Параллельно с решением вопросов, связанных с лечением больных и раненых, я приступил к подготовке группы санинструкторов. Для этой цели в отрядах было отобрано несколько женщин и молодых парней. В июне состоялся первый выпуск. Мы подготовили 19 санинструкторов, научив их быстро и правильно накладывать асептическую (стерильную) повязку, жгут, шину или лубок при переломах, вообще на поле боя оказывать первую неотложную помощь раненому. Таким образом, теперь уже не только роты, но и большинство взводов имели своего санинструктора.
Постепенно в бригаде сложилась следующая схема ее санитарной службы. При штабе бригады был начальник санитарной службы, которому подчинялись начальники санитарных частей всех четырех отрядов. Санчасть отряда объединяла ротных медсестер или санинструкторов. Начальник санслужбы бригады являлся одновременно и начальником госпиталя. В бригадном госпитале имелись операционное, терапевтическое и отдельно инфекционное отделения. Была у нас также небольшая аптека, которой заведовала Мария Вежновец.
Санитарная служба бригады значительно окрепла после того, как в нее влился отряд имени Ворошилова. Произошло это в сентябре 1943 года. Возвратившись как-то из очередной поездки в отряд имени Жукова, я застал возле штаба необычное оживление. В чем дело? Оказывается, в бригаду прибыл отряд имени Ворошилова. Я соскочил с коня, передал санитарную сумку Ивану, заторопился в штаб. Здесь тоже было многолюдно. Среди наших командиров много незнакомых мне людей. За столом Андрей Тихонович Чайковский и человек, которого я где-то видел. Но где? Вот человек со знакомым лицом поднял на меня глаза, обрадованно заулыбался, воскликнул:
— А-а, доктор! Вот и снова встретились!
Я наконец вспомнил. Яковенко! Владимир Кириллович, командир отряда имени Ворошилова. Помнится, мы несколько раз встречались, когда я работал при штабе соединения. Он заходил ко мне попросить немного медикаментов, перевязочного материала. Но теперь Яковенко оказался моим непосредственным начальником. По приказу командования соединением Владимир Кириллович назначался командиром бригады, Андрей Тихонович Чайковский стал комиссаром, Василий Максимович Середин оставался в должности начальника штаба.
С приходом к нам отряда имени Ворошилова значительно укрепился и состав медработников бригады. К нам пришли два опытных врача — Дементьева и Казакевич, медицинские сестры — Сергейчик, Шудро, Соколовская. Теперь уже три отряда имели своих врачей, в каждом было по две медсестры.
На следующий день новый комбриг объездил отряды, познакомился и с нашей медслужбой. Он положительно отозвался о работе медиков, одобрил структуру санслужбы бригады. Побеседовал с медицинскими сестрами, с больными и ранеными, дал нам несколько советов. Потом обратился ко мне:
— Вот что, доктор! Со своими заботами приходи ко мне в любое время дня и ночи. Здоровье наших людей — на первом месте!
Слова эти мне понравились. И как я позже убедился, Владимир Кириллович всегда был хозяином своего слова.
Помню, первое знакомство с Яковенко состоялось в октябре 1942 года. Однажды рано утром, вскоре поели получения с Большой земли партии медикаментов, в медчасть соединения, прихрамывая, вошел молодой человек в белом полушубке, при полном вооружении. Приятной наружности, подвижный, умные с хитринкой глаза. Присел на табурет, стал рассказывать:
— Бой был жаркий, гитлеровцам всыпали как следует. Но сам понимаешь, доктор, и у нас много раненых…
Беседа свелась к тому, с чем в то время приходили все командиры отрядов: как получить побольше медикаментов, перевязочных материалов.
Я выделил ему, что мог. Яковенко ушел довольный. Мне тогда он понравился своей хитринкой, за которой угадывалась большая доброта к людям, обаятельной улыбкой, логичностью и убедительностью доводов. Еще подумал тогда, что хорошо было бы работать в одном коллективе с этим человеком.
И вот новая встреча. Я рад был ей, потому что знал — и в роли начальника Владимир Кириллович будет таким же принципиально требовательным, заботливым и внимательным. О том, что командир он незаурядный, я слышал давно.
Действительно, с его приходом бригада значительно усилила боевую активность. Все чаще отряды стали уходить на выполнение боевых заданий. Конечно, увеличилось количество раненых, но к тому времени санслужба бригады значительно окрепла и каждому раненому мы могли уделить максимум внимания.
