— Что ж так низко-то?! Парашюты ж не раскроются!
— Не каркай! — проорал в ответ Базилио. — Думай, что это не парашют, а амулет!
Газарян ухмыльнулся.
«Вертушка» неслась над бескрайними джунглями, среди которых то тут, то там мелькали аккуратные деревеньки, окруженные рисовыми полями, расчерченными на квадратики насыпями-межами. Крестьяне в конических соломенных шляпах, возившиеся на полях по колено в воде, смотрели вслед пролетающей машине и снова возвращались к работе.
— Ну и дела-а! — восхитился Ашот. — Хоть бы один комбайн был…
Володя первое время посматривал в иллюминатор, потом, невзирая на шум, задремал, вытянувшись на нескольких сиденьях. Ашот и Базилио еще посидели у двери, рассматривали сверху диковинную страну и обмениваясь впечатлениями. Но вскоре закемарили и они.
…Двигатели неожиданно умолкли. Прокрутившись еще несколько раз, замерли винты. Прогнулись под собственным весом лопасти. Раздались шаги — кто-то из вертолетчиков, похоже, вышел из кабины.
Володя разлепил глаза и взглянул на часы: было 16:30. «Сколько ж мы летели? Кажется, сорок минут… А я уже отрубился…», — с усмешкой подумал летчик и сразу вспомнил ту беседу в госпитале: «Как жару переносите? Нормально, доктор, в сон только клонит… Ну, это у всех так…».
Ашот и Вася кемарили на другой лавке, и, похоже, просыпаться не собирались. Володя уже хотел разбудить их, как вдруг вышедший из кабины вьетнамец в комбинезоне весело гаркнул:
— Подъем!
Ашот подскочил на сиденьях и очумело посмотрел на вертолетчика, пытаясь понять, куда его занесло.
— Прилетели, — пояснил вьетнамец.
— Вставай, соня! — толкнул все еще спящего Васю Ашот. — Войну проспишь!
Снаружи зарычали моторы подъезжающих грузовиков, потом донеслись чьи-то отрывистые команды на незнакомом лейтенантам языке. Вьетнамец протиснулся между стенкой и ящиками в заднюю часть грузовой кабины и открыл створки грузового люка.
— Проспишь тут… — буркнул Вася, протирая глаза.
Позевывая и потягиваясь, лейтенанты выбрались из вертолета. Вокруг уже было полно вьетнамцев в военной форме. Не обращая внимания на вновь прибывших, они быстро разгружали прилетевшую машину.
— Ну, и куда теперь? — полюбопытствовал Вася, осматриваясь. Метрах в трехстах от них находилась вышка командно-диспетчерского пункта, откуда руководители полетов управляли перемещениями своих самолетов и контролировали воздушную обстановку вокруг аэродрома. В случае тревоги дежурный офицер мог поднять в воздух перехватчики и навести их на цель, руководствуясь показаниями локатора. Ажурная решетка его неторопливо вращалась неподалеку от вышки. Чуть дальше на рулежной дорожке стояла пара камуфлированных истребителей МиГ-17. Напротив вышки, с другой стороны полосы, располагались полуразрушенные ангары, возле которых валялся остов сгоревшего вертолета.
— Унылое местечко… — пробормотал Володя.
— И не говори… — отозвался Ашот. — Ну что, пошли на КДП, может, там кого найдем…
— Мужики, глянь, сюда кто-то едет! — перебил его Вася. От вышки к ним и в самом деле приближалась одинокая машина. Когда она подъехала поближе, друзья разглядели старый добрый вездеход, любовно прозванный в Союзе «козликом». За рулем сидел вьетнамец в офицерской форме.
— Советски товариси? — осведомился он, лихо затормозив рядом.
— Так точно, — ответил за всех Володя.
— Майор Нгуен Во Ван, комендант базы, — представился офицер, вылезая из «газика» и пожимая лейтенантам руки. — Командир полка сейчас в отъезде, скоро вернется.
Друзья представились, и майор на всякий случай повторил их имена, чтобы получше запомнить.
— Рад видеть вас, — говорил Ван. — Как долетели?
— Нормально, — пожимали плечами летчики. — Жарко только у вас…
— Привыкнете. Ваш командир пока летает. Скоро вернется. Я довезу вас до лагеря.
Переглянувшись, летчики побросали вещи в майорский «козлик», после чего Ашот нахально воссел на жестком сиденье рядом с водителем, а Васе с Володей пришлось забираться в кузов. Устроившись там поудобнее, друзья задрали головы, пытаясь разглядеть, не кружит ли над аэродромом самолет их командира? Но небо было пустым — ни инверсионного следа, ни мгновенного блеска металла на солнце…
— Держитесь покрепче, — сказал майор, садясь за руль и поворачивая ключ в замке зажигания. — Я люблитель ездить с ветерком.
