Старший лейтенант Родион Астахов, не дожидаясь команды, догонял самоходку Чистякова и уцелевший танк — единственный из четырех, которые взобрались на холм.
Кроме горящего «Тигра», он пока не видел вражеских машин, но не сомневался, что они появятся. Если наши «тридцатьчетверки» и самоходки сумели вклиниться в оборону, то немцы сделают все возможное, чтобы не дать им продвинуться дальше.
Это хорошо понимал и капитан Чистяков. Связался по рации со старшим из танкистов, прикрывающих его группу снизу.
— Как обстановка?
— Немцы стреляют, мы в ответ.
— Срочно направляй один свой взвод вместе с самоходкой Воробьева наверх.
— А где наш командир роты? Он почему молчит?
— Убили его. И три танка из строя вышли.
Чистяков не уточнял, что все три танка сгорели. Не хотел вносить лишнюю нервозность. Коротко добавил:
— Осторожнее на склоне. Там почва сползает.
И отключил рацию.
Командир укрепрайона, сорокалетний майор, прошедший войну в Испании, воевавший в Африке и на Восточном фронте, был назначен на новую должность осенью прошлого года.
Тогда здесь был глубокий тыл. Красная Армия наступала, американцы и англичане открыли второй фронт. Но это еще не означало, что они побеждают Германию. Шли ожесточенные бои с переменным успехом.
Части Красной Армии и союзники несли тяжелые потери, а мощное наступление вермахта в Арденнах застопорило боевые действия американцев и англичан во Франции. В немецкой армии появлялось новое, самое совершенное оружие. Реактивные истребители «Мессершмитт-262» хозяйничали в небе, сбивая десятками вражеские самолеты. В подземных лабораториях завершалась работа по созданию сверхмощной бомбы, способной уничтожить одним ударом целую вражескую дивизию.
Мысли о том, что русские могут оказаться на Зееловских высотах, в 90 километрах от Берлина, казались абсурдными.
Точнее, такая возможность даже не обсуждалась, но опытный майор допускал любой вариант, как и многие его коллеги, прошедшие эту страшную войну не в штабах, а в окопах.
Майора не слишком обескуражила неудачно закончившаяся для вермахта Курская битва и быстрый рывок русских частей на сотни километров к Днепру.
Здесь до декабря сорок третьего Красная Армия несла огромные потери, форсируя Днепр и взламывая укрепления Восточного вала. Киев был оставлен во избежание лишних жертв. И дальнейшее отступление немецкой армии было отнюдь не бегством и чередовалось с мощными контрударами.
Майора встревожило открытие в Нормандии второго фронта. Однако американцы и англичане продвигались не слишком быстро, а зимой в Арденнах им был нанесен сокрушительный удар.
Наблюдая за всеми превратностями затянувшейся войны, майор добросовестно выполнял свой долг. Здесь, на Зееловских высотах, он превратил свой участок обороны в хорошо укрепленную зону. Тем более часть сооружений были уже оборудованы до его прихода.
Артиллерийская подготовка и налет русской авиации ранним утром 16 апреля не застали майора врасплох. Гарнизон был укрыт в убежищах и защитных щелях с тыльной стороны холма. Здесь были оборудованы подземные казематы с бетонными двухметровыми перекрытиями, запасными выходами и даже с герметической защитой.
Майор (тогда он был капитаном) видел, как в сорок втором году под Севастополем русских моряков, прятавшихся в подземных катакомбах, уничтожали отравляющими газами. Закономерно ожидал, что русские могут ответить тем же, чтобы ускорить взятие Берлина.
Отравляющие вещества Красная Армия не использовала, а потери, понесенные в ходе артиллерийской подготовки, оказались вполне терпимыми. Были убиты и выбыли из строя ранеными и контужеными около тридцати человек.
Неприятным сюрпризом стало применение русскими тяжелой артиллерии калибра восемь дюймов. Снаряд весом 140 килограммов разрушил бетонный бункер, где погибли сразу одиннадцать солдат.
Другой снаряд разнес зенитное орудие, там тоже имелись жертвы. В целом гарнизон укрепрайона сохранил боеспособность. Атаку русской пехоты и легких самоходок отбили сравнительно легко. Повторные атаки также не принесли русским успеха.
Однако майор не питал иллюзий, что им дадут спокойно расстреливать с холмов наступающие цепи.
Несмотря на то что Зееловские высоты обороняла армия численностью двести тысяч человек, он знал, что им противостоит маршал Жуков, известный своими победами и способный на самые неожиданные решения.
