Измученный требовательностью Говорова, начальник разведки Евстигнеев сказал как-то:
— Дьявольская у вас настойчивость, Леонид Александрович! Мои разведчики из-за вас все в мыле, ни сна, ни отдыха не знают.
— А кто их знает, сон и отдых? — пожал плечами Говоров. — Мы с вами, Пётр Петрович, создаём победу. Эта работа требует полной отдачи сил и не прощает нерадивости. Поглядите на карту: теперь мы разбираемся в устройстве финских укреплений не хуже, чем инженеры, которые их строили. Будет нам в своё время и сон, и отдых…
Наконец разведывательная карта составлена и подписана.
Говоров стал разрабатывать план артиллерийского обеспечения прорыва линии Маннергейма. Аккуратно и точно всё рассчитывая, он ставил каждое орудие на определённое место и каждому командиру орудия показывал его сектор обстрела. Артиллерия крупных калибров была продвинута вперёд и вышла на самые близкие дистанции, чтобы стрелять в упор.
Десятого февраля Говоров доложил о полной готовности.
Одиннадцатого в восемь часов утра началось наступление. Никто ещё не видел такой мощи огня. В буйном пламени и грохоте летели в воздух обломки стен трёхметровой толщины. Под прикрытием завесы огня сапёры взорвали надолбы и минные поля, разрезали колючую проволоку. Вперёд пошла пехота, и тринадцатого февраля главная линия обороны врага была прорвана. Финские войска покатились назад.
Двадцать восьмого февраля наши войска прорвали вторую линию укреплений, а первого марта взяли последнюю, тыловую полосу обороны. Четвёртого марта захватили город Выборг, и на этом война фактически окончилась. Видя такое дело, финское правительство запросило мира. Гитлер ему не помог, хоть и обещал. Эта война нужна была Гитлеру только для того, чтобы проверить: какова мощь Красной Армии? Убедившись, что она велика, Гитлер сообразил, как опасно нападать, не будучи полностью подготовленным. Он решил сначала покончить с Францией и изолировать Англию на её туманном острове…
Для нашей страны наступила короткая мирная передышка.
Леонид Александрович вернулся в Москву и в академии учил командиров тактике артиллерии. Когда в Красной Армии ввели генеральские звания, Говоров стал генерал-майором.
— Выходит, я теперь генеральша? — вздохнула скромная женщина Лидия Ивановна Говорова.
— Терпи, — улыбнулся Леонид Александрович.
Володе исполнилось уже шестнадцать лет. Мальчик был воспитан скромным и сдержанным. В школе знали только, что отец у него военный, а о том, что папу наградили орденом за финскую кампанию, о том, что папа стал генералом, и других подробностей, годных для задирания носа перед товарищами, он не сообщал никому.
Уча других, Леонид Александрович продолжал учиться сам. По вечерам тщательно готовился к завтрашним лекциям. Мог углубиться в чтение в присутствии домашних или гостей, и никто не обижался на невнимание к себе. Знали, что он занят.
Среди товарищей и подчинённых Говоров прославился молчаливостью, но странное дело: когда он выходил на кафедру, насыщенное красноречие его увлекало слушателей. Наука становилась доступной и понятной, и слушателям казалось, будто они всё давно знают, только чуть-чуть подзабыли.
Когда у маршала Тимошенко спросили, какого он мнения о Говорове, Семён Константинович ответил:
— Это один из лучших артиллеристов, человек думающий, творческий и умеющий воплощать свои мысли в дела. Без него Красной Армии было бы трудно обойтись…
В мае 1941 года Леонида Александровича Говорова назначили начальником Артиллерийской академии имени Дзержинского.
Но 22 июня 1941 года Гитлер, решив, что он уже вполне подготовлен, напал на Советский Союз. Началась война.
Сдав дела по академии, Говоров направился в действующую армию. Его назначили начальником артиллерии Западного фронта.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
САМАЯ ГЛАВНАЯ ПОБЕДА
1. РАССКАЗ О СРАЖЕНИЯХ ПОД МОСКВОЙ
Каким бы ни был человек сильным, ему плохо приходится, когда враги нападают на него впятером, да ещё внезапно. Прежде чем дать отпор, ему придётся отступить, собрать силы и продумать план борьбы. Так же плохо приходится и государству, когда на него нападают оравой, да ещё без объявления войны. Одновременно с Германией на нас напали Финляндия, Италия, Венгрия и Румыния, то есть страны, правители которых плясали под визгливую гитлеровскую дудку.
В первые месяцы ни искусство полководцев, ни железная отвага солдат не могли остановить врага.
