— А что? Адрес точный!
И они улыбнулись друг другу.
Раздался телефонный звонок.
— Извини, — Варавва прошел к столу, взял трубку одного из многочисленных телефонов. — Да, докладывайте, — выслушал, поморщился. — И это все? Ну, так вот. Пойдите к своему непосредственному начальнику и скажите ему, что я раз и навсегда запретил посылать вас в подобные командировки. Раз и навсегда, усвоили?
И резко положил трубку.
— Ты действительно крут, — улыбнулся Алексей Иванович. — У тебя там, между прочим, народу полно. Может, лучше вечером увидимся?
— Вечером само собой, — Варавва достал из папки лист плотной бумаги, подошел к Алексею Ивановичу. — Только я тебя тоже по делу пригласил. Не надоело тебе, старому, по войскам кочевать? Опыт у тебя огромный, пора передавать его молодежи.
— А я что делаю?
— Так ведь масштаб не тот, — Варавва протянул бумагу. — Ознакомься с проектом приказа.
— Н-да, — вздохнул Трофимов, прочитав приказ. — Заманчиво. Москва, академия. Заманчиво.
Он отложил приказ, прошел к окну, выглянул.
— Решайся, Алексей, — сказал Варавва. — Наконец-то опять рядышком служить будем.
— Заманчиво, — еще раз признался Алексей Иванович. — Только видишь ли, Ваня, дивизия-то у меня особенная. В ней Егор воевал.
— Понимаю, Алеша, и с ответом не тороплю. Возвращайся в дивизию, посоветуйся с Любой, а там…
— Зачем же откладывать? — Трофимов опять выглянул в окно. — Вон она, моя Люба. На лавочке сидит, как и положено офицерской жене.
— Где?.. — Варавва рванулся к окну, глянул. — Что же ты, старый хрыч…
И выбежал из кабинета.
Распахнулась дверь кабинета, и в приемную стремительно вышел генерал Варавва. Все вскочили.
— Потом, потом! — отмахнулся он.
Шагнул было к выходу, но вдруг остановился, развернулся на каблуках и, не обращая внимания на изумленные взгляды подчиненных, принялся обрывать цветы в горшках, ящиках, кашпо…
Любовь Андреевна с раскрытой книгой в руках сидела на скамейке неподалеку от входа в Управление. Но не читала, а с любопытством поглядывала на молодую женщину, нетерпеливо ходившую взад и вперед мимо нее.
— Валюша!
Женщина обернулась.
К ней спешил молодой офицер.
— Все! — радостно сообщил он. — Демобилизован вчистую!
— Слава Богу! — облегченно вздохнула женщина.
Взяв под руку мужа, она пошла рядом, приноравливаясь к его широкому шагу.
Любовь Андреевна с грустной улыбкой долго смотрела им вслед, а затем перевернула страницу книги и углубилась в чтение.
Варавва выбежал из дверей Управления без фуражки, но с цветами в руках. Следом неторопливо шел Алексей Иванович.
— Здравствуйте, Люба Трофимова, — тихо произнес Варавва, подойдя к скамейке.
Любовь Андреевна вздрогнула, подняла глаза.
— Ванечка…
И беззвучно заплакала.
Варавва склонился к ее руке, и Любовь Андреевна поцеловала его в висок.
— Живы, — улыбаясь сквозь слезы, прошептала Любовь Андреевна. — Живы, Ванечка…
— Жив, Любочка, — Иван положил ей на колени охапку цветов.
Подошел Трофимов, генералы сели по обе стороны от Любови Андреевны, и все трое молча улыбались.
— А вы нисколько не изменились, Любочка, — сказал, наконец, Варавва. — Гляжу на вас и вижу перепуганную девчонку в туркестанских песках.
— Да будет вам, — Любовь Андреевна вытерла слезы. — Вот вы действительно не изменились. Чуб тот же.
— Только седой, — уточнил он.
— Да орденов полная грудь, — сказал Трофимов.
— У тебя тоже хватает, — смущенно напомнил Варавва.
— Половина ее, — очень серьезно сказал Алексей Иванович, улыбнувшись жене.
Поодаль маячил майор-порученец с генеральской фуражкой в руках, не решаясь подойти. Наконец Варавва заметил его:
— Что тебе, Костя?
— Фуражка ваша, — майор подбежал, подал фуражку.
— Спасибо. Скажи, что скоро буду, — Варавва надел фуражку, поймал веселый взгляд Любови Андреевны, неуверенно улыбнулся. — Что? Не так?
— Не так, — она сдвинула его фуражку набекрень, и теперь стал виден седой казачий чуб. — Вот как носил свою кубанку комвзвода Ваня Варавва.
Генерал грустно усмехнулся.
— Как живете, Ванечка? Семья? Дети?
Варавва сразу перестал улыбаться.
— Неужели так и не женился? — удивился Трофимов.
— Не встретил такую, как твоя жена, вот и не женился.
— Ну, раньше надо было отбивать. В Туркестане.
