Хубс кивнул, во всяком случае, он знал, что ветеран имел в виду. Но Майеру показалось, что, несмотря на это, парень попытается помешать стрелять, если что-либо подобное случится вновь.
- Русские такие же люди, как и мы. – Сказал он через пару дней: – Воевать с ними, всё равно, что биться с братом.
- Геббельс кричит, что они недочеловеки?
- Нечеловечно так поступать с ними.
- Такие речи могут привести тебя в штрафной батальон. – Предостерёг новичка Иоганн.
- Всё равно я стрелять в русских не буду.
- Тогда они убьют тебя…
***
Роту лейтенанта Штрауба, наконец, отвели с передовой на отдых и назначили охранять склады боеприпасов 6-й армии Вермахта. Им приказали занять временные квартиры на западной окраине Сталинграда, в районе, сильно разрушенном бомбардировками и бесчисленными боями.
- Ни тепла, ни даже квартир нам не светит. – Определил опытный Францл.
- А ты думал, нам предоставят апартаменты?
Отделение Иоганна, с посиневшими губами и дрожащих, построили перед парой сараев без окон и дверей.
- Жильё обустроите сами. – Приказал слегка контуженый лейтенант.
- Ни намёка на печку, - вздохнул Фом, произведя беглый осмотр комнат. - Утром что-нибудь найду…
Последними здесь жили, советские бойцы и они, конечно, вытащили из этих помещений всё возможное.
- И эти сараи должны стать нашим пристанищем на ночь, - возмутился Майер. - При температуре десять градусов ниже нуля.
- Вот уж повеселимся, - сказал мрачный Францл.
Остальные солдаты просто использовали весь свой богатый запас ругательств. Фом и Францл стали боксировать, просто чтобы согреться.
- Нашли время для дурачества! – прикрикнул на них Иоганн.
- Я посмотрю на тебя через час…
Поскольку выбора не было, парни начали устраиваться на ночлег.
- По крайней мере, тут просторно. – Засмеялся неунывающий казак.
- Есть где разгуляться сквознякам….
Единственный фонарь «летучая мышь» давал скудный свет, но его хватило, чтобы высветить провод, протянутый через сарай на высоте одного метра от пола.
- Что это такое? – спросил осторожный Майер.
- Пускай себе висит, есть он не просит.
Солдаты не озаботились тем, чтобы убрать его. Они просто сбились в кучу, чтобы стало теплее, и попытались уснуть. Мороз как ядовитая рептилия проникал сквозь одежду и одеяла, кусая за пальцы ног и рук, проползая по рукам, бёдрам и вниз по спинам.
- Какая холодина! - решил озябший Иоганн. - Если не смогу заснуть в течение четверти часа, то пойду наружу и буду бегать всю ночь.
Однако уже через минуту прогремел глухой взрыв. В первый момент после испуга он осознал, что ещё жив и сарай на месте. Но пришлось поспешно выбежать наружу.
- Ах вот оно что! – крикнул Францл и нервно добавил: - Второй сарай разнесло на куски, его как не бывало.
- Неужели сюда долетели русские снаряды?
На месте осталась лишь груда досок и извивающиеся из-под них руки и ноги. Однако большинство ребят выбрались из-под обломков самостоятельно, хотя несколько человек были ранены, но только один тяжело.
- Что случилось? – спросил выживших Майер.
- В нашем сарае был подозрительный провод. – Ответил один из солдат, тряся гудевшей головой. - Мы его высветили, но, когда один из парней вышел за фонарём, он забыл про провод и зацепился за него ногой.
Провод соединялся с наземной миной, предназначенной для уничтожения танков, так что взрыв был направленным, в силу этого обстоятельства люди остались в живых.
- Провод в нашем сарае тоже ловушка. – Предположил перепуганный Францл.
- Эту мину нужно осторожно обезвредить.
- Нам и здесь предстоит грязная работа, - вздохнул Иоганн и закутался в обывательское одеяло. – В этом идиотском городе нигде нет покоя.
- Я бы сказал во всей этой непонятной стране… - буркнул Францл.
На следующее утро, после ночи, которая была такая холодна, что даже чай замёрз в термосах, немцы обнаружили возле казарм сарай меньшего размера, с прекрасной железной печкой в нём.
- Теперь можем погреться! – обрадовались солдаты и бодро забежали туда.
- Зажигай быстрее…
Фом моментально достал бумагу и лучину для растопки и уже собирался зажечь её, когда заметил странный металлический предмет внутри.
- А это что?
