комендант, сущая ерунда, – подумал он. – СД и СС никогда не позволяли кому-либо стоять над собой. Если Баур что-то и решает, то с согласия этого унтерштурмфюрера. Его надо остерегаться. Интересно, когда объявится человек из леса? Но не ночью точно. Он должен находиться в поселке открыто. Значит, завтра днем. Вечером можно уже ожидать встречи. Надо как можно быстрее передать ему документы, отработать задание и уехать отсюда».
Вальзер лег спать, долго ворочался, забылся только к двум часам ночи.
Посему он проснулся не выспавшимся, разбитым. Инженер пришел в себя, как только облился холодной водой, взятой из колодца, расположенного на заднем дворе.
В 7.30 он зашел в ресторан, в 8.10 оказался во дворе управы.
Там стоял бронетранспортер с десантным отсеком, рассчитанным на четырех солдат. Ствол пулемета «МГ-34» смотрел вверх. Рядом топтались комендант, командир охранной роты, старший машины в звании обер-фельдфебеля, пулеметчик и два солдата с автоматами.
Вальзер подошел к офицерам, поприветствовал их.
– Ну и как первая ночь на новом месте? – спросил Баур.
– Превосходно. Спал как убитый. Никто, между прочим, не пытался влезть ко мне, захватить, убить. Хотя этого и быть не могло. Вы ведь извели всех диверсантов и вообще врагов рейха.
Комендант улыбнулся и заявил:
– Мы делаем все возможное. У вас голова от коньяка не болит? – неожиданно спросил он.
– Нет. Да и выпил я не более пятидесяти граммов.
– Да? А поднимали рюмку за каждый тост.
– Я не пью, но вчера отказаться не мог, пришлось хитрить.
– А у меня раскалывается. Вот провожу вас, пойду в ресторан, разберусь с управляющим, выясню, какую дрянь он нам подсунул.
– Может, причину головной боли надо искать в себе?
– Раньше я и больше пил. Кстати, вам понравилось выступление местной самодеятельности?
Вальзер рассмеялся:
– Мне рассказали, кто участвовал в этой самодеятельности. Честно скажу вам, что роль проституток для этих девиц подходит гораздо больше, нежели певиц. Они и песен-то своих не знают.
Комендант усмехнулся и полюбопытствовал:
– А вы свои знаете?
– Наши, баварские? Спеть могу. Хотя сразу предупреждаю, слух у меня никакой.
– Не надо. Какой участок вы намерены осмотреть сегодня?
– Начнем с юга, продвинемся на тридцать километров к центру. По карте выходит, что там много полей, рощ и буераков. Вроде бы вполне подходящий вариант, но в этом надо убедиться на местности.
– Ясно. Значит, поедете в дальний район?
– Какой же он дальний? Километров семьдесят, да?
– Даже меньше, около пятидесяти.
– Вот видите.
– В десантный отсек положили сухой паек, флягу с водой.
– Спасибо. Обедать придется в поле, а к ужину, думаю, вернемся. – Вальзер усмехнулся и добавил: – Если, конечно, не налетим на изведенных вами диверсантов и прочих врагов рейха.
Баур угрюмо взглянул на него и буркнул:
– Счастливого пути!
Старший бронетранспортера подал команду, механик-водитель и солдаты заняли свои места, пулеметчик вставил ленту в «МГ». Вальзер опустился на сиденье. Бронетранспортер вышел на улицу Купеческую, прокатился Сиреневым переулком на Железнодорожную, переехал пути, оказался на улице Старой, обогнул ватную фабрику и двинулся по грунтовке, уходящей на юго-восток.
«Мерседес-230», ведомый холеным гауптштурмфюрером СС, в 10.20 выехал из леса, потом вышел на шоссе Полтава – Харьков и двинулся к поселку Копино.
Сосновский вел автомобиль уверенно, совершенно спокойно. Вскоре впереди замелькали очертания небольшого городка. Он свернул с шоссе на разбитую дорогу, выехал на улицу Железнодорожную и был остановлен мобильным патрулем. Два мотоцикла перегородили дорогу. Это были солдаты охранной роты. Старший патруля в звании фельдфебеля вышел на середину, поднял жезл с красным кругом.