— У такого отобьешь, как же! — улыбнулся Варавва. — Одни красные штаны чего стоили!
И они засмеялись. Только Любовь Андреевна была почему-то грустна.
— Ты, правда, иди, Иван, — сказал Алексей Иванович.
— Служба есть служба. Вечером встретимся, телефон я записал. А что мне начальству доложить, ребята? Может, посоветуетесь, а вечером решим?
— Зачем же на вечер откладывать? — Трофимов повернулся к жене. — Вот, Любаша, предлагают нам дивизию бросить. В Москву зовут.
— В Москву?.. — Любовь Андреевна внимательно посмотрела на мужа и сразу поняла, чего именно он ждет от нее: настолько они любили друг друга, настолько изучили каждый взгляд. Подавила вздох:
— Нет, Ванечка, спасибо, мы уж лучше домой. В дивизию.
Из-за кустов вдруг появился суворовец Ваня Трофимов. Сопя, то и дело поправляя сползавшую на нос фуражку, он волок объемистый чемодан.
Увидев деда с незнакомым генералом, остановился, одернул гимнастерку, взял чемодан в левую руку и старательно затопал, завопив еще издалека:
— Товарищ генерал-полковник, разрешите обратиться к генерал-майору товарищу Трофимову!
— Это еще что за явление? — удивился Варавва.
— Внук, — с гордостью сообщила Любовь Андреевна.
— Разгильдяй, — уточнил Алексей Иванович. — Ну, все полы перемыл?
Разгильдяй неопределенно пожал плечами и застеснялся.
— Вот оно что… — протянул посерьезневший Варавва. — Как зовут-то тебя, Егорыч?
— Иваном, товарищ генерал-полковник!
Лицо Вараввы резко изменилось, непроизвольно дернулась голова. Он посмотрел на улыбающихся Трофимовых, сказал тихо:
— Ну здравствуй, тезка.
— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
— Ну совсем оглушил. Зачем кричишь-то?
— Командный голос вырабатываю, товарищ генерал-полковник! — прокричал Ваня, покосившись на деда.
— А почему ты с чемоданом?
— Отбываю в очередной отпуск, товарищ генерал-полковник!
— Ах, отбываете? — вдруг обратился Алексей Иванович к жене. — Унижались, стало быть? За внучонка хлопотали?
— Ваня, пойди купи деду «Военную мысль», — поспешно сказала Любовь Андреевна и тут же полезла в сумочку за деньгами.
— «Военная мысль» в киосках не продается, — хмуро пробубнил внук. — Ругайтесь, я отойду.
Варавва хохотал в голос.
— Я не желаю, чтобы Иван рос генеральским внуком! — шумел Алексей Иванович. — Не желаю, понятно? И не допущу!
— Ваня едет с нами, — твердо сказала Любовь Андреевна. — Это я велела ему прийти сюда с чемоданом.
— Нет, не едет, — с ехидством возразил Алексей Иванович. — Никуда не едет, а возвращается в училище. Пешком! С чемоданом!
Ваня угнетенно сопел, низко опустив голову.
— Как старший по званию и по должности я отменяю ваше решение, товарищ генерал Трофимов, — вмешался Варавва. — И приказываю взять нашего замечательного внука с собой.
Набрав полную грудь воздуха, Алексей Иванович хотел было рассердиться, но, встретив веселый взгляд Вараввы, не выдержал и рассмеялся. Смеялась и Любовь Андреевна, и даже Ваня позволил себе тоненько похихикать. И — напрасно, потому что дед сразу же нахмурился.
— Ну, ты не очень-то веселись. Ты у меня пять дней полы в квартире будешь драить.
— Есть полы драить! — весело выкрикнул Ваня, и фуражка немедленно сползла ему на нос.
Варавва сгреб его в охапку:
— А почему у тебя фуражка на носу?
— Так, — шепотом сказал Ваня, застеснявшись.
— Голову разнашивает, — серьезно пояснил Алексей Иванович. — Хочет круглым отличником стать, а в большой голове, естественно, и мозгов больше умещается.
— Молодец, — Варавва с трудом сдержал смех. — Ну, жду вечером и не прощаюсь.
Пошел было к подъезду, но вдруг остановился, снял парадную фуражку и протянул Ване:
— Держи, внучок. На память.
И, не оглядываясь, пошел к Управлению, такой же на редкость стройный и подтянутый, каким был всегда. Но что-то пригнуло сегодня его по-кавалерийски прямую спину: не просто годы, а едкий горестный осадок этих лет.
И не только Алексей Иванович и Любовь Андреевна, но и суворовец Ваня Трофимов почувствовали вдруг тяжесть этой невыносимой горечи и долго молча смотрели вслед дважды Герою Советского Союза генерал-полковнику Ивану Варавве.
По шоссе быстро мчался военный «газик». Рядом с водителем сидел генерал Трофимов, а позади — Любовь Андреевна и Ваня с парадной фуражкой Вараввы на коленях.