В фашистской группе войск «Центр», которая двигалась на Москву, было больше миллиона солдат. Враг ворвался в Московскую область. Все силы группы «Центр» шли в наступление. Наши войска оставляли один рубеж за другим и отошли наконец до Можайска. На знаменитом Бородинском поле, где в 1812 году фельдмаршал Кутузов дал решительный бой войскам французского императора Наполеона, закрепилась в окопах наша Пятая армия. Командовал ею генерал-майор Дмитрий Данилович Лелюшенко. На Пятую армию наступала превосходящая сила врага: моторизованный корпус и танковая группа под командованием генерал-полковника Хеппнера. Положение складывалось крайне тяжёлое. Понимая это, командующий фронтом генерал Жуков приказал Говорову:
— Поедете в Пятую, помочь Лелюшенке. Создайте там крепкую оборонительную позицию. Найдите вариант правильной расстановки артиллерии и танков для отражения фашистского бронированного кулака. Задание труднейшее, поэтому я и выбрал вас, Леонид Александрович. Дерзайте!
Говоров немедленно отправился в Пятую армию. Он встретился с командармом Лелюшенко ночью, в его блиндаже.
— На нас движется туча стреляющего железа, — сказал Лелюшенко. — Что мы можем противопоставить? Наши танки, нашу артиллерию и нашу храбрость. Храбрости достаточно, а вот танков и артиллерии маловато.
— Давайте противопоставим ещё ум и хитрость, — сказал Говоров. — Я вижу на карте, что ваши танки и артиллерия разбросаны по всему фронту. Это неверно. Надо сосредоточить их в мощные группы на тех участках, где наиболее вероятно появление врага.
— А мы сумеем определить такие участки?
— Зачем же тогда у нас генеральские чины? Мы обязаны суметь, — сказал Говоров. — Подумаем, поставим себя на место Хеппнера. Фашисты пока побеждают и не затрудняют себя сложными тактическими уловками. Их тактика предсказуема.
— Это точно, — согласился Лелюшенко. — Прут напролом, танков в два раза больше, чем у нас.
— Поэтому, — сказал Говоров, — все наши силы надо сделать подвижными. Чтобы работал каждый танк, стреляла каждая пушка. Зачем кому-то сидеть на позиции и ждать, когда на него нападут? Кроме того, надо немедленно создать минно-заградительный отряд сапёров: они будут ставить мины не на предполагаемом, а на уже реальном пути движения танков…
С первых минут встречи началась работа генералов.
Под конец разговора Говоров сказал:
— Последние годы я внимательно изучал историю, в частности, военную. Давайте используем боевой опыт наших предков.
— В каком смысле? — спросил Лелюшенко.
— Устроим на пути врага несколько засад. Не удивляйтесь, это будут танковые засады. Спрятанные танки сохранят силы, бодрость и горючее. Внезапно выскочив на врага, они произведут ошеломляющее впечатление.
— Эта мысль мне очень нравится, — сказал Лелюшенко, — даже обидно, что она раньше не пришла мне в голову!
Под утро, когда в природе наступает особое состояние ненарушимого покоя, генералы выпили по кружке сладкого чаю. Но на столе рядом с чайником лежала оперативная карта, и взгляд всё время к ней возвращался.
— На Бородинском поле понимаешь всё величие подвига русского солдата, остановившего и повернувшего вспять наполеоновское нашествие, — задумчиво произнёс Говоров.
— Но ведь французы прошли дальше, — напомнил Лелюшенко.
— Обломки взорванного самолёта тоже летят дальше, — заметил Говоров, — но это уже инерция, а не сила напора. Возможно, и немцы пройдут дальше. По инерции. Но какова бы ни была инерция обломков группы «Центр», Москву им не взять.
— Наполеон был гением! — сказал Лелюшенко. — А Гитлер просто маньяк, патологическая личность!
— Не всё так просто, Дмитрий Данилович, — усмехнулся Говоров. — Наполеон гений? Так и Чингисхана можно объявить гением человечества… Деятельность Наполеона потерпела крах. На самом деле гении — это творцы, а не разрушители, добрые люди, а не эгоисты. Гениальность — это гармоническое слияние большого таланта с высокой нравственностью.
Сизый осенний рассвет проникал в амбразуры блиндажа.
— Продолжаем работу, — сказал Говоров. — Вызывайте людей, Дмитрий Данилович, приказывайте.
Едва успели подготовить оборону, подошли вражеские танки — и началось сражение. Генерал-полковник Хеппнер колотил по нашей обороне танковым молотом. Теряя танки, пушки и солдат, немцы продвигались вперёд и уже думали, что покончили с такой упорной Пятой армией, но тут из засады в овраге выехали наши танки и ударили с флангов по наступающему клину. Ошеломлённые внезапной атакой, фашисты откатились назад. Много разбитых танков врага осталось на поле боя.