Сосновский плавно остановил автомобиль у обочины, опустил стекло.
Фельдфебель подошел к машине, взглянул на форму и знаки различия человека, сидевшего за рулем.
– Хайль Гитлер, герр гауптштурмфюрер!
– Хайль, – ответил Сосновский.
– Извините, герр гауптштурмфюрер, проверка документов.
– Понимаю, служба есть служба. – Он достал удостоверение. – Пожалуйста.
Фельдфебель, сильно смущаясь, взял документ, быстро посмотрел его, вернул и спросил:
– Вы к нам в командировку?
Сосновский взглянул на старшего патруля:
– Послушайте, фельдфебель, вы проверили мои документы?
– Так точно!
– Остальное вас не касается.
– Да, герр гауптштурмфюрер.
– Подскажите лучше, как проехать в комендатуру.
Фельдфебель оживился и проговорил:
– Это очень просто. Следуйте по этой улице, сворачивайте во второй переулок, он называется Сиреневый, затем направо. Слева будет административная зона. Там управа и полиция. Комендатура в здании управы, на втором этаже. Там вам подскажут.
– Благодарю. – Сосновский не стал закрывать окно.
Мотоциклы по команде фельдфебеля разъехались, уступая дорогу. «Мерседес» медленно поехал по улице Железнодорожной. Капитан отлично знал расположение поселка, но вынужден был играть роль, отведенную ему планом операции.
Он подъехал к воротам управы, но увидел на площади оживление, подумал, что бы это значило, и свернул туда.
К машине тут же подбежали полицейские, увидели офицера СС и вытянулись в струнку.
– Извините, герр гауптштурмфюрер, я обязан узнать цель вашего прибытия, – проговорил старший полицейский.
Сосновский так взглянул на него, что полицай поежился.
– Где твой начальник? – по-русски спросил визитер.
Полицай удивился, такой чин СС и знает русский, но ответил:
– Он в комендатуре.
Михаил проехал дальше, встал у самого здания управы.
Полицейские побежали за ним.
Старший не отставал.
– Герр гауптштурмфюрер, так нельзя. Я должен…
Сосновский вышел из машины и заявил:
– Какой же ты надоедливый, прямо как муха.
– Но у меня обязанности.
Сосновский указал на «Мерседес»:
– Теперь твоя и твоего напарника обязанность состоит в том, чтобы охранять не только двор, но и машину, а цель визита я сообщу коменданту. Можешь провести меня к нему.
– Мне не положено, но есть другой человек. Сейчас, минутку. Василий!
С крыльца сошел бугай в полицейской форме, выкинул руку перед Сосновским:
– Хайль Гитлер!
– Хайль! – ответил офицер. – Мне надо к коменданту.
– Да, конечно, я покажу, как пройти к нему, но… – Полицай взглянул на старшего.
Тот изобразил подобие улыбки.
– Документы бы ваши посмотреть, герр гауптштурмфюрер.
Михаил сменил гнев на милость.
– Смотрю, службу несете бдительно.
– Как положено, герр гауптштурмфюрер.
– Хорошо. Вот мои документы.
Полицаи даже не всматривались в удостоверение, главное – соблюдение формальностей.
– Все в порядке, еще раз извините за неудобства. О машине можете не беспокоиться, здесь ее никто не тронет, – произнес старший полицай.
– Надеюсь. – Сосновский повернулся к бугаю. – Веди к коменданту.
– Я вас только до второго этажа провожу, там уже наряд охранной роты.
– Тогда обойдусь без провожатых.
Старший полицейский оказался шустрым малым, отправил напарника позвонить коменданту. Поэтому в коридоре второго этажа Сосновского уже встречал Баур.
Он представился и сказал:
– Мне ничего не известно о вас, господин гауптштурмфюрер. Обычно о визите таких чинов меня предупреждают.
– И что дальше, гауптман? Мы так и будем стоять
