Старший лейтенант Михаил Житковский, начальник штаба дивизиона, невольно подумал, что таким бледным и растерянным он своего командира еще не видел и не слышал, чтобы тот говорил когда-нибудь таким тоном. «Значит, дело совсем плохо», – решил Житковский. Он догадывался, что вскоре им придется пережить что-то гораздо более страшное, чем то, что было до сих пор. Вся атмосфера на КП была какой-то тягостной. Он вообще впервые слышал, чтобы их командир не знал, что делать. И понимал его: полк постепенно выбивает авиация и артиллерия, а задачи нет, куда им вести огонь – неизвестно. Не в белый же свет, все-таки гаубицы. Двигаться, стоять и ждать ли – ничего не известно. Снарядов еще много, но горючего почти не было, а без него полк просто мишень для авиации.
Старший лейтенант Сонин через два часа не вернулся. Прибежавший боец, который ездил с ним, рассказал, что машина напоролась на засаду, водитель убит, а сам Сонин ранен и, наверное, попал в плен. Спасти его или помочь Сонину отбиться боец не сумел: немцев было много.
Только в первой половине дня 19 июля посыльный майора Малыха наконец-то разыскал штаб корпуса. Письменное распоряжение командира корпуса посыльный в полк доставил без приключений.
«Дать огневой налет по участку шоссе южнее Александровка-первая, – читал майор Малых, – где скапливаются пехота и танки противника, не менее 700 снарядов. После огневого налета взорвать материальную часть и автомашины и выходить из окружения в пешем строю по маршруту корпуса, форсировать реку Сож и на противоположном берегу реки разыскать свою дивизию».
Майор Малых задумался. Теперь вроде бы хоть что-то стало ясно. Но израсходовать сразу семьсот снарядов! Тогда у него на орудие останется не более пяти-шести. И как это – уничтожить матчасть! Своими руками гробить полк? Это невозможно. Надо постараться вывезти орудия или, по крайней мере, спрятать в лесу.
Около двух часов с небольшими перерывами полк вел огонь по заданному участку шоссе, обеспечивая прорыв частей дивизии и корпуса. Когда почти все снаряды были израсходованы, майор Малых приказал командирам дивизионов Прошкину и Гусеву снять замки с орудий и надежно укрыть их в лесу, а дивизиону капитана Найды – быть в готовности к переходу шоссе с материальной частью: у него горючего для тракторов и автомашин было побольше. «Вполне компромиссное решение, – подумал майор Малых, вспоминая приказ командира корпуса, – но где же наши из дивизии, где Гришин? Третий день не вижу, и никакой связи с ним…»
Стрельба вдоль шоссе шла около двух часов, и майор Малых все больше беспокоился: пройдет ли его разведка через шоссе, выполнит ли задание – найти за Сожем командира дивизии. «Если даже и найдут брешь, то где гарантия, что немцы ее не закроют, пока мы подтягивается к шоссе, – беспокоился Малых, – да и вернутся ли разведчики вообще…»
От усталости и напряжения майор Малых задремал, сидя под деревом. Третья ночь без сна, голова раскалывалась от боли, сознание не воспринимало ни отдельных выстрелов, ни разрывов снарядов и мин, то и дело залетавших в расположение полка. Даже боли от раны Малых уже не чувствовал или привык к ней, поэтому, когда его разбудили и он увидел перед собой младшего лейтенанта Смяткина и сержантов Аленина и Кострикова, которых посылали в разведку за Сож, то подумал, что они ему снятся.
– Командир дивизии полковник Гришин приказал… – слушал Малых доклад Смяткина.
– Вы его видели? Где? – перебил его Малых.
– За Сожем, товарищ майор. Приказал, что если горючего добыть не представляется возможным, то подорвать материальную часть, а личный состав вывести в расположение дивизии с форсированием реки Сож на подручных средствах. Сказал, что лично будет нас встречать, указал место и время.
– Ну, ребята, – с облегчением сказал майор Малых, – вы не представляете, что вы сделали для полка. Проход разведали? Как вы вообще прошли? Полк пройдет?
– Пройти можно, если пойдем дружно и в темноте, – уверенно ответил младший лейтенант Смяткин. – Там, где мы шли, видели всего два танка и бронетранспортер, а пехоты не было совсем. Полк пройдет.
– Николай Константинович, – Малых повернулся к своему замполиту Иванову, который еще не знал, что он с 16 июля не замполит, а комиссар полка, – поднимайте людей. Через час – готовность к движению. Командиров дивизионов ко мне.