Выходец из простой крестьянской семьи, Владимир Кириллович до войны окончил деревообрабатывающий техникум, активно посещал аэроклуб. Его влекло к себе небо, и когда на нашу страну напали фашисты, он уже был авиатором. В одном из боев с гитлеровскими стервятниками самолет, на котором Яковенко был воздушным стрелком-радистом, сбили, сам он получил тяжелое ранение. Его подобрали местные жители, выходили, помогли связаться с подпольной группой Химичева в Бобруйске.
Так началась патриотическая деятельность Владимира Кирилловича в тылу врага. Когда руководство подпольем послало его в партизаны, он быстро вырос от рядового бойца до командира отряда.
О раненых заботились все, особенно комбриг.
Однажды взрывом гранаты было ранено десять партизан. Их доставили сначала в деревню Стрижи, где оказали первую помощь, затем переправили в деревню Зорька, где мне с медсестрами Вежновец и Огур пришлось провести у коек раненых более двух суток.
Мы сделали все, что смогли, но нескольким раненым требовалась более квалифицированная медицинская помощь, которую можно было оказать только на Большой земле. Владимир Кириллович быстро организовал транспорт для переправки раненых в деревню Зорька, затем по его инициативе собрали необходимый перевязочный материал у местного населения. А когда было окончательно установлено, что некоторые раненые нуждаются в срочной транспортировке на Большую землю, немедленно выехал в штаб соединения. И все тяжелораненые были своевременно эвакуированы в советский тыл. Как мы потом узнали, все они выздоровели. Лишь один человек умер в самолете в результате внезапного легочного кровотечения.
Выполняя различные боевые задания, бригада много и часто перемещалась. И каждый раз приходилось оборудовать новый пункт санитарной службы: то ли строить землянку, то ли приспосабливать хату в деревне, то ли сарай. Но всегда к началу боевых действий госпиталь наш был готов к приему раненых. И в нем обязательно была операционно-перевязочная комната.
Даже при относительно спокойной обстановке мы всегда строили в лесу, неподалеку от деревни, запасную санчасть. Это гарантировало нас от любых неожиданностей.
Например, когда мы располагались в Славковичском сельсовете, санчасть была развернута в деревне Зорька. Местные жители уступили нам большую двухкомнатную хату. В одной комнате по традиции разместилась операционно-перевязочная, во второй — аптека и приемная. Всех раненых и больных мы разместили по хатам. Казалось бы, условия неплохие, но все равно в лесу, в нескольких километрах от деревни, в лагере бригады одну землянку мы отполи под санчасть. Эта землянка потом нас здорово выручила.
Вскоре в большинстве бригад Минского соединения были оборудованы госпитали, которые располагались на их основных базах. А там, где позволяли условия, небольшие госпитали были организованы в отрядах. Например, в отряде «Гвардеец» был развернут стационар на 8 коек, во 2-м отряде «Большевик» небольшой стационар для общих больных и изолятор на 12 коек для инфекционных больных. В 1-м отряде «Большевик» было два отделения — для общего профиля и инфекционных больных, на 8-12 коек каждое. А в бригаде «Железняк» кроме двух стационарных отделений для больных общего профиля устроили изолятор на 5 коек для инфекционных больных.
В декабре 1943 года весь командный состав вызвали в штаб бригады на совещание. Накануне Яковенко, Чайковский и Середин побывали в штабе соединения. Следовательно, решили мы, предстояло новое боевое задание. Так оно и оказалось. Когда все собрались, комбриг сообщил, что штаб Минского соединения на основании указаний ЦК Компартии Белоруссии перемещает ряд партизанских бригад из восточных районов в западные. Это вызвано приближением фронта. Наша бригада уходит в Брестскую область. На месте остается лишь отряд имени Жукова, где командиром Алексей Крюк.
Путь предстоял нелегкий. Рейд мы должны совершить через районы с частыми вражескими гарнизонами. Бросок предполагался километров на пятьсот, в зимнюю стужу, местами по бездорожью Поэтому нужно подготовить санитарный обоз, вооружение, продукты питания и т. п.
— Тебе, доктор, тоже есть над чем подумать, — обратился ко мне Яковенко. — Чтобы в дороге никаких ЧП…
Я это хорошо понимал и, возвратившись к себе, стал тщательно обдумывать, как лучше подготовиться к предстоящему рейду. Нужно было в первую очередь предпринять ряд мероприятий для предупреждения отморожений, с учетом этого укомплектовать санитарные сумки всем необходимым. Предстояло идти по незнакомой местности, переходить через активно действующие железные и шоссейные дороги, по льду через реки с сотнями тяжело нагруженных саней. И каждый такой рубеж таил в себе любые неожиданности. Ко всем им мы должны быть готовы…
