре всадника тем же путем возвращались в город. Из-под копыт лошадей клубами подымалась пыль. К седлам были привязаны пестрые фазаны и серые зайцы, из которых еще сочилась алая кровь.
Глава 1
НЕЗАБЫВАЕМАЯ ВСТРЕЧА
Стрелки городских часов показывали пять. По улице Сун Ят-сена с видом незанятого человека медленно шел молодой гоминдановский офицер с газетой «Культура» в одной руке и яблоком в другой.
Это был знакомый уже нам У Чжи. Ему предстояло встретиться с ответственным партийным руководителем, которого он до этого ни разу не видел и у которого ему предстояло получить новые инструкции. Он был весь внутренне напряжен, но шел спокойно, беззаботно насвистывая и поглядывая по сторонам, как пресыщенный жизнью молодой повеса, которому некуда девать своего времени.
Возвратившись накануне в город после поездки с Ду Бинем, У Чжи, встревоженный предстоящей передислокацией своей части, не стал медлить ни минуты и, даже не позавтракав, помчался в редакцию городской газеты «Культура», чтобы встретиться с ее редактором Сун И-юнем.
Редактор газеты Сун И-юнь в свое время рекомендовал У Чжи для приема в партию. Знакомство их состоялось следующим образом. С тех пор как У Чжи со своей частью прибыл в Сиань, он не раз приносил в редакцию «Культуры» свои статьи, в которых резко критиковал проводимую гоминданом политику непротивления японским агрессорам, и с возмущением писал о разложении среди офицеров и о теневых сторонах жизни китайского общества. В его статьях между строк читались горячие патриотические чувства, и Сун И-юнь увидел в нем мыслящего человека. Редактору газеты импонировали в молодом авторе его сознательность и трезвость взглядов. Сун И-юнь постепенно подружился с У Чжи и занялся его политическим воспитанием. Когда они уже не стеснялись высказывать друг другу самые сокровенные мысли, У Чжи часто говорил своему новому другу, что у него «врожденная ненависть к Чан Кай-ши и сочувствие к Красной армии». Но Сун И-юнь объяснял ему, что эта так называемая «врожденность» не впитана с молоком матери, а имеет исторические и классовые корни.
У Чжи родился в уезде Тунсянь. Дед его всю жизнь батрачил, отец работал кучером. Семья часто отказывала себе даже в еде, чтобы дать возможность маленькому У Чжи учиться в частной школе. Мальчик с детства отличался сообразительностью. Ему ничего не стоило за день выучить наизусть большой отрывок в сорок строк из «Четверокнижия»[7], он залпом прочитывал такие книги, как «Семь отважных и пять благородных»[8].
Но семья его бедствовала, и после трех лет учебы ему пришлось покинуть школу. Отец отвез мальчика в Пекин и отдал его в ученики хозяину парфюмерной лавки, где У Чжи учился изготовлять курительные свечи, мыло, румяна, пудру. Но мальчик буквально был одержим манией чтения и часто читал книги тайком, во время работы. Когда толстяк хозяин заметил это, он выгнал У Чжи из магазина.
Через некоторое время отцу удалось устроить сына мальчиком в скобяную лавку. Хозяин лавки оказался заядлым опиекурильщиком, он был мелочно придирчив, жесток и к тому же очень жаден. Он требовал от У Чжи, чтобы тот за пару медяков приносил ему и сои, и уксуса, и курительного масла, а в бане частенько заставлял мальчика воровать чужие полотенца и подбирать обмылки.
Однажды, накурившись опиума, хозяин сел играть со своей наложницей в карты и послал тринадцатилетнего У Чжи за чаем. Мальчик принес поднос с чаем. Хозяин, усиленно жестикулируя, нечаянно задел поднос и ошпарился горячим чаем. Он в гневе накинулся на У Чжи и замахнулся на него тростью. Мальчик возмутился и, схватив чашку с чаем, швырнул ее хозяину в лицо, но не попал в цель. Воспользовавшись этим случаем, чтобы не заплатить У Чжи ни гроша за целый год работы, хозяин выгнал его. У Чжи возвратился домой в слезах и рассказал обо всем отцу. Тот обругал сына, обвинил в нежелании ни учиться, ни работать, выпорол его вдобавок и отвел к какому-то сомнительному торговцу, в недалеком прошлом бродяге, открывшему по соседству мясную лавку, где мальчик должен был выполнять самую грязную работу.
По ночам, обливаясь слезами, У Чжи думал: «Почему сына бедняка везде только бьют и ругают? Почему никто не хочет поговорить со мной добром?» В его детской душе просыпались мечты: «Если бы я смог, как благородный рыцарь из романа, выплюнуть изо рта белый луч, в котором оказался бы драгоценный меч, то я сразу бы отрубил головы всем хозяевам: и жирному парфюмеру, и опиекурильщику, и этому бандиту с большой дороги — мяснику, и превратил бы их головы в кожаные мячи или в ночные горшки!»
Но мечты — это только мечты: изо рта мальчика не появлялся белый луч. А хозяин стал еще больше сечь мальчика за его строптивый характер и в конце концов выставил его за дверь.
На этот раз У Чжи не посмел возвратиться в родной дом. Со злости он решил поступить в солдаты, хотя к тому времени ему еще не исполнилось и шестнадцати лет. Но был он парнем рослым, к тому же прибавил себе два года, и его все-таки зачислили в солдаты. У Чжи казалось, что солдат, защищающий государство, куда более важная личность, чем простой подмастерье. Но оказалось, что и солдату приходится не сладко: целыми днями он марширует с винтовкой на плечах и изучает боевые приемы. Солдат натирает кровавые мозоли, рубцы от которых остаются на всю жизнь. Зимой руки прилипают к холодному металлу, и оторвать их можно только с кожей. Если при команде «смирно» у солдата вдруг согнется нога, офицер безжалостно избивает его стеком.