Он нажал на педаль газа, и машина, взрыкнув двигателем, рванулась с места. Сидевшие в кузове летчики едва не вывалились из него, в последний момент успев схватиться за приваренные к бортам скобы.
А майор уже выехал на бетонированную рулежную дорожку, проложенную вдоль взлетной полосы, и понесся по ней через аэродром. Бешено ревел мотор, стрелка на спидометре подбиралась к максимуму, а майор все жал и жал на газ. Встречный ветер обдувал взмокших лейтенантов, и все трое находились на седьмом небе от счастья: ну, наконец-то холодок!
— Вай, бэрэгись, взлетаем! — проорал Ашот, расплываясь в счастливой улыбке.
— Гляди, братва! — крикнул Базилио. — МиГи прилетели!
Володя обернулся. Два камуфлированных истребителя МиГ-17, выпустив шасси, заходила на посадку с того конца полосы, от которого сейчас ехал джип. Воздух за их хвостами слегка колебался, раскаленный реактивными струями. Самолеты плавно снизились и почти одновременно коснулись полосы, после чего покатились по ней, снижая скорость. Двигались они куда быстрее джипа, так что вскоре поравнялись с ним, и в какой-то момент даже мчались рядом. Лейтенанты разглядели усталое лицо вьетнамского летчика в кабине МиГа и две красных звездочки на борту машины. Потом джип все-таки вырвался вперед, и майор, крутанув руль, свернул с рулежки на укатанную грунтовую дорогу, которая, видимо, вела в лагерь. Вот только сам лагерь видно не было — дорога поднималась на один из холмов, обступивших аэродром, и исчезала в густом лесу.
Пока вездеход взбирался на склон холма, лейтенанты рассматривали аэродром, лежавший перед ними как на ладони. Бетонированная взлетно-посадочная полоса, протянувшаяся с юго-запада на северо-восток; по обе стороны от нее — параллельные ей рулежные дорожки, также бетонированные. С востока, юга и запада — небольшие холмы и подступающий почти вплотную лес. Чуть поодаль от вышки КДП, стоящей на уровне середины полосы, под деревьями стояли тягачи и топливозаправщики. Метрах в пятидесяти с другой стороны от вышки виднелась странная просека шириной метров пятнадцать, также затянутая сверху маскировочными сетями, в которые были вплетены зеленые лоскутья, имитирующие листья. «С воздуха, небось, хрен разглядишь», — подумал Володя.
Но вот что смутило лейтенантов — так это почти полное отсутствие самолетов и ангаров на аэродроме. С воздуха аэродром наверняка выглядел как разрушенный и непригодный к использованию.
— Это все машины, что у них есть? — изумился Базилио, разглядывая четыре МиГа на рулежках. — Негусто…
— Вряд ли все. Наверное, остальные просто спрятаны…
— Где, интересно?
— Не знаю…
«Газик» въехал в лес, и сразу стало сумрачно. Кроны деревьев смыкались над головой в такой плотный покров, что лучи солнца с трудом пробивались сквозь него. Где-то в густой листве пели птицы, но друзья не заметили ни одной пичуги. Пара минут, — и заросли неожиданно расступились, а взглядам лейтенантов открылась обширная поляна, на которой то тут, то там располагалось полтора десятка хижин, крытых пальмовым листом. Над одним из бунгало возвышалось тонкое жало радиоантенны; у входа же стоял еще один «газик». По периметру лагеря, обозначенному колючей проволокой, вышагивали несколько автоматчиков, а на единственном въезде дежурили два пулеметчика. Увидев знакомую машину, они без вопросов пропустили джип в лагерь, с любопытством глядя на летчиков.
— Все, приехали, — сказал майор, остановившись у одной из хижин. — Вот ваша хата, располагайтесь, — указал он на соседний домик. — Я приказал, чтобы вам выделили все необходимое. Я буду в штабе, если вдруг что, — заглушив двигатель, он вылез из машины.
— Товарищ майор, а почему по периметру колючая проволока натянута? — удивленно спросил Вася. — Дикие звери?
— Дикие американцы, — ехидно отозвался майор. — Летчиков приходится беречь от возможных диверсий. Они у нас на вес золота.
Сказав это, он ушел в штаб.
— Интересно, а есть тут звери опаснее американцев? — неуклюже сострил Базилио.
— Забудь ты про зверей… — отмахнулся Володя. — Давайте устраиваться в хате, пока светло… Черт их знает, как тут с электричеством…
Они забрали свои вещмешки и вошли в хижину. Замка на двери не было — видимо, тут в них не сильно и нуждались. В самой хижине имелась всего одна комнатка с земляным полом и туалет. Единственное окно оказалось занавешено циновкой. Стекол тут, видимо, тоже не признавали.
