местных полигонов, чтобы пройти боевое слаживание и отработать некоторые тактические приемы танкового боя.
Во время стрельб один из экипажей убрал ограничители для рук, которые стоят по обе стороны от казенника пушки. Они, конечно, ограничивают свободное пространство в и без того очень тесной башне, но все же подобная мера необходима. В этом на собственном горьком опыте вскоре убедился наводчик.
Во время выстрела он ненароком отвел руку в сторону — в итоге от отдачи массивного казенника 125-миллиметровой пушки ему разорвало мышцы на руке. Удивительно еще, как кости не переломало…
Но медицинская служба в танковом батальоне оказалась на высоте: раненному по собственной глупости быстро наложили жгут выше раны, перебинтовали и на медицинском уазике-таблетке отправили в ближайшую больницу. На рану наложили несколько швов, и наводчик после непродолжительного больничного вернулся к службе. Теперь он сам следил, чтобы никто не снимал ограничители возле казенника пушки…
* * *
Но случались в военной жизни и приятные события. Именно таким стало присвоение очередных воинских званий и вручение наград. Командир первой танковой роты Александр Козырев-Кайзер стал старшим лейтенантом, Артем же получил старшего сержанта.
Кроме того, на торжественном построении подразделения "Оплот" Артему вручили Георгиевский крест. Награда являлась отнюдь не самой значимой в официальной табели о рангах, но исключительно почетной среди ополчения Донбасса. Заслужить награду в цветах священной для каждого русского ленты цветов дыма и пламени, которая подняла гордый край шахтеров и металлургов на восстание и на подвиг! Георгиевский крест как символ личной храбрости и доблести стал неким символом русского Донбасса.
По такому поводу думали, где бы собраться. Не устраивать же грандиозный банкет с возлияниями прямо в воинской части… О какой тогда дисциплине вообще может идти речь? Но и "гулять" в ресторане как-то чересчур цинично, особенно — на фоне постоянных обстрелов и вообще довольно суровых реалий лета 2014 года в Донецке.
— А если я скажу, что нашел нам богатый особняк с небольшим парком, сауной и роскошными спальнями, что вы на это скажете?! — по своему обыкновению, хитро прищурившись, спросил Серега-Бэтээр.
Оказывается, оборотистый наводчик-оператор прознал о брошенных особняках, да не где-нибудь, а в центре Донецка. На улице Демьяна Бедного, неподалеку от элитной гостиницы "Прага", расположились отнюдь не бедные особняки. Подавляющее большинство усадеб были брошены современными "помещиками", которые сочли за благо укатить "до Киева", как говорится, от греха подальше…
Одну такую трехэтажную "хатынку" и заняли танкисты ДНР. Натащили немудреной "закуси", закупили мяса на шашлык, картошки, чтобы запечь на костре, нарезали салат…
Пока куски замаринованного мяса с помидорами и луком, шипя, "доходили" на вертеле, прозрачная сорокаградусная жидкость разлилась по стаканам, бокалам и рюмкам: в то, что нашлось в "отжатом" особняке сбежавшего "повелителя жизни".
Первым, по старшинству, поднял свой стакан Кайзер.
— Товарищи офицеры, солдаты и сержанты, представляюсь по случаю присвоения мне очередного звания "старший лейтенант"! — Он не торопясь выпил водку, поймав губами звездочки.
После этого в стакан с водкой аккуратно окунули Знак отличия "Георгиевский крест". Выпив, "новоиспеченный" старший лейтенант прикрепил награду к груди.
Так же поступили и другие награжденные, и Артем Чернов — теперь уже старший сержант, в том числе.
После выпили, как водится, за Победу!
А там и мясо с пылу с жару подоспело. Некоторое время стояла тишина: крепкие мужики рвали зубами жареное мясо, щедро сдобренное специями. Шашлык удался на славу! Утолив первый голод, налили еще. Обильная жирная закуска снижала действие алкоголя, да и танкисты сами по себе хлюпиками не были. Пошли разговоры "за жизнь".
— Все-таки хорошо, что мы переходим от ополчения к более-менее нормальной армии, — заметил Акула.
— У нас еще в ополчении было до того, как я танк получил, — рассказывал Атаман. — Два… дятла решили во время артобстрела поснимать "красивые взрывы" на смартфоны. В итоге, одному полчерепа осколком снесло, а у второго — дыра в груди в два кулака…
— Меня больше всего бесят те "герои", которые в армию шашкой махать пришли… — признался старший сержант Чернов. — Война — это тяжелая и грязная работа.
— А я так скажу: на передовую не рвись — от передовой не бегай! — кивнул мудрый, уже в годах, но энергичный командир взвода связи Михалыч.
Кадровый офицер успел послужить еще в Советской армии, а теперь передавал воинскую премудрость молодым солдатам ДНР. Да и техника оказалась ему вполне знакомой — именно такие рации Михалыч осваивал еще во времена своей офицерской молодости. "Техника немного староватая, но зато надежная!" — приговаривал комвзвода связи.
— Давайте выпьем за нормальных военных, для которых война, как сказал Артем, тяжелая работа, — предложил Роман-Атаман. — И на хрен всех этих "экстремалов" или тех, кто любит тупить на передовой!
— О, глядите, а наш-то "хозяин" оказался целым полковником "Української міліції". — Один из сослуживцев притащил темно-синий китель с погонами с тремя большими звездами.
— Во, какие хоромы выстроил, — поддержал его другой.
— Знаешь, я бы не стал так уж откровенно издеваться над украинскими милиционерами. Ведь зимой 2013/14-го именно они встали между "бандерлогами"-нацистами и обычными людьми. Ведь мы, как ополчение, как сила, были тогда еще не готовы… — негромко, но веско, почти, как комроты Кайзер, произнес обычно бесшабашный Гришка-Философ.
Танкисты притихли, вспоминая каждый свою историю и свой путь, по которому они пришли в ополчение. Действительно, зимой 2013/14 года в Донецке именно украинская милиция встала между обычными людьми и уже натренированными карателями-националистами. Именно действия донецких милиционеров позволили избежать кровавых провокаций, выиграть время и организовать сопротивление.
— Скажи, а это правда, что ты в Африке служил? — обратился Артем к танкисту со смешным позывным Нафаня.
Невысокий и круглолицый, с заметным брюшком, тот отнюдь не производил впечатления "сурового воина". Но тем не менее Чернов уже успел убедиться, насколько обманчива внешность — особенно в среде военных.
— Точно так, — кивнул Нафаня. — Я тогда оканчивал Военный институт танковых войск при ХПИ [17]. И нас начали неформально вербовать на службу тупо "за бабки" — безо всяких официальных договоров и документов. Мы там числились как "технический персонал". Поехали 10 экипажей с танками Т-55, их "подшаманили", модернизировали и отправили воевать.
— А куда именно?
— Не могу сказать. Только уехало десять экипажей, а вернулось восемь. Шестеро ребят… нет — вру: ведь на Т-55 еще и заряжающий. В общем, восемь человек — два экипажа сгорели живьем в своих танках…
— Эй, ладно, чего грустить! Давайте лучше я расскажу вам, как нас казаки наши напугали! — заявил Атаман.
— А ну-ка!..
— Поехали мы из Донецка в Луганск — дорога через Дебальцево перекрыта "украми". Едем, значит, через Снежное и Миусинск. Дело