Так оно и получилось. Во второй половине дня началось массовое наступление бронетанковых частей. Пока это были передовые отряды, но за этим шагом угадывался предстоящий мощный натиск.
Танки и тяжелые русские самоходки атаковали сразу на нескольких участках. Теперь они прорвались на высоту по узкой, почти непроходимой дороге вдоль оврага.
Из-за нехватки людей там находилось лишь боевое охранение, вооруженное гранатометами и фаустпатронами. Имелась также противотанковая пушка, которая была уничтожена вместе с группой охранения. Бой вел единственный «Тигр», который воевал пока в одиночку и которому требовалась подмога.
Майор среагировал быстро. Он отлично понимал, с какой стремительностью расширяются вбитые в оборону клинья.
Снимать с позиций противотанковые пушки и перебрасывать на новое место требовало довольно много времени. Он без колебаний отдал приказ срочно выдвинуть на правый фланг три штурмовых орудия из резерва и взвод саперов-подрывников.
Решение было верным. Пока он отдавал распоряжение, ему сообщили, что по той же самой дороге вдоль оврага поднимаются наверх еще три русских «тридцатьчетверки» и тяжелая самоходка с десантом на броне.
На левом фланге под прикрытием двух тяжелых самоходок также готовились к наступлению русские танки. Но склоны были крутые, и «тридцатьчетверки» выбирали места для броска наверх.
— Пусть пробуют, там все заминировано, — сказал майор своему заместителю. — Разберемся и с теми и с другими.
Заместитель, капитан, занявший эту должность после тяжелого ранения под Варшавой, машинально кивнул. Он не разделял оптимизма своего шефа. Не менее двадцати танков и самоходных установок наступают на их укрепрайон, а майор будто не понимает всей опасности.
На самом деле майор четко осознавал всю серьезность положения. Русские будут штурмовать, пока не пробьют коридор в направлении Берлина. Тем более ими командует Жуков. Для достижения своей цели он будет бросать в наступление все новые и новые танковые части, не обращая внимания на потери. Зееловские высоты станут лишь временной преградой на пути Красной Армии. Но показывать подчиненным свою неуверенность майор не хотел.
Среди его солдат и офицеров, готовых воевать до последнего, достаточно тех, кто уже потерял веру в победу. Их удерживает дисциплина и страх за семьи, с которыми расправятся победители (так утверждает Геббельс). Лучше придерживать свои эмоции и не сеять пессимизм.
— Возьмите мотоцикл и двигайте на правый фланг. Держите со мной постоянную связь, — надевая каску, приказал своему заместителю майор. — Я гляну, кто к нам ломится слева.
Узкий подъем по склону оврага лишь с большой натяжкой можно было назвать дорогой.
Четыре танка и два «зверобоя» сумели подняться наверх. Многотонная масса машин сдвинула пласты влажной земли. В одном месте обрушился целый уступ, дорога сузилась до предела. В некоторых местах ее пересекали глубокие трещины, которые могли вызвать новые обвалы.
Следующие три танка хоть и с трудом, но взбирались наверх. Самоходке Алексея Воробьева не везло — она угодила на оползень.
Будь механик-водитель менее опытным, тяжелая самоходка рухнула бы вместе со сползающей почвой в овраг. Механик развернул машину на сорок пять градусов и, рискуя перевернуться, сумел увести «зверобой» из зоны оползня.
Самоходка весом сорок шесть тонн застыла поперек склона в нескольких шагах от обрыва. Десант рассыпался в стороне, растерянно глядя на машину, готовую рухнуть вниз. Растерялся и лейтенант Воробьев, впервые попавший в такую ситуацию.
По лицу механика стекали крупные капли пота. Двигатель работал на малых оборотах, а нога давила на педаль сцепления. Сержант знал, что глушить мотор нельзя, но и малейшее движение могло снова вызвать оползень.
— Ну что, рискнем, лейтенант? Двинем помалу…
Запищала рация. Один из опытных танкистов подсказывал снизу:
— Только не газуй. Взбирайся потихоньку вверх на малом ходу… шагом.
— Шагом, — повторил лейтенант и напряженно усмехнулся.
Когда машина тронулась, с кормы, оборвав крепления, полетели ящики со снарядами. Все невольно ахнули. Вниз катились массивные гильзы, гаубичные головки. От взрыва спасли предохранительные колпачки, которые не смялись от ударов о влажную почву.