В ночь на 21 июля полк майора Малыха перешел шоссе и вышел к Сожу в месте, указанном полковником Гришиным. Дивизион капитана Найды вывез семь орудий, все, что были перед прорывом, другие два дивизиона оставили свою матчасть в лесу за шоссе, надежно ее замаскировав.
Переход через шоссе прошел вполне благополучно. Немцы вели по колонне только редкий и неприцельный минометный огонь да то и дело прочесывали обочины шоссе густыми трассирующими очередями, которые, как светлячки, медленно гасли в лесу.
Утром 19 июля на подходах к Александровке-первой колонна автомашин батальона связи капитана Федора Лукьянюка оказалась разрезанной надвое. Забарахлил мотор в машине начальника штаба батальона лейтенанта Волкова, и, пока его смотрели, головная часть колонны скрылась из виду. После ремонта этой машины остальная часть батальона, выехав на развилок проселочных дорог, повернула в глубь леса и вскоре оказалась у деревни, где скопилось большое количество людей, лошадей и техники.
С лесной высотки по этому скоплению редкий, но убийственный огонь вела минометная батарея немцев. Кто-то из командиров послал на высотку пехотную роту, а когда наши бойцы вернулись, рассказывая, что минометчиков перекололи штыками, лейтенант Волков приказал колонне уйти в редкий сосновый лесок за деревней, а сам пошел искать комбата, чтобы уточнить маршрут движения.
Радиотехник батальона лейтенант Андрей Червов, высокий, с тонкими чертами лица симпатичный парень, воспользовавшись остановкой, решил заняться ремонтом двух радиостанций. Обычно возиться с радиодеталями он мог часами, но от жары и бессонной ночи Андрей быстро задремал. Он очнулся от близких разрывов, быстро выскочил из машины и в три прыжка оказался в ближайшей наскоро вырытой щели. Там уже сидели несколько человек, и он с трудом втиснулся между ними. Из густого ельника методично, снаряд за снарядом, стрелял легкий танк, совершенно не обращая внимания на все учащавшиеся винтовочные выстрелы в ответ.
Андрей Червов, видя вокруг убитых, не успевших вовремя спрятаться, и слыша стоны раненых, чувствовал, как постепенно страх сменяется ожесточением. Услышав команду старшего лейтенанта Афонина, командира штабной роты, он вместе со всеми выскочил из щели и бросился к дороге. Длинный веер пуль заставил всех залечь. Андрей, чувствуя у себя на лице муравьев, но боясь пошевелиться, все плотнее вжимался в землю, ощущая, как в нескольких метрах впереди в землю вонзаются пулеметные очереди.
Во время паузы Андрей ползком вернулся в щель. Тишина стояла минуту, слышно было только, как кто-то стонал. Потом Андрей увидел, как из сосняка поднялся немец и махнул рукой: «Рус! Сдавайс!» Он согнулся в пояс от чьей-то меткой пули.
В танке снова заработал пулемет. Сзади послышался шум мотора, Червов оглянулся – ехали два наших броневика. Подойдя к танку метров на двести, они повернули назад, не сделав ни одного выстрела. Немец из танка продолжал стрелять.
Лейтенант Червов заметил, как в «полуторку», стоявшую на другой стороне дороги, залез немец, попытался завести мотор, но через минуту вывалился из кабины – стреляли по нему сразу человек десять.
Часа через два, когда у немцев кончился боезапас, танк уполз. В сосняке вставали с земли, не глядя друг другу в глаза: было стыдно, что один танк, издеваясь, держал под обстрелом и заставил лежать не одну сотню людей.
– Заводи! – услышал Червов команду начальника штаба батальона.
Заработали двигатели нескольких десятков автомашин, и гарь бензина быстро перебила запахи леса и пороха.
– Червов! – услышал Андрей. – Берите двоих бойцов, любую повозку, соберите раненых и догоняйте машины. Мы больше ждать не можем, каждая минута на счету.
Пока Андрей с двумя бойцами грузили раненых на повозку, а их пришлось собирать по кустам и щелям, машины уехали далеко, и все попытки догнать их оказались тщетными. В повозке же было восемь человек раненых, и что с ними делать, Червов не знал.
Снова показалась развилка. «Куда же ехать? – остановился Андрей. – Да где же оно, это шоссе? Сколько ни едем – все лес…»
Из-за поворота показалось несколько конных, а за ними упряжки с орудиями.
– Кто такие? Куда? – осаживая коня, спросил молодой капитан-артиллерист.
Червов ответил и добавил:
– Там нас только что танк обстрелял, куда вы едете. Наверное, уехал на заправку, но может вернуться.
– Пусть попробует, разобьем вдребезги, – зло ответил капитан и хлестнул плеткой коня.