К великому изумлению и ужасу товарищей, он выудил оттуда бомбу. Ещё одна нашлась в урне для мусора. Теперь уже все подозревали бомбы за каждой кучей мусора. Францл ступал, высоко поднимая ноги, как старый петух, просто на всякий случай.
- Довольно забавное зрелище при его длинных и тонких ногах. – Засмеялся Иоганн.
- Он похож на бусла! – присоединился к веселью Фом.
- А это что такое? – с подозрением спросил виновник смеха.
- Так у нас называют аистов…
- Тогда можете ржать! – разрешил Францл и сам засмеялся.
Солдаты вскоре приспособили для жилья сохранившийся сарай и примерно через неделю сделали его вполне комфортабельным. Они ухитрились реквизировать у гражданских русских, живших в подвалах, три печки и топили их днём и ночью.
- Но ртутный столбик термометра упал ниже некуда. – Сокрушались бойцы роты. - Стояние в карауле стало пыткой.
- Независимо от того, сколько вещей на тебе надето...
Часовые выглядели как игрушечные мишки: две пары кальсон, две пары брюк, два свитера, солдатская рабочая одежда, полевая форма и толстое меховое пальто, изготовленное специально для несения караульной службы.
- Как в такой одежде можно воевать?
- Зато русским хорошо, - задумчиво сказал Майер. – В своих овчинных полушубках и валенках они чувствуют себя превосходно!
Головные уборы выдали с меховыми наушниками. Открытыми оставались только глаза и нос. Колючий ветер равнодушно проникал сквозь ткань, прикрывающую подбородок, и словно тысяча игл вонзалась в кожу. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь не отморозил нос.
- Скоро мы все тут перемёрзнем!
- Не каркай!
Караульную службу несли по два часа кряду, после чего два часа грелись. Ночью давали четыре часа отдыха.
- Чёртова система, - сказал Францл и подышал на озябшие руки, - но каково тем беднягам, кто сейчас на передовой!
- Я уже не рвусь туда. – С иронией сказал Иоганн.
- Раньше нужно было думать…
Доносился гул линии фронта, разлёгшийся недалеко к востоку. Один раз с рёвом пролетел русский самолёт, уничтожая противника всеми имеющимися у него средствами - точными и с недолётом бомбовыми ударами и пулями, вспарывающими снег.
- Куда смотрят наши зенитки?
- Он просто сошёл с ума или заблудился…
Четыре дня подряд лютовала такая сильная снежная буря, что, когда все вышли, чтобы заступить на караул, с трудом могли пробиться к постам.
- Теперь мы не сможем найти склады боеприпасов.
Разбросанные за развалинами завода, они превратились в гигантский снежный холм, очертания обрушенных стен сливались с серым небом. Францл заступал в наряд с Иоганном.
- Хитрые славяне даже погоду заставили служить себе!
- Генерал Мороз непобедим…
Он упрямо нагнул голову и буквально сжался под порывами ветра. Солдаты топтались вокруг в снегу, пытаясь согреть ноги. Иоганн крикнул Францлу:
- Давай подойдём поближе к стене, там не так дует!
- Ты думаешь, это нас спасёт?
Тот вяло пробрался к месту, с которого мог следить за складом боеприпасов. Ступни Майера постепенно стали ледяными от холода и онемели.
- Просто позор, но у нас до сих пор нет сапог на меху.
- Или русских валенок…
В тот же день ближе к вечеру зашёл полевой хирург и спросил, нет ли у кого каких-нибудь жалоб. Иоганн неохотно признался:
- У меня что-то со ступнями…
- Поедешь с нами.
В санях на лошади раненых доставили в штаб батальона. Там было полно народу, и им пришлось долго ждать очереди на осмотр.
- Что у нас больше негде принимать больных? – спросил Майер раненого в руку соседа.
- Мне вчера рассказали, - охотно откликнулся тот, - один врач устроил перевязочный пункт в огромной доменной печи на территории тракторного завода.
- Столько раненых я не видел ни разу в жизни! – согласился Иоганн.
- Тут всё же лучше чем в окопах!
- И безопаснее…
После нескольких попыток Майеру удалось снять сапоги. Когда он стянул носки, к ним прилипли большие лоскуты кожи. Пальцы ног были сплошь в волдырях, а пятки чёрные.
- Боже Всемогущий, что за вид! – раненый солдат зажал нос.
Гниющая открытая рана, но не кровоточащая.
- Приятель! - воскликнул он с брезгливым выражением лица. - Ты же гниёшь заживо!
- Я ничего не чувствую…
- Парень, ну и вонь!
- А ты не нюхай.
Дородный фельдшер осмотрел ногу Иоганна. Кусок за куском, очень осторожно, он удалил остатки кожи с отмороженных ступней.
